Произнести мне не дано...
Оригинал взят у nelene_elena в Произнести мне не дано...
Тем временем Флора, горько плача, вернулась с дочерью домой. Альбина тоже ревела - мать нашлепала ее - правда, не больно, но все равно обидно. Досталось и няне за то, что вовремя не успела остановить Альбину. Флора пригрозила няне увольнением.
Но полковника эта история рассмешила до слез:
- Не волнуйся ты, ничего нам не будет. Вот если бы мы были посторонними, - другое дело, плохо бы нам пришлось, но ты все же сестра королевы, и твоя сестрица простит любимую племянницу, - успокаивал Теодор жену.
- Мне просто неприятно… - всхлипнула Флора, - я не сумела правильно воспитать дочь…
- Дочка у нас - что надо! Вся в меня! А его высочество - просто трус! Я заметил, что он боится подойти к лошади. Какой из него мужчина? Позор, да и только!
Адела читала Патрику сказку, когда в комнату сына вошла Эмма. Принц и его няня встали, приветствуя королеву. Эмма подошла к сыну, и внимательно посмотрела на него. Патрик давно уже успокоился, но на бледной щеке ребенка остался след от руки его кузины.
- Мама, тетя будет ругать няню Альбины? - спросил принц.
- Не знаю, сынок, возможно… Почему ты об этом спрашиваешь?
- Няня Альбины не виновата, и няня Адела тоже. Не ругайте ее.
Королева взглянула на смущенную Аделу, и улыбнулась:
- Не буду ругать. А почему ты беспокоишься о няне Альбины?
- Альбина ее так покусала! А теперь ее, наверное, тетя ругает. Надо было сразу сказать, чтобы не ругала.
Эмма еле смогла удержаться от смеха. Сделав серьезное лицо, она ответила сыну:
- Может, тетя и бранила няню Альбины, но я передам Флоре, что ты просил не ругать ее.
Так закончилась эта история, положившая начало вражде канцлера и принца. Злой и мстительный человек, граф Давиль даже спустя год не смог забыть слов трехлетнего ребенка. Часто память против его воли воскрешала тот вечер, и канцлер снова слышал слова малолетнего принца: «Это же подлость! Вы - плохой человек!» Мучительные воспоминания об оскорблении терзали графа, а тем временем в его темной душе все возрастало разочарование - должность канцлера не давала графу той полноты власти, к которой он так стремился.
Видя свое бессилие и невозможность управления королем, граф Давиль, тем не менее, не сдавался. Не такой это был человек, чтобы смириться с существующим положением! Он твердо решил сделать все возможное для обретения большей власти. Для достижения этой цели годились любые средства, и самым первым должно было стать подслушивание, - канцлеру было важно знать о планах короля. Граф Давиль предполагал, что его величество сообщает о своих намерениях королеве, так же как и сам канцлер нередко советовался с женой. Если король обсуждает с королевой государственные дела, подслушивание может оказаться весьма полезным. Разумеется, канцлер не смог бы подслушивать сам, но он мог поручить это дело надежному человеку, который станет подслушивать, не возбуждая подозрений. В те далекие времена короли обсуждали государственные дела при слугах, не обращая на них внимания, и канцлеру лишь оставалось найти слугу, который станет его шпионом. Вскоре такой человек был найден, - это был верный слуга графа, начавший службу еще при покойном отце канцлера. Устроиться лакеем в королевский дворец было непросто, но канцлер дал слуге рекомендации, и дворецкий не посмел отказать в приеме на службу человеку, рекомендованным самим канцлером. Имени этого мрачного, угрюмого субъекта никто не запомнил, и все за глаза стали называть его «Лысый лакей». Уже тогда у него была большая лысина, хотя лакей еще не был пожилым человеком. Лысый был устроен на службу примерно год назад, вскоре после злополучной драки Альбины с Патриком. Все это время король с королевой не подозревали, что их разговоры подслушивают.
Но подслушивание почти не дало результатов. Таким образом, канцлер смог узнать о некоторых замыслах короля, но он не смог сорвать либо изменить планы его величества. Все же канцлер решил, что подслушивание должно продолжаться, - возможно, что скоро он узнает что-то важное для себя. К тому же лысый, выходя на прогулку в выходные дни, докладывал канцлеру о происходящем в столице. Казалось, зачем бы канцлеру расспрашивать о городской жизни слугу, когда достаточно потребовать отчетов у полиции? Но лакей замечал преступления и непорядки там, где их не замечала нерасторопная полиция.
