И Я, ВСЯ В БЕЛОМ
Когда 
Корвин морально готовил меня к поездке в Альпы, сказал: "Первую неделю ты будешь рыдать, потому что тебе будет больно и непривычно, вторую неделю ты будешь рыдать, потому что не захочется уезжать". Рыдала я, к слову, один вечер. Из-за того, что я тупая жирная корова. На следующий день встала на доску.
***
Да, встала я на нее и поехала, когда поняла одну вещь: не обязательно становиться чемпионом. Не скажу, чтоб я собиралась в олимпиадах участвовать, но почему-то только после этой мысли я расслабилась. Это, в общем, универсальное правило. Ни в чем, нигде, никогда необязательно становиться чемпионом. Просто встань на доску, помой посуду, прочитай абзац на нужном языке.
***
Доску и ботинки для меня брали в аренду. Стою я такая, вся в белом (в белоснежном костюме с зелеными русалками) перед хозяином магазина, и тут он говорит: "О! У меня есть ботинки специально для мадемуазель!" И выносит белоснежные новые ботинки (которые я первую неделю с воем разнашивала, зато потом готова была в них в Москву лететь). Ну и сноуборд - белый с зеленым. Жалко было конечно, что нет конкурса "Мисс Снаряга-2009", я бы в нем выиграла ааааааааааааааааааааааааввтомобиииль.
***
В самый первый день с грехом пополам мне пришлось-таки съехать со склона. Ну, "съехать" - это какое-то немыслимое преувеличение, скорее "соскоблиться". Пришлось - потому что пути обратно не было. Как-то излишне, наверное, объяснять степень моей ненависти ко всему этому сноубордингу, Альпам, доске, тому, кто меня сюда притащил, этой чертовой маске, сними ее с меня, мне ничего не видно, почему мне так больно ноги, я боюсь, мне страшно, не отпускай меня, я падаю, меня сейчас собьют, дай я отдохну, можно я вот тут сяду, я поняла, не ори на меня, мне тяжело так стоять, у меня дрожат ноги, мне жарко, мне холодно, я хочу пить, сними меня отсюда, твою мать, у меня в ноге хрустит, помоги мне встать, я больше не могу.
Поэтому желание учиться на склоне у меня отпало. Рядом был лягушатник (beginner area), там-то я и обосновалась. Через две недели я была уже грозой всего лягушатника, не глядя, кантовалась к краю подъемной ленты, красовалась перед группами новичков и вообще, по словам Корвина "хорошо уже каталась". А он, ясен пень, знает толк в.
***
Для меня, на самом деле, стало открытием, что спорт, который мы называем экстремальным, для европейцев-альпообладателей - обыкновенный семейный досуг. Я все хотела сфотографировать, но как-то не сложилось, малышей. Которые в три годика стоят на таких тоненьких, но прямых ножках, учатся тормозить плужком, у которых красивые глянцевые шлемы - как одуванчики над их тоненькими фигурками в ярких комбинезонах. Которые в пять едут абсолютно уверенно и настолько аккуратно объезжают все несимметричные твои крены в непредсказуемые стороны, что комплекс неполноценности начинает прям-таки колоситься. Которые в семь гоняют как бешеные с такой скоростью и на таких трассах, что Корвин (Саш, ты сегодня чемпион по упоминанию среди меня) обкусал всю защиту на локтях и заодно коленях. И за них, блин, так страшно - ну это ж ребенок! такой маленький, беззащитный, ну что там, 20 килограммов - он же не едет, а летит, когда подбрасывает. Но через пару дней понимаешь, что бояться надо за себя, потому что этот-то малыш ездить научился раньше, чем ходить (нет, правда, я сама видела), и скорее ты свернешь шею, глядя на него, чем он, делая свои виражи.
Так вот, о понятии экстремальности. Надо полагать, что когда до гор - приемлемое количество часов езды, есть отличные оборудованные курорты, и развлечение тебе это по карману, то ты, в общем, как-то с ним с детства сталкиваешься. Ну а у нас все-таки, страна, видимо, равнинная. Для тех, кто вдруг решит поспорить - я, как человек, проживший большую на сегодня часть жизни прям у подножья Уральского горного хреба ответственно заявляю, что горнолыжные курорты в свердловской области начали появляться относительно недавно. От силы, лет десять. От силы.
Ну и, видимо, такой же фактор с населением, живущим возле моря-океана - процент тех, кто умеет плавать, нырять, управлять яхтой и т.д. гораздо больше нежели среди опять же, блин, нас.
