Свое
До вчерашнего дня у меня никогда в жизни не было серьезных побочных эффектов от таблеток. А еще до этой зимы я в сознательном возрасте ни разу не болела гриппом в тяжелой форме, чтоб долго-долго.
Ну и вот, эти два опыта, вчерашний и зимний, позволили мне кое-что проанализировать в работе своего собственного организма. И человеческого вообще, наверное.
Когда у меня первый день была температура 39 с чем-то, я поехала в универ сдать зачет. И мне было тяжело ровно на 39 с чем-то, и даже немного легче. Короче, я была в порядке в общем-то, меня немного вело, чуть-чуть изменилось восприятие, ощущения глючили, все казалось вязким и терпким, но от этого не становилось плохим, дурным. Было интересно за собой наблюдать. У меня было хорошее настроение. А все потому, что у организма еще было в запасе какое-то количество энергии. Я жила на резерве. Но через три дня такой температуры все изменилось. Что-то сломалось. Все стало мерзким, противным. От всего тошнило. Я начала жалеть себя. Я думала, это никогда не кончится. Жизнь казалась мне адом. Необходимость куда-то выходить из дома пугала до слез: я была уверена, что мороз на улице еще больше ухудшит мое состояние. А тогда как раз стояли холода, кровь стыла.
Короче говоря, поправилась я в итоге только через полторы недели, а температура перестала подниматься и вовсе недели через три. Эта болезнь многое мне показала во мне самой, оказалось, есть над чем подумать в своем поведении.
А вчера повторилась такая же ситуация, только более имплицитно, что ли. Все развернулось в течение часов десяти. Сначало меня тоже прикалывало мое состояние, тем более физическая боль была незначительной, терпимой, поплыло только сознание. Было любопытно, что случится дальше. А потом, когда мой организм устал и плотина между эмоциональной частью Я и болезнью упала, опять стало так тяжело и больно. Опять пришло это чувство одиночества и ощущение, что мое состояние никогда не пройдет, что мне будет плохо если не всегда, то еще очень, очень, очень долго.
И сейчас, когда, казалось бы, буря уже прошла, оставив меня наедине с моей слабостью, все выпотрошенную, я продолжаю по инерции чувствовать эту бесконечность одиночества.
Я знаю, что могу с этим справиться только сама, но сил совсем нет. И близкие люди, которых я могла бы позвать в любое другое время, именно сегодня совершенно недоступны. Все так далеко, ни до кого не докричаться, как ни старайся.
Ну и вот, эти два опыта, вчерашний и зимний, позволили мне кое-что проанализировать в работе своего собственного организма. И человеческого вообще, наверное.
Когда у меня первый день была температура 39 с чем-то, я поехала в универ сдать зачет. И мне было тяжело ровно на 39 с чем-то, и даже немного легче. Короче, я была в порядке в общем-то, меня немного вело, чуть-чуть изменилось восприятие, ощущения глючили, все казалось вязким и терпким, но от этого не становилось плохим, дурным. Было интересно за собой наблюдать. У меня было хорошее настроение. А все потому, что у организма еще было в запасе какое-то количество энергии. Я жила на резерве. Но через три дня такой температуры все изменилось. Что-то сломалось. Все стало мерзким, противным. От всего тошнило. Я начала жалеть себя. Я думала, это никогда не кончится. Жизнь казалась мне адом. Необходимость куда-то выходить из дома пугала до слез: я была уверена, что мороз на улице еще больше ухудшит мое состояние. А тогда как раз стояли холода, кровь стыла.
Короче говоря, поправилась я в итоге только через полторы недели, а температура перестала подниматься и вовсе недели через три. Эта болезнь многое мне показала во мне самой, оказалось, есть над чем подумать в своем поведении.
А вчера повторилась такая же ситуация, только более имплицитно, что ли. Все развернулось в течение часов десяти. Сначало меня тоже прикалывало мое состояние, тем более физическая боль была незначительной, терпимой, поплыло только сознание. Было любопытно, что случится дальше. А потом, когда мой организм устал и плотина между эмоциональной частью Я и болезнью упала, опять стало так тяжело и больно. Опять пришло это чувство одиночества и ощущение, что мое состояние никогда не пройдет, что мне будет плохо если не всегда, то еще очень, очень, очень долго.
И сейчас, когда, казалось бы, буря уже прошла, оставив меня наедине с моей слабостью, все выпотрошенную, я продолжаю по инерции чувствовать эту бесконечность одиночества.
Я знаю, что могу с этим справиться только сама, но сил совсем нет. И близкие люди, которых я могла бы позвать в любое другое время, именно сегодня совершенно недоступны. Все так далеко, ни до кого не докричаться, как ни старайся.