Однажды, гуляя по городу, Лысый увидел на одной из площадей выступление Жан-Жака Веснушки.
Спектакль был великолепен, - зрители смеялись до слез. Марионетки - полковник Хряк и министр Ябеда играли в карты, и Ябеда надул глупого Хряка, причем последний проиграл все свое состояние - у него остался только свинарник, бывший для полковника дороже родового замка. Решив отыграться, Хряк поставил свинарник на карту, но проиграл и его, - Ябеда нагло подсматривал в карты полковника. От горя Хряк закатил истерику, - заревел, как ребенок, но добренький Ябеда его успокоил, пообещав отдать свинарник за карту с указанием места клада, зарытого дедушкой Хряка. Затем эти двое пошли искать клад, договорившись разделить его пополам. Клад оказался небольшим - десять старинных золотых монет, и Ябеда разделил его так, что девять достались ему, а Хряку всего одна.
Но тут полковник заподозрил, что его обманывают, и, надавав тумаков Ябеде, забрал у него все деньги, заявив, что обещал отдать министру карту, а не сам клад. Ябеда, немного поплакав, решил пожаловаться королю на Хряка.
Сочиняя текст жалобы, Ябеда переврал всю историю, заявив, что простил полковнику карточный долг, и тот в знак благодарности отдал ему карту с кладом. Но хитрый полковник задумал недоброе: не умея читать карту, он рассчитывал, что Ябеда отыщет клад, а после этого Хряк отнимет клад у хрупкого, слабосильного Ябеды, - что он и сделал в дальнейшем, чуть не убив Ябеду, ударив его по голове корытом для кормления свиней.
В завершении спектакля Жан-Жак и Луиза спели песню с такими словами:
Играть мы пьесу были рады
Всегда старались искренне
И все, что видели вы - правда,
И все, что слышали вы - правда,
Правда, да не истина.
Зрители были в восторге, а Лысый лакей в ужасе: в марионетках, оживавших в руках актеров, он узнал свояков короля. Полковник Хряк был копией Теодора, а министр Ябеда - копией всесильного канцлера.
Лысый лакей поспешил доложить о спектакле канцлеру. Граф Давиль пришел в ярость, тем более что Жан-Жак очень точно изобразил его коварный и лживый характер.
Придя в библиотеку, канцлер разыскал старинную книгу о театре.
- Здесь говорится, что всего лишь несколько столетий назад актеров не считали за людей. Надо признать, наши предки были намного мудрее нас. За подобный спектакль лет триста назад этого фигляра утопили бы в реке или замуровали живьем в городскую стену. Так оскорбить второго человека в государстве!.. Сейчас же напишу приказ об аресте этого негодяя. Он узнает, кто такой Ябеда! Тьфу! То есть граф Давиль!- Кого это вы собрались арестовывать, канцлер? - вдруг послышался сверху голос короля.
В дворцовую библиотеку было два входа - дверь на первом этаже, и лестница со второго этажа - помещение библиотеки было двухэтажным, как и парадный зал. Король незаметно вошел в дверь второго этажа и долго слушал, как бушует внизу канцлер.
- Фигляра Жан-Жака Веснушку, ваше величество. Этот негодяй осмелился высмеять в своих пьесах вашу венценосную семью. К тому же он выражал недовольство внешней и внутренней политикой Абидонии, - соврал, не моргнув глазом, канцлер. - Этот смутьян должен быть непременно наказан, - добавил он.
Но король слишком много услышал, и хорошо знал канцлера, чтобы легко поверить его словам.
- Не сын ли это Жака Веснушки? Кажется, он раньше выступал при дворе вместе со своим отцом. Их пьесы были правдивы и трогательны.
- Ваше величество, осмелюсь спросить, как пьеса может быть правдивой? Это же всегда выдумка!
- Вам, канцлер, этого не понять. И не смейте арестовывать Жан-Жака! Слышите? Я вам запрещаю. Я сам разберу это дело.
В тот же день король приказал актеру явиться во дворец.