***
Людей делить по национальному признаку - последнее дело, я считаю. Но русские, как выяснилось, понимающие, этичнейшие, организованнейшие люди. Ну вот ситуация: мы были в Валь-Торансе 2 недели после нового года. Большинство соотечестенников уехали через неделю (10.01 - на работу). Так вот ровно на следующий день после того, как я перестала слышать русскую речь, в моем любимом лягушатнике начался какой-то бардак. Раньше все как-то в сторонке своими делами занимались, а ты, в общем, катайся себе. Тут же вдруг стало невозможно съехать (наверху лежат бордеры - целуются, говорят лениво по телефону, смотрят на всех остальных, отдыхают непрерывно. А если шесть бордеров поперек склона сядет, ну все считай, учись летать), а доехать и нормально затормозить - того хуже (внизу, соответственно, стоят лыжники, которые вообще стадами меньше четверых не передивгаются - обсуждают что-то, фотографируются, палками машут, ну охренеть). Все, я так полагаю, почему - потому что наш соотечественник, к люлям привыкший, понимает, собака, что если он сейчас посередь склона рассядется, то обязательно огребет либо по хребту твердым предметам, либо адресно матом.
Не знаю... в метро у нас что ли, этому учатся... но навык общественно полезный. В общем, десятого января я чуть психом не стала, бегу сообщить, - кому бы вы думали? (Да, Корвин, да, ты угадал!)) о том, что русские - тончайшие люди, непрерывно заботящиеся о чужом комфорте, а он мне так с улыбкой Гагарина отвечает: да я знаю.
Я себя в этом месте почувствовала юмористом Задорновым, но за всю жизнь так не гордилась нацией.
***
К разговору о "посередь склона" - история о "Чорном Бордере"(тм). В моем родном лягушатнике начал мне строить глазки темнокожий бордер. А я там, в общем, совершенно одна: обычно N меня до лягушатника провожал, смотрел, как я первые несколько раз съезжала, говорил свои ЦУ, и уезжал кататься на серьезные склоны. Ну и тут тоже - N за порог, а Чорный Бордер давай козни строить: я еду, он поднимается (пешком) прямо мне навстречу. Не, ну вдруг это у него в рамках борьбы с целюллитом, пешком так пешком. Но в конце концов, я вежливо объясняю, что, дескать, давай-ка, парень, или лефт сайд, или райт сайд отсюда. Вроде понял. Но тут же его осенило параллельно со мной ехать зигзагами. Ну реально, сидит, ждет, пока я застегнусь, и ни раньше, ни позже начинает движение. Насколько я понимаю, коварный план Чорного Бордера заключался в следующем: мы с ней встречаемся, врезаемся, у нее травма черепа, сотрясение мозга, провалы в памяти, она забывает все напрочь, ее откачивают, а тут я, и это первое, что она видит. Но у меня, в общем, другие планы на эту жизнь, поэтому я откантовывалась от него в противоположные стороны раз пять, потом опять сказала, что ну, аккуратней, пожалуйста. Сама при этом начинаю смотреть по сторонам - ну вдруг N где-то рядом, ну мало ли, сидит на терассе, пьет кофе, смотрит, как я учусь - пусть уже подойдет и этот смуглый парень уже отстанет. N нету, бороздит там, видимо, просторы. Чорный Бордер(тм) тем временем, присаживается все ближе, пытается говорить. Ты, говорит, клево катаешься - ну что, с правильных вещей начинает разговор. Ты тоже - отвечаю, отворачиваюсь и вниз. Так, с интервалами в 15 минут разговор продолжался еще по одному предложению. Я уже планирую еще пару раз скатиться и домой, потому что ну чо за йопрст. И тут парень с надеждой спрашивает - ты француженка? Нет, отвечаю, русская. Парень так расстроился, больше не подходил, только рукой каждый день махал.
***
Вообще забываешь, что зима может быть безумно красивой. Слякоть или обледенелые колеи машин, апокалипсис в метро, ужас если выпал снег и растаял, а потом замерз, реагент этот, или наоборот, снега ноль, солнца 3 месяца ноль, музыка сдохла, мальчик в ноль. В Альпах, конечно, как-то заново учишься любить сезон. Ну, понятно, горы - непрерывное солнце, кипенно-белый снег, небо какой-то фотошопной лазури. Все это очень способствует тому, чтобы как-то незаметно для себя перестать ненавидеть, начать подумывать о том, какую бы ты себе купила доску, пообещать себе сегодня прокатиться последние 5 раз, съехать семь, а потом еще разок, с интересом посмотреть парочку обучающих бордерских фильмов, а приехав в Москву, еще две недели всем рассказывать, что вот, дескать, вот так летала, и эдак носилась, и лихо тормозила. Чтобы N потом ехидно сказал: "Ты хоть людям-то не рассказывай, что у тебя там скорости космические, поверят ведь". Корвин, ну скажи ты ему, что необязательно становиться чемпионом).
P.S. И спасибо N за то, что у меня все это есть.
