А была ли Мать Городов Русских когда-либо украиноязычной?
Хандусенко
Продолжаю развеивать в прах сказки украинствующих. На этот раз предлагаю вам статью 13-летней давности и при её прочтении прошу это учитывать. В то время ещё не было такого накала страстей и такого противостояния...
Город и мова (А была ли Мать Городов Русских когда-либо украиноязычной?)
Абакумов Александр Васильевич
Опубликовано 30 августа 2006
Из уст нынешних украинских власть предержащих, их пропагандистской обслуги, как, впрочем, и от всего оголтелоруховского и прооуновского политических спектров не прекращаются стенания по поводу "зрусифікованності" Столицы Укранны (она же, кстати, Мать Городов Русских) и отсутствия какого-либо успеха в "наверненні Києва до своєї рідної мови".
Позвольте! А был ли Киев когда-то полтаво-черкасскоязычным?
Почти все специалисты (как от науки, так и от публицистики [и русофобской, и русофильской]) отмечают большую близость киевской речи кон. 12 в. (языка "Слова о полку Игореве") к современному великорусскому диалекту, а не к украинскому [Крысько В. Б. Древний новгородский диалект на общеславянском фоне // Вопросы Языкознания. - M., 1998, N3, с. 74 - 93; Янин В. Л. Был ли Новгород Ярославлем, а Батый - Иваном Калитой? // "Известия". - М., 1998, N106, с. 5;; Абакумов А. В. Закарпатский славянский полуторатысячелетний этнокультурный микрорегион в лингво-археологическом аспекте // Археологические микрорайоны Северной Евразии. - Омск, 2004, с. 5 - 7; Олесь Бузина На каком языке написано "Слово о полку Игореве" // 2000. - К., 2005, N34, С. F7; Абакумов А. В. На каком языке написано "Слово о полку Игореве" // 2000. - К., 2005, N39, С. C1, C4; Телевыступления историка-куновца В. С. Коваля на "1+1" в 2002 г. и др.]. Автором сего поэтико-политического памфлета был, скорее всего, один из тогдашних киевских бояр - Пётр Бориславич.
Ещё большую идентичность великорусской диалектной форме и, соответственно, непохожесть на украинско-неополтавскую иллюстрирует текст другого выдающегося древнекиевского произведения, написанного 53 года позднее шедевра Петра Бориславича. Это сохранившийся отрывок "Слова о погибели Земли Русской", написанного весной 1238 г. при дворе отца Александра Невского - киевского князя Ярослава Всеволодовича (как раз накануне переезда этого династа во Владимир-на-Клязьме) [Рыбаков Б. А. Из истории культуры Древней Руси. - М., 1984, с. 150 - 151]. В данном же "Слове..." черты лингвистической великорусскости ещё более отчётливы.
"Зародышем" разветвления древнерусского (киево-росо-полянского) языка на праукраинское и пра-"российское" наречия (прабелорусское начало выделяться чуть раньше!) оказались к концу XII в. еле заметные фонетические расхождения. Их отметил академик Б. А. Рыбаков в противопоставлении различных частей церковнославяноязычной (но испещрённой русскими фразами и предложениями) "Киевской летописи" [Русские летописцы и автор "Слова о полку Игореве". - М., 1972, с.138 - 147; Петр Бориславич. - М., 1991, с. 165 - 285]. Некоторые страницы этого документа были написаны в Белгороде-на-Ирпене (совр. Белгородка в Киевской обл.) при дворе тогдашнего великого князя-соправителя Рюрика Ростиславича. Другие же - в самой столице, где "сидел на столе" другой "дуумвир" - Святослав Всеволодович.
"Белгородковские" страницы "Киевской летописи" кон. XII в. несколько отличаются от столичных некоторыми фонетическими "украинизмами" и незначительным ослаблением древневосточнославянского полноголосия. Это отображало уже тогда наметившиеся праукраинские особенности общерусского языка малых городков и весей южной части столичного княжества в противовес говору самого тогдашнего восточнославянского мегаполиса. Наречие же последнего в ту эпоху распространилось среди элит Чернигова, Смоленска, Рязани, Владимира-на-Клязьме, Ростова Великого, Переяслава-Южного, Новгорода Великого и пр. династических уделов Рюриковичей.
Вышгород же и полесские веси Киевского княжества (со своим ярко выраженным полноголосием!) имели свою (третью) специфику.
Почти полное уничтожение Батыем жителей Древнерусской Колыбели в кон. 1240 г. резко изменило диалектную (точнее, говорную!) ситуацию в Киевском княжестве. Дальнейшая судьба столичной языковой формы имела свое продолжение уже на суздальском, новгородском, смоленском, курско-брянском и рязанском "грунтах". Последним (после "Слова о полку Игореве" и "Слова о погибели Земли Русской") образцом киевской речи (ставшей, в конечном счёте, финальной киевской "модой" для деловой владимиро-московской) была публицистика архимандрита Киево-Печерской Лавры Серапиона, ставшего в 1274 г. епископом во Владимире-на-Клязьме. Его древнерусская (была ещё и церковнославянская!) часть!
В самой же "восточнославянской цитадели" с 1240 г. функционирование старокиевской литературно-деловой нормы существенно сузилось в результате почти полного истребления населения "Восточнославянского Рима" татаро-монголами. Новопоселенцы же киевского "пепелища" (сер. 13 в.) разговаривали уже с полищукскими и (в меньшей степени) белгородковско-стугнянскими специфическими фонетическими особенностями. Оказавшись же в посл. четв. 13 - 1-й пол. 14 вв. без князя (под непосредственным управлением татарского баскака) Киев ещё более минимизировал свою "бориславичскую" лингвистическую форму даже в качестве официоза. Среди горожан же преобладал працентральнополесский говор, постепенно выделявшийся (от прочих форм восточнославянской речи) в специфический диалект.