Последние четыре года Жан-Жак Веснушка считал себя счастливым человеком, - после появления на свет сына у артиста начался небывалый творческий взлет. Жан-Жак всегда следил за событиями в стране и королевской семье. Вся Абидония восхищалась молодой женой короля, красивой и доброй королевой Эммой. Но, когда Эмма была коронована, к трону приблизились и ее родственники - мужья ее ничем не примечательных сестер. Один из них, к несчастью, стал канцлером Абидонии. Со временем вся столица узнала о лживости, жестокости и недовольстве всем и вся канцлера, а так же о беспримерной глупости полковника. Жан-Жак, считавший ранее, что люди с подобными характерами существуют лишь в воображении писателей, ныне убедился в обратном. Полковник де Галопьер и граф Давиль стали прототипами отрицательных персонажей его давно задуманной пьесы. Вот только положительного героя Жан-Жак не смог найти. Артист написал несколько небольших сатирических пьес, в которых остроумно высмеял канцлера и полковника, но решил, что сделает их персонажами новой пьесы о розе только тогда, когда встретит прообраз главного героя.
Когда Жан-Жак, немало ездивший по стране, возвращался в Клервилль, он останавливался в домике на окраине города у своей тети. Туда и пришли гвардейцы, разыскивающие Жан-Жака.
- Вы будете Жан-Жак Веснушка? - спросил лейтенант королевской гвардии. - Немедленно собирайтесь в королевский дворец со своим театром. Приказ короля, - пояснил он.
Жан-Жак и Луиза стали собираться, мысленно прощаясь с жизнью. Они догадались, что вызвали гнев короля.
- Тетушка, оставляю вам самое дорогое - моего сына, - сказал Жан-Жак, прощаясь с тетей.
- Если мы не вернемся, воспитайте его, пожалуйста, в память о нас, - Луиза, плача, обняла тетку мужа.
Простившись, артисты сели в повозку и под конвоем поехали в королевский дворец.
Во дворце собралось все королевское семейство, и небольшой круг придворных. Король встретил артистов доброжелательно, но Жан-Жак и Луиза решили, что Анри II умело скрывает свой гнев.
Добрый день, Жан-Жак, сколько лет я вас не видел? Последний раз вы выступали при дворе вместе с вашим покойным отцом, а сейчас, как я понимаю, выступаете вместе с супругой?
- Да ваше величество, это моя жена… - робко ответил Жан-Жак. Луиза низко поклонилась.
- Почему вы не выступали при дворе на ежегодных фестивалях театрального искусства? - спросил король.
- Простите, ваше величество, раньше я не мог сочинить хорошей пьесы, а сейчас… - Жан-Жак смутился и замолчал.
- А сейчас вы боитесь играть при дворе вашу очень популярную пьесу, - закончил фразу актера король. - Сегодня я вам предоставлю возможность исполнить ее при дворе.
- Помилуйте, ваше величество, я виноват, но прототипами моей пьесы стали ваши свояки… - удрученно сказал Жан-Жак. - Если они увидят спектакль, то обидятся…
- Ваше величество, мы не хотели оскорблять вас или королеву, мы высмеяли только канцлера и полковника, - плача, взмолилась Луиза. - Мы больше не будем ее играть, только помилуйте нас! У нас маленький сын, ровесник принца, и если вы велите бросить нас в тюрьму или казнить, он останется сиротой!
- Сударыня, кто вам сказал, что я велю вас казнить? - удивился король. - Вытрите скорее слезы и успокойтесь, - ваш сын не останется сиротой, вечером вы вернетесь домой. Я всего лишь прошу вас сыграть ту пьесу, которую вы играли вчера на площади, но ничего не изменяя и не сокращая. А после я решу, продолжать ли вам играть ее дальше, или она оскорбительна для моих свояков.
- Мы выполним ваш приказ, государь, - ответил Жан-Жак, и артисты пошли готовиться к спектаклю.
Поставив на скамью сундук с марионетками, артисты открыли его и вставили в поднятую крышку декорацию, изображавшую гостиную в барском доме. Когда действие переносилось в другое место, Жан-Жак менял декорации - листы картона с изображениями городских улиц, природы, дворцовых покоев или хижин бедняков.
В парадном зале собралось небольшое общество, состоявшее из знатных дворян, приближенных короля. Вскоре туда пожаловали все члены королевской семьи. Один только канцлер находился на галерее, и его присутствие мало кто заметил.
В зал вошел полковник Теодор вместе с Флорой. В тот момент Жан-Жак и Луиза уже приготовили нехитрые декорации для кукольного спектакля.