Альбом: Франция_открытый доступ
Корвин морально готовил меня к поездке в Альпы, сказал: "Первую неделю ты будешь рыдать, потому что тебе будет больно и непривычно, вторую неделю ты будешь рыдать, потому что не захочется уезжать". Рыдала я, к слову, один вечер. Из-за того, что я тупая жирная корова. На следующий день встала на доску.
***
Да, встала я на нее и поехала, когда поняла одну вещь: не обязательно становиться чемпионом. Не скажу, чтоб я собиралась в олимпиадах участвовать, но почему-то только после этой мысли я расслабилась. Это, в общем, универсальное правило. Ни в чем, нигде, никогда необязательно становиться чемпионом. Просто встань на доску, помой посуду, прочитай абзац на нужном языке.
***
Доску и ботинки для меня брали в аренду. Стою я такая, вся в белом (в белоснежном костюме с зелеными русалками) перед хозяином магазина, и тут он говорит: "О! У меня есть ботинки специально для мадемуазель!" И выносит белоснежные новые ботинки (которые я первую неделю с воем разнашивала, зато потом готова была в них в Москву лететь). Ну и сноуборд - белый с зеленым. Жалко было конечно, что нет конкурса "Мисс Снаряга-2009", я бы в нем выиграла ааааааааааааааааааааааааввтомобиииль.
***
В самый первый день с грехом пополам мне пришлось-таки съехать со склона. Ну, "съехать" - это какое-то немыслимое преувеличение, скорее "соскоблиться". Пришлось - потому что пути обратно не было. Как-то излишне, наверное, объяснять степень моей ненависти ко всему этому сноубордингу, Альпам, доске, тому, кто меня сюда притащил, этой чертовой маске, сними ее с меня, мне ничего не видно, почему мне так больно ноги, я боюсь, мне страшно, не отпускай меня, я падаю, меня сейчас собьют, дай я отдохну, можно я вот тут сяду, я поняла, не ори на меня, мне тяжело так стоять, у меня дрожат ноги, мне жарко, мне холодно, я хочу пить, сними меня отсюда, твою мать, у меня в ноге хрустит, помоги мне встать, я больше не могу.
Поэтому желание учиться на склоне у меня отпало. Рядом был лягушатник (beginner area), там-то я и обосновалась. Через две недели я была уже грозой всего лягушатника, не глядя, кантовалась к краю подъемной ленты, красовалась перед группами новичков и вообще, по словам Корвина "хорошо уже каталась". А он, ясен пень, знает толк в.
***
Для меня, на самом деле, стало открытием, что спорт, который мы называем экстремальным, для европейцев-альпообладателей - обыкновенный семейный досуг. Я все хотела сфотографировать, но как-то не сложилось, малышей. Которые в три годика стоят на таких тоненьких, но прямых ножках, учатся тормозить плужком, у которых красивые глянцевые шлемы - как одуванчики над их тоненькими фигурками в ярких комбинезонах. Которые в пять едут абсолютно уверенно и настолько аккуратно объезжают все несимметричные твои крены в непредсказуемые стороны, что комплекс неполноценности начинает прям-таки колоситься. Которые в семь гоняют как бешеные с такой скоростью и на таких трассах, что Корвин (Саш, ты сегодня чемпион по упоминанию среди меня) обкусал всю защиту на локтях и заодно коленях. И за них, блин, так страшно - ну это ж ребенок! такой маленький, беззащитный, ну что там, 20 килограммов - он же не едет, а летит, когда подбрасывает. Но через пару дней понимаешь, что бояться надо за себя, потому что этот-то малыш ездить научился раньше, чем ходить (нет, правда, я сама видела), и скорее ты свернешь шею, глядя на него, чем он, делая свои виражи.
Так вот, о понятии экстремальности. Надо полагать, что когда до гор - приемлемое количество часов езды, есть отличные оборудованные курорты, и развлечение тебе это по карману, то ты, в общем, как-то с ним с детства сталкиваешься. Ну а у нас все-таки, страна, видимо, равнинная. Для тех, кто вдруг решит поспорить - я, как человек, проживший большую на сегодня часть жизни прям у подножья Уральского горного хреба ответственно заявляю, что горнолыжные курорты в свердловской области начали появляться относительно недавно. От силы, лет десять. От силы.
Ну и, видимо, такой же фактор с населением, живущим возле моря-океана - процент тех, кто умеет плавать, нырять, управлять яхтой и т.д. гораздо больше нежели среди опять же, блин, нас.
