(no subject)
Когда мне было 17 лет, я мечтала вывести формулу для решения уравнения с тремя неизвестными, верила, что пишу красивые стихи и хорошо знаю английский. Я вспомнила об этом вчера, когда нашла старую тетрадь. На обложке тетради нарисован весенний сад, а внутри она вся исписана моими каракулями. Чего там только нет: перевод какого-то детского стишка, наброски статьи про футбол, непонятные мне сейчас формулы и знаки. Однажды в школе мы сравнивали разные переводы стихотворения Горация «К Мельпомене», и я подумала, что я ничем не хуже Державина и Пушкина и должна написать свой «Памятник». Села и написала. Строчки в моем «Памятнике» выбивались из размера, местами звучало коряво, но я твердо была убеждена, что отныне причастна чему-то великому.
Воздвигну памятник себе нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа.
И будет он звездою путеводной
Гореть в ночи до Страшного Суда.
Нет, вся я не умру - огонь в сердцах народных воспылает,
Сожжет мой прах и вознесет к богам.
И каждый, кто свободу понимает,
Возложит поцелуи по моим следам.
И стану музою я бедного поэта,
Восславлю красоту и юности талант,
Исполню гимн природе всего света,
Разрушу всё под именем «обман».
И долго буду тем любезна я народу,
Что новый мир, для счастья, создала,
Что в свой жестокий век я посвятила оду
Любви и правде, что я сберегла.
Но Богу, как прежде, я буду послушна,
Исполню свой долг и уйду на покой.
И хоть я сейчас к высоте равнодушна,
Взлечу я на небо и стану звездой.
Сейчас мне 22, и мои мечты стали размытее и приземленнее. Раньше всё было просто: захотела написать стихотворение - села и написала, подумала, что неплохо бы хорошо рисовать, - садилась и рисовала, мечтала сесть на шпагат - занималась и садилась. Сейчас, чтобы посчитать, сколько я должна из общего счета в кафе, я достаю калькулятор. Я не пишу стихов и, заканчивая иняз, как-то очень скрипуче изъясняюсь на языках. У меня нет цели открыть новый закон, написать книгу, которой будут зачитываться, создать что-нибудь прекрасное. У меня вообще нет никакой определенной цели. И я уже сомневаюсь, что в жизни обязательно надо быть причастным чему-то великому. Сейчас мне всё чаще кажется, что счастье - это сидеть дома, варить кислые щи и стирать мужу носки. И хотя мои жизненные принципы с годами меняются, я по-прежнему свято верю, что если чего-то очень сильно захотеть, то всё получится. И что мечты просто обязаны сбываться.