- А! Жан-Жак Веснушка! Наконец-то вы выступаете при дворе! - воскликнул полковник. - Поверьте, господа, это талантливейший артист! Неделю назад я видел его спектакль и ржал громче, чем мой жеребец.
- Свояк! - усталым голосом произнесла Оттилия. - Не ржал, а смеялся. Все люди смеются. Ржут только лошади.
- Да?! Тогда жаль, что я не лошадь! - отшутился полковник, засмеявшись так, что его смех и вправду был похож на ржание.
Жан-Жак и Луиза начали спектакль.
Первые три минуты прошли в гнетущей тишине, затем зрители начали тихо посмеиваться. Когда, по сюжету, Хряк заметил, что у Ябеды оказались две шестерки пик, он попытался уличить министра в жульничестве, но тот заявил, что теперь, по новым правилам, в карточной колоде должны быть две шестерки пик, - засмеялся сам король. Полковник Теодор ничего не понял в этой сцене, и сидел, задумчиво почесывая затылок. Но в тот момент, когда Хряк проиграл свой любимый свинарник и ревел как ребенок, Теодор смеялся громче всех зрителей.
С самого начала спектакля, поняв, с кого срисованы Хряк и Ябеда, зрители дружно смеялись, делая вид, что ни о чем не догадываются. А громче всех смеялся Теодор, которому и в голову прийти не могло, что он и есть полковник Хряк. Не смеялись лишь Оттилия, и канцлер, смотревший пьесу с галереи. Граф был в бешенстве, и с огромным трудом сохранял внешнее спокойствие. Одно только радовало канцлера: он знал, что никто не осмелится сказать вслух, того, что он стал прототипом министра Ябеды.
Тем временем марионетки делили монеты:
- Один золотой! Хм, это неплохо! А сколько досталось Ябеде? Девять? - рассуждал полковник Хряк. - Но девять, - это, кажется, больше, чем один?! Да, больше, почти в два раза! Вот негодяй, обсчитал меня почти вдвое! Эй ты, жадный поросенок! А ну, иди сюда, Ябеда, я оторву тебе нос!
Теодор не очень хорошо понял, почему все смеются над тем, что девять больше одного почти вдвое, но оглушительно захохотал, когда Хряк поколотил Ябеду. Полковник смеялся так громко, что Жан-Жак вынужден был сделать долгую паузу, - иначе никто не расслышал бы следующей реплики Ябеды.
Когда же Ябеда составлял лживую жалобу, король Анри смеялся до слез. Спектакль закончился под бурные аплодисменты.
Принц Патрик смеялся вместе с взрослыми, ему тоже понравился спектакль, но все решили, что четырехлетний ребенок не понял того, что Хряк и Ябеда - карикатуры на мужей его теток. После окончания представления принц ненадолго задумался, его лицо стало не по-детски серьезным.
- Они похожи на полковника и канцлера! - громко сказал Патрик, когда смех придворных затих.
- Ваше высочество! Тише! - сделала замечание его бабушка Катрина.
- Но это так и есть! - возразил принц. - Бабушка, неужели вы этого не заметили?
Наступила тишина. Все ожидали, что скажут сами канцлер и полковник. Канцлер, вцепившись руками в балюстраду, с исказившимся от злобы лицом смотрел на принца так, словно хотел испепелить его взглядом. Это заметил Жан-Жак, и ненависть канцлера к ребенку испугала артиста. Жан-Жак невольно подумал, что граф Давиль может причинить зло принцу.
Но тут внезапно расхохотался полковник Теодор:
- Я понял, Хряк настолько глуп, что даже не умеет считать! Сказать, что девять больше одного вдвое, - ну это уже, знаете, совсем дурачок!
- Теодор, вы смеетесь над собой, - ледяным тоном произнесла Оттилия.
- Это почему? - удивился полковник. - Я смеюсь не над собой, а над Хряком.
- Каково будет решение вашего величества? - спросил Жан-Жак короля.
- Вы будете играть эту пьесу. В ней нет ничего оскорбительного. Вы талантливый драматург, Жан-Жак. Есть ли у вас еще пьесы?
- О, да, ваше величество. Я сейчас пишу еще одну, и когда закончу, буду счастлив играть ее перед вами.