***
Людей делить по национальному признаку - последнее дело, я считаю. Но русские, как выяснилось, понимающие, этичнейшие, организованнейшие люди. Ну вот ситуация: мы были в Валь-Торансе 2 недели после нового года. Большинство соотечестенников уехали через неделю (10.01 - на работу). Так вот ровно на следующий день после того, как я перестала слышать русскую речь, в моем любимом лягушатнике начался какой-то бардак. Раньше все как-то в сторонке своими делами занимались, а ты, в общем, катайся себе. Тут же вдруг стало невозможно съехать (наверху лежат бордеры - целуются, говорят лениво по телефону, смотрят на всех остальных, отдыхают непрерывно. А если шесть бордеров поперек склона сядет, ну все считай, учись летать), а доехать и нормально затормозить - того хуже (внизу, соответственно, стоят лыжники, которые вообще стадами меньше четверых не передивгаются - обсуждают что-то, фотографируются, палками машут, ну охренеть). Все, я так полагаю, почему - потому что наш соотечественник, к люлям привыкший, понимает, собака, что если он сейчас посередь склона рассядется, то обязательно огребет либо по хребту твердым предметам, либо адресно матом.
Не знаю... в метро у нас что ли, этому учатся... но навык общественно полезный. В общем, десятого января я чуть психом не стала, бегу сообщить, - кому бы вы думали? (Да, Корвин, да, ты угадал!)) о том, что русские - тончайшие люди, непрерывно заботящиеся о чужом комфорте, а он мне так с улыбкой Гагарина отвечает: да я знаю.
Я себя в этом месте почувствовала юмористом Задорновым, но за всю жизнь так не гордилась нацией.
***
К разговору о "посередь склона" - история о "Чорном Бордере"(тм). В моем родном лягушатнике начал мне строить глазки темнокожий бордер. А я там, в общем, совершенно одна: обычно N меня до лягушатника провожал, смотрел, как я первые несколько раз съезжала, говорил свои ЦУ, и уезжал кататься на серьезные склоны. Ну и тут тоже - N за порог, а Чорный Бордер давай козни строить: я еду, он поднимается (пешком) прямо мне навстречу. Не, ну вдруг это у него в рамках борьбы с целюллитом, пешком так пешком. Но в конце концов, я вежливо объясняю, что, дескать, давай-ка, парень, или лефт сайд, или райт сайд отсюда. Вроде понял. Но тут же его осенило параллельно со мной ехать зигзагами. Ну реально, сидит, ждет, пока я застегнусь, и ни раньше, ни позже начинает движение. Насколько я понимаю, коварный план Чорного Бордера заключался в следующем: мы с ней встречаемся, врезаемся, у нее травма черепа, сотрясение мозга, провалы в памяти, она забывает все напрочь, ее откачивают, а тут я, и это первое, что она видит. Но у меня, в общем, другие планы на эту жизнь, поэтому я откантовывалась от него в противоположные стороны раз пять, потом опять сказала, что ну, аккуратней, пожалуйста. Сама при этом начинаю смотреть по сторонам - ну вдруг N где-то рядом, ну мало ли, сидит на терассе, пьет кофе, смотрит, как я учусь - пусть уже подойдет и этот смуглый парень уже отстанет. N нету, бороздит там, видимо, просторы. Чорный Бордер(тм) тем временем, присаживается все ближе, пытается говорить. Ты, говорит, клево катаешься - ну что, с правильных вещей начинает разговор. Ты тоже - отвечаю, отворачиваюсь и вниз. Так, с интервалами в 15 минут разговор продолжался еще по одному предложению. Я уже планирую еще пару раз скатиться и домой, потому что ну чо за йопрст. И тут парень с надеждой спрашивает - ты француженка? Нет, отвечаю, русская. Парень так расстроился, больше не подходил, только рукой каждый день махал.
***
Вообще забываешь, что зима может быть безумно красивой. Слякоть или обледенелые колеи машин, апокалипсис в метро, ужас если выпал снег и растаял, а потом замерз, реагент этот, или наоборот, снега ноль, солнца 3 месяца ноль, музыка сдохла, мальчик в ноль. В Альпах, конечно, как-то заново учишься любить сезон. Ну, понятно, горы - непрерывное солнце, кипенно-белый снег, небо какой-то фотошопной лазури. Все это очень способствует тому, чтобы как-то незаметно для себя перестать ненавидеть, начать подумывать о том, какую бы ты себе купила доску, пообещать себе сегодня прокатиться последние 5 раз, съехать семь, а потом еще разок, с интересом посмотреть парочку обучающих бордерских фильмов, а приехав в Москву, еще две недели всем рассказывать, что вот, дескать, вот так летала, и эдак носилась, и лихо тормозила. Чтобы N потом ехидно сказал: "Ты хоть людям-то не рассказывай, что у тебя там скорости космические, поверят ведь". Корвин, ну скажи ты ему, что необязательно становиться чемпионом).
P.S. И спасибо N за то, что у меня все это есть.
Альбом: Франция_открытый доступ