"Белгородковский" же (праполтаво-черкасский) говор доминировал тогда по-прежнему в южной части Киевской Земли (продолжая там свою диссимиляцию), фигурируя в столице княжества в основном на рынке. Ну и среди меньшей части жителей города!
Очередная славянская "реконкиста" в лесостепь и степь (2-й пол. XIV - 3?-й четв. XV вв.) потянула многих носителей "белгородковского" наречия (в т. ч. и обитателей южных пригородов Матери Городов Русских) на юг. Среди рядовых киевлян стал ещё более преобладать полесско-вышгородский минидиалект.
С включением (в качестве удела) Киевской Земли в Великое Княжество Литовское (Западно-Русское "Господарьство") в городе (1362 г.) появляется второй "официоз" - полоцко-виленский старобелорусский диалект. Оба "официоза" 120 лет в Киеве сосуществуют с центральнополищукской "народной" речью. Вплоть до фактического уничтожения города в 1382 г. крымским ханом Менгли-Гиреем!
Лет 25 после этого виленское западнорусское правительство с немалыми трудностями, но централизованно и упорно отстраивает Киев. Так же централизавнно были переселены из Полесья новые насельники города. Киев стал в ещё большей степени центральнополищукскоязычным. "Официозом" же бывшего восточнославянского мегаполиса уже единолично становится старобелорусская литературно-деловая форма ("руська мова"). Но она обелорусить киево-полесское "простонародье" не успела. В кон. XVI в. у "руськой мовы" появился новый "официоз"-конкурент - польский язык. В условиях такой "двуофициозности" и полтаво-черкасский, и все полищукские диалекты сохранились. "Руська мова" несколько оживилась в условиях Гетманата З.-Б. Хмельницкого и его преемников, но в XVIII в. на свою прародину начала из Москвы возвращаться деловая форма старокиевского диалекта.
К концу Века Просвещения старобелорусский официоз на Украине окончательно заглох, что ещё ранее было положительно отмечено Гр. С. Сковородой. Он отмечал в те годы отчуждённость и малопонятность для простого украинского (как собственно украинского, так и полищукского) крестьянина и мещанина тогдашней "руськой мовы". Великий просветитель, в то же время, заметил большую понятность "российской мовы" тогдашнему среднестатистическому "малорусу". Что в немалой степени и определило выбор самого Григория Саввича в пользу старокиевско-московской литературно-официальной формы. Да и 300?-летней давности переписку Ивана Мазепы с Мотроной Кочубей пришлось нынче издать (В. А. Шевчуку) в переводе на современную украинскую форму. Текст (старобелорусский!) в оригинале оказался уж очень малопонятным современному читателю. В то же время публицистическая полемика (2-?й пол. 16 в.) Ивана Грозного и Андрея Курбского до сих пор выдерживает свои издания без филологической "модернизации". Это обстоятельство лишний раз подчёркивает правоту Гр. Сковороды в его характеристике большей близости "российского" и украинского наречий друг к другу, чем каждого из них со старобелорусским письменно-деловым диалектом.
С 1800 г. на основе полтавского диалекта начала создаваться украинская литературно-деловая форма. Эту новую лингвистическую норму неоднократно высмеивали представители российской администрации в том аспекте, что он для киевских пригородных (с севера, запада и востока) селян менее понятен, чем великорусский "официоз". Это явление и объясняеться центральнополесскоязычностью этих селян, ибо характерной речью простого киевлянина той (XVIII - первых 2?-х третей XIX вв.) поры был говор отнюдь не из полтаво-черкасской (украинской) группы! Большинство обитателей тогдашней древнерусской пост-колыбели пользовались по прежнему преимущественно одним (согласно как лингвистической карте А. И. Соболевского, так и изысканиям более поздних украинских лингвистов [Українська Радянська Енціклопедія. Т. 3. - К., 1981, С. 217]) из полесских диалектов. Граница последних с собственно украинскими проходила по линии Борисполь - Конча-Заспа - Теремки - Ирпень - Радомысль - Черняхов. Так что "мова Котляревского" не является автохтоном Киева. А если и называть её "родной", то в такой же (а то и в меньшей) степени, что и российскую (старополяно-московитянскую).
В самом Киеве речь полищуков была постепенно ассимилирована (вернее, реассимилирована) великорусским диалектом в теч. 2-й пол. XIX в. С тех пор и по ныне в Матери Городов Русских эта литературно-деловая форма доминирует. В т. ч. и на бытовом уровне.
Но украинский (полтаво-черкасский) диалект все прослеженные 750 лет в Киеве никогда не преобладал.
Среди современных восточнославянских жителей Киева есть и этнические украинцы, и новороссы, и южновеликороссы, и волыняки, и восточнополессцы, и северновеликороссы, и галичане, и западнополищуки, и белорусы, и буковинцы, и пр. "Львиная" же доля насельников нашего мегаполиса - потомки переселенцев (давних или недавних) из центральнополесской лингвистической зоны. Для их предков что старокиевско-великорусская, что украинско-неополтавская языковые формы - равной "среднепонятности". И последняя из них вовсе не является речью их предков.
Так что старокиевско-великорусская форма украинского (русского) языка, которая доминирует в Киеве уже 150 лет, вполне у себя дома.
Источник, на который я ссылался, к сожалению, уже не существует...