- Теперь вам часто придется выступать при дворе. Здесь выступают самые талантливые артисты, и вы один из лучших.
- Благодарю вас, ваше величество.
Получив солидный гонорар за выступление, счастливые артисты возвращались домой.
- Видишь, как все хорошо сложилось. А ты ревела перед королем, как маленькая, - смеялся над женой Жан-Жак.
- А ты? Хочешь сказать, что не испугался? Да ты был зеленый от страха!
- Знаешь, Луиза, когда я испугался по-настоящему? После спектакля, когда принц узнал в марионетках своих родственников. Испугался я не за себя - за его высочество. Ты не заметила, как канцлер смотрел на принца? Как будто хочет его убить. Как бы он и в самом деле… Я боюсь даже предположить… Неужели можно так ненавидеть ребенка?!
- Как это возможно?.. - в испуге произнесла Луиза.
Тем временем Флора, горько плача, вернулась с дочерью домой. Альбина тоже ревела - мать нашлепала ее - правда, не больно, но все равно обидно. Досталось и няне за то, что вовремя не успела остановить Альбину. Флора пригрозила няне увольнением.
Но полковника эта история рассмешила до слез:
- Не волнуйся ты, ничего нам не будет. Вот если бы мы были посторонними, - другое дело, плохо бы нам пришлось, но ты все же сестра королевы, и твоя сестрица простит любимую племянницу, - успокаивал Теодор жену.
- Мне просто неприятно… - всхлипнула Флора, - я не сумела правильно воспитать дочь…
- Дочка у нас - что надо! Вся в меня! А его высочество - просто трус! Я заметил, что он боится подойти к лошади. Какой из него мужчина? Позор, да и только!
Адела читала Патрику сказку, когда в комнату сына вошла Эмма. Принц и его няня встали, приветствуя королеву. Эмма подошла к сыну, и внимательно посмотрела на него. Патрик давно уже успокоился, но на бледной щеке ребенка остался след от руки его кузины.
- Мама, тетя будет ругать няню Альбины? - спросил принц.
- Не знаю, сынок, возможно… Почему ты об этом спрашиваешь?
- Няня Альбины не виновата, и няня Адела тоже. Не ругайте ее.
Королева взглянула на смущенную Аделу, и улыбнулась:
- Не буду ругать. А почему ты беспокоишься о няне Альбины?
- Альбина ее так покусала! А теперь ее, наверное, тетя ругает. Надо было сразу сказать, чтобы не ругала.
Эмма еле смогла удержаться от смеха. Сделав серьезное лицо, она ответила сыну:
- Может, тетя и бранила няню Альбины, но я передам Флоре, что ты просил не ругать ее.
Так закончилась эта история, положившая начало вражде канцлера и принца. Злой и мстительный человек, граф Давиль даже спустя год не смог забыть слов трехлетнего ребенка. Часто память против его воли воскрешала тот вечер, и канцлер снова слышал слова малолетнего принца: «Это же подлость! Вы - плохой человек!» Мучительные воспоминания об оскорблении терзали графа, а тем временем в его темной душе все возрастало разочарование - должность канцлера не давала графу той полноты власти, к которой он так стремился.
Видя свое бессилие и невозможность управления королем, граф Давиль, тем не менее, не сдавался. Не такой это был человек, чтобы смириться с существующим положением! Он твердо решил сделать все возможное для обретения большей власти. Для достижения этой цели годились любые средства, и самым первым должно было стать подслушивание, - канцлеру было важно знать о планах короля. Граф Давиль предполагал, что его величество сообщает о своих намерениях королеве, так же как и сам канцлер нередко советовался с женой. Если король обсуждает с королевой государственные дела, подслушивание может оказаться весьма полезным. Разумеется, канцлер не смог бы подслушивать сам, но он мог поручить это дело надежному человеку, который станет подслушивать, не возбуждая подозрений. В те далекие времена короли обсуждали государственные дела при слугах, не обращая на них внимания, и канцлеру лишь оставалось найти слугу, который станет его шпионом. Вскоре такой человек был найден, - это был верный слуга графа, начавший службу еще при покойном отце канцлера. Устроиться лакеем в королевский дворец было непросто, но канцлер дал слуге рекомендации, и дворецкий не посмел отказать в приеме на службу человеку, рекомендованным самим канцлером. Имени этого мрачного, угрюмого субъекта никто не запомнил, и все за глаза стали называть его «Лысый лакей». Уже тогда у него была большая лысина, хотя лакей еще не был пожилым человеком. Лысый был устроен на службу примерно год назад, вскоре после злополучной драки Альбины с Патриком. Все это время король с королевой не подозревали, что их разговоры подслушивают.
