Николай Константинович Калмаков
Nikolai Konstantinovich Kalmakov
1873-1955
Живописец, график и сценограф Николай Константинович Калмаков (1873-1955), сын итальянской актрисы и русского дворянина, не получил профессионального образования и сложился как художник под влиянием творчества Л.Бакста и К.Сомова, а также О.Бердсли и Г.Климта.
Много работал для театра В.Комиссаржевской, сотрудничал с Н.Евреиновым, А.Таировым, оформляя драмы Л. Андреева и О. Уайльда (спектакли "Анатэма", запрещенная цензурой «Саломея» и др.) зачастую в эпатажно-эротическом ключе.
Входил в авангардистскую группу "Треугольник", но по стилистике был ближе стилю модерн с подчеркнуто графическим началом, присущим искусству Петербурга.
После революции 1917 года Калмаков уехал в эмиграцию, в Париже в конце жизни сильно бедствовал, но продолжал писать картины на символистские сюжеты, часто обращаясь к темам из античности.
Работы его до сих пор мало известны широкой публике, в России их почти нет, кроме нескольких экспонатов в музеях С.-Петербурга.
(Взято тут)
The Miracle of Saint George and the Dragon
Лунная богиня
The panther god
Саломея-сфинкс.
Артемида и Эндимон.
Household Spirits
Two Women and a Stag
Amphitrite
The Underworld Voyage
Self Portrait as Louis XIV
Николай Калмаков родился в Италии в семье русского генерала. С подачи своей гувернантки-немки маленький Коля Калмаков еще в раннем детстве увлекся фантастическим миром сказок братьев Гримм и Э.Т.А. Гофмана. Сам он рассказывал об этом так: «К девяти годам я очень часто уединялся в самой дальней части дома, где старательно запирался и потом один в темноте бесконечно долго и властно призывал появление дьявола». Впоследствии любовь к страшному, дьявольскому, странно-патологичному станет доминирующей темой живописи художника. Ренэ Герра определил характер живописи Николая Калмакова как «демонический символизм и эзотерическую магию». Под эти определения подходят и графические коллажи художника («Фантастические деревья на фоне красного заката», 1913), где всему неживому придаются антропоморфные черты, а любая незначительная деталь разрастается до масштаба космического катаклизма, и его эротические произведения («Китаянка», 1913), по-модернистски откровенные и необычные, и декоративные панно («Смерть», 1913), и «демонические» автопортреты («Автопортрет в стиле Любовика XIV, 1923), и, конечно, его знаменитая театральная графика. Так, созданные Калмаковым костюмы и декорации к пьесе Леонида Андреева «Черные маски», произвели большое впечатление на современников, а графические листы к спектаклю по пьесе Оскара Уайльда «Саломея» до сих пор считаются непревзойденной классикой художественно-театрального искусства.
Журнал «Русское искусство»
Галерея
1873-1955
Живописец, график и сценограф Николай Константинович Калмаков (1873-1955), сын итальянской актрисы и русского дворянина, не получил профессионального образования и сложился как художник под влиянием творчества Л.Бакста и К.Сомова, а также О.Бердсли и Г.Климта.
Много работал для театра В.Комиссаржевской, сотрудничал с Н.Евреиновым, А.Таировым, оформляя драмы Л. Андреева и О. Уайльда (спектакли "Анатэма", запрещенная цензурой «Саломея» и др.) зачастую в эпатажно-эротическом ключе.
Входил в авангардистскую группу "Треугольник", но по стилистике был ближе стилю модерн с подчеркнуто графическим началом, присущим искусству Петербурга.
После революции 1917 года Калмаков уехал в эмиграцию, в Париже в конце жизни сильно бедствовал, но продолжал писать картины на символистские сюжеты, часто обращаясь к темам из античности.
Работы его до сих пор мало известны широкой публике, в России их почти нет, кроме нескольких экспонатов в музеях С.-Петербурга.
(Взято тут)
The Miracle of Saint George and the Dragon
Лунная богиня
The panther god
Саломея-сфинкс.
Артемида и Эндимон.
Household Spirits
Two Women and a Stag
Amphitrite
The Underworld Voyage
Self Portrait as Louis XIV
Николай Калмаков родился в Италии в семье русского генерала. С подачи своей гувернантки-немки маленький Коля Калмаков еще в раннем детстве увлекся фантастическим миром сказок братьев Гримм и Э.Т.А. Гофмана. Сам он рассказывал об этом так: «К девяти годам я очень часто уединялся в самой дальней части дома, где старательно запирался и потом один в темноте бесконечно долго и властно призывал появление дьявола». Впоследствии любовь к страшному, дьявольскому, странно-патологичному станет доминирующей темой живописи художника. Ренэ Герра определил характер живописи Николая Калмакова как «демонический символизм и эзотерическую магию». Под эти определения подходят и графические коллажи художника («Фантастические деревья на фоне красного заката», 1913), где всему неживому придаются антропоморфные черты, а любая незначительная деталь разрастается до масштаба космического катаклизма, и его эротические произведения («Китаянка», 1913), по-модернистски откровенные и необычные, и декоративные панно («Смерть», 1913), и «демонические» автопортреты («Автопортрет в стиле Любовика XIV, 1923), и, конечно, его знаменитая театральная графика. Так, созданные Калмаковым костюмы и декорации к пьесе Леонида Андреева «Черные маски», произвели большое впечатление на современников, а графические листы к спектаклю по пьесе Оскара Уайльда «Саломея» до сих пор считаются непревзойденной классикой художественно-театрального искусства.
Журнал «Русское искусство»
Галерея