Но подслушивание почти не дало результатов. Таким образом, канцлер смог узнать о некоторых замыслах короля, но он не смог сорвать либо изменить планы его величества. Все же канцлер решил, что подслушивание должно продолжаться, - возможно, что скоро он узнает что-то важное для себя. К тому же лысый, выходя на прогулку в выходные дни, докладывал канцлеру о происходящем в столице. Казалось, зачем бы канцлеру расспрашивать о городской жизни слугу, когда достаточно потребовать отчетов у полиции? Но лакей замечал преступления и непорядки там, где их не замечала нерасторопная полиция.
Однажды, гуляя по городу, Лысый увидел на одной из площадей выступление Жан-Жака Веснушки.
Спектакль был великолепен, - зрители смеялись до слез. Марионетки - полковник Хряк и министр Ябеда играли в карты, и Ябеда надул глупого Хряка, причем последний проиграл все свое состояние - у него остался только свинарник, бывший для полковника дороже родового замка. Решив отыграться, Хряк поставил свинарник на карту, но проиграл и его, - Ябеда нагло подсматривал в карты полковника. От горя Хряк закатил истерику, - заревел, как ребенок, но добренький Ябеда его успокоил, пообещав отдать свинарник за карту с указанием места клада, зарытого дедушкой Хряка. Затем эти двое пошли искать клад, договорившись разделить его пополам. Клад оказался небольшим - десять старинных золотых монет, и Ябеда разделил его так, что девять достались ему, а Хряку всего одна.
Но тут полковник заподозрил, что его обманывают, и, надавав тумаков Ябеде, забрал у него все деньги, заявив, что обещал отдать министру карту, а не сам клад. Ябеда, немного поплакав, решил пожаловаться королю на Хряка.
Сочиняя текст жалобы, Ябеда переврал всю историю, заявив, что простил полковнику карточный долг, и тот в знак благодарности отдал ему карту с кладом. Но хитрый полковник задумал недоброе: не умея читать карту, он рассчитывал, что Ябеда отыщет клад, а после этого Хряк отнимет клад у хрупкого, слабосильного Ябеды, - что он и сделал в дальнейшем, чуть не убив Ябеду, ударив его по голове корытом для кормления свиней.
В завершении спектакля Жан-Жак и Луиза спели песню с такими словами:
Играть мы пьесу были рады
Всегда старались искренне
И все, что видели вы - правда,
И все, что слышали вы - правда,
Правда, да не истина.
Зрители были в восторге, а Лысый лакей в ужасе: в марионетках, оживавших в руках актеров, он узнал свояков короля. Полковник Хряк был копией Теодора, а министр Ябеда - копией всесильного канцлера.
Лысый лакей поспешил доложить о спектакле канцлеру. Граф Давиль пришел в ярость, тем более что Жан-Жак очень точно изобразил его коварный и лживый характер.
Придя в библиотеку, канцлер разыскал старинную книгу о театре.
- Здесь говорится, что всего лишь несколько столетий назад актеров не считали за людей. Надо признать, наши предки были намного мудрее нас. За подобный спектакль лет триста назад этого фигляра утопили бы в реке или замуровали живьем в городскую стену. Так оскорбить второго человека в государстве!.. Сейчас же напишу приказ об аресте этого негодяя. Он узнает, кто такой Ябеда! Тьфу! То есть граф Давиль!- Кого это вы собрались арестовывать, канцлер? - вдруг послышался сверху голос короля.
В дворцовую библиотеку было два входа - дверь на первом этаже, и лестница со второго этажа - помещение библиотеки было двухэтажным, как и парадный зал. Король незаметно вошел в дверь второго этажа и долго слушал, как бушует внизу канцлер.
- Фигляра Жан-Жака Веснушку, ваше величество. Этот негодяй осмелился высмеять в своих пьесах вашу венценосную семью. К тому же он выражал недовольство внешней и внутренней политикой Абидонии, - соврал, не моргнув глазом, канцлер. - Этот смутьян должен быть непременно наказан, - добавил он.
Но король слишком много услышал, и хорошо знал канцлера, чтобы легко поверить его словам.
- Не сын ли это Жака Веснушки? Кажется, он раньше выступал при дворе вместе со своим отцом. Их пьесы были правдивы и трогательны.
- Ваше величество, осмелюсь спросить, как пьеса может быть правдивой? Это же всегда выдумка!
- Вам, канцлер, этого не понять. И не смейте арестовывать Жан-Жака! Слышите? Я вам запрещаю. Я сам разберу это дело.
В тот же день король приказал актеру явиться во дворец.
Последние четыре года Жан-Жак Веснушка считал себя счастливым человеком, - после появления на свет сына у артиста начался небывалый творческий взлет. Жан-Жак всегда следил за событиями в стране и королевской семье. Вся Абидония восхищалась молодой женой короля, красивой и доброй королевой Эммой. Но, когда Эмма была коронована, к трону приблизились и ее родственники - мужья ее ничем не примечательных сестер. Один из них, к несчастью, стал канцлером Абидонии. Со временем вся столица узнала о лживости, жестокости и недовольстве всем и вся канцлера, а так же о беспримерной глупости полковника. Жан-Жак, считавший ранее, что люди с подобными характерами существуют лишь в воображении писателей, ныне убедился в обратном. Полковник де Галопьер и граф Давиль стали прототипами отрицательных персонажей его давно задуманной пьесы. Вот только положительного героя Жан-Жак не смог найти. Артист написал несколько небольших сатирических пьес, в которых остроумно высмеял канцлера и полковника, но решил, что сделает их персонажами новой пьесы о розе только тогда, когда встретит прообраз главного героя.
Когда Жан-Жак, немало ездивший по стране, возвращался в Клервилль, он останавливался в домике на окраине города у своей тети. Туда и пришли гвардейцы, разыскивающие Жан-Жака.
- Вы будете Жан-Жак Веснушка? - спросил лейтенант королевской гвардии. - Немедленно собирайтесь в королевский дворец со своим театром. Приказ короля, - пояснил он.
Жан-Жак и Луиза стали собираться, мысленно прощаясь с жизнью. Они догадались, что вызвали гнев короля.
- Тетушка, оставляю вам самое дорогое - моего сына, - сказал Жан-Жак, прощаясь с тетей.
- Если мы не вернемся, воспитайте его, пожалуйста, в память о нас, - Луиза, плача, обняла тетку мужа.
Простившись, артисты сели в повозку и под конвоем поехали в королевский дворец.
Во дворце собралось все королевское семейство, и небольшой круг придворных. Король встретил артистов доброжелательно, но Жан-Жак и Луиза решили, что Анри II умело скрывает свой гнев.
Добрый день, Жан-Жак, сколько лет я вас не видел? Последний раз вы выступали при дворе вместе с вашим покойным отцом, а сейчас, как я понимаю, выступаете вместе с супругой?
- Да ваше величество, это моя жена… - робко ответил Жан-Жак. Луиза низко поклонилась.
- Почему вы не выступали при дворе на ежегодных фестивалях театрального искусства? - спросил король.
- Простите, ваше величество, раньше я не мог сочинить хорошей пьесы, а сейчас… - Жан-Жак смутился и замолчал.
- А сейчас вы боитесь играть при дворе вашу очень популярную пьесу, - закончил фразу актера король. - Сегодня я вам предоставлю возможность исполнить ее при дворе.
- Помилуйте, ваше величество, я виноват, но прототипами моей пьесы стали ваши свояки… - удрученно сказал Жан-Жак. - Если они увидят спектакль, то обидятся…
- Ваше величество, мы не хотели оскорблять вас или королеву, мы высмеяли только канцлера и полковника, - плача, взмолилась Луиза. - Мы больше не будем ее играть, только помилуйте нас! У нас маленький сын, ровесник принца, и если вы велите бросить нас в тюрьму или казнить, он останется сиротой!
- Сударыня, кто вам сказал, что я велю вас казнить? - удивился король. - Вытрите скорее слезы и успокойтесь, - ваш сын не останется сиротой, вечером вы вернетесь домой. Я всего лишь прошу вас сыграть ту пьесу, которую вы играли вчера на площади, но ничего не изменяя и не сокращая. А после я решу, продолжать ли вам играть ее дальше, или она оскорбительна для моих свояков.
- Мы выполним ваш приказ, государь, - ответил Жан-Жак, и артисты пошли готовиться к спектаклю.
Поставив на скамью сундук с марионетками, артисты открыли его и вставили в поднятую крышку декорацию, изображавшую гостиную в барском доме. Когда действие переносилось в другое место, Жан-Жак менял декорации - листы картона с изображениями городских улиц, природы, дворцовых покоев или хижин бедняков.
В парадном зале собралось небольшое общество, состоявшее из знатных дворян, приближенных короля. Вскоре туда пожаловали все члены королевской семьи. Один только канцлер находился на галерее, и его присутствие мало кто заметил.
В зал вошел полковник Теодор вместе с Флорой. В тот момент Жан-Жак и Луиза уже приготовили нехитрые декорации для кукольного спектакля.
- А! Жан-Жак Веснушка! Наконец-то вы выступаете при дворе! - воскликнул полковник. - Поверьте, господа, это талантливейший артист! Неделю назад я видел его спектакль и ржал громче, чем мой жеребец.
- Свояк! - усталым голосом произнесла Оттилия. - Не ржал, а смеялся. Все люди смеются. Ржут только лошади.
- Да?! Тогда жаль, что я не лошадь! - отшутился полковник, засмеявшись так, что его смех и вправду был похож на ржание.
Жан-Жак и Луиза начали спектакль.
Первые три минуты прошли в гнетущей тишине, затем зрители начали тихо посмеиваться. Когда, по сюжету, Хряк заметил, что у Ябеды оказались две шестерки пик, он попытался уличить министра в жульничестве, но тот заявил, что теперь, по новым правилам, в карточной колоде должны быть две шестерки пик, - засмеялся сам король. Полковник Теодор ничего не понял в этой сцене, и сидел, задумчиво почесывая затылок. Но в тот момент, когда Хряк проиграл свой любимый свинарник и ревел как ребенок, Теодор смеялся громче всех зрителей.
С самого начала спектакля, поняв, с кого срисованы Хряк и Ябеда, зрители дружно смеялись, делая вид, что ни о чем не догадываются. А громче всех смеялся Теодор, которому и в голову прийти не могло, что он и есть полковник Хряк. Не смеялись лишь Оттилия, и канцлер, смотревший пьесу с галереи. Граф был в бешенстве, и с огромным трудом сохранял внешнее спокойствие. Одно только радовало канцлера: он знал, что никто не осмелится сказать вслух, того, что он стал прототипом министра Ябеды.
Тем временем марионетки делили монеты:
- Один золотой! Хм, это неплохо! А сколько досталось Ябеде? Девять? - рассуждал полковник Хряк. - Но девять, - это, кажется, больше, чем один?! Да, больше, почти в два раза! Вот негодяй, обсчитал меня почти вдвое! Эй ты, жадный поросенок! А ну, иди сюда, Ябеда, я оторву тебе нос!
Теодор не очень хорошо понял, почему все смеются над тем, что девять больше одного почти вдвое, но оглушительно захохотал, когда Хряк поколотил Ябеду. Полковник смеялся так громко, что Жан-Жак вынужден был сделать долгую паузу, - иначе никто не расслышал бы следующей реплики Ябеды.
Когда же Ябеда составлял лживую жалобу, король Анри смеялся до слез. Спектакль закончился под бурные аплодисменты.
Принц Патрик смеялся вместе с взрослыми, ему тоже понравился спектакль, но все решили, что четырехлетний ребенок не понял того, что Хряк и Ябеда - карикатуры на мужей его теток. После окончания представления принц ненадолго задумался, его лицо стало не по-детски серьезным.
- Они похожи на полковника и канцлера! - громко сказал Патрик, когда смех придворных затих.
- Ваше высочество! Тише! - сделала замечание его бабушка Катрина.
- Но это так и есть! - возразил принц. - Бабушка, неужели вы этого не заметили?
Наступила тишина. Все ожидали, что скажут сами канцлер и полковник. Канцлер, вцепившись руками в балюстраду, с исказившимся от злобы лицом смотрел на принца так, словно хотел испепелить его взглядом. Это заметил Жан-Жак, и ненависть канцлера к ребенку испугала артиста. Жан-Жак невольно подумал, что граф Давиль может причинить зло принцу.
Но тут внезапно расхохотался полковник Теодор:
- Я понял, Хряк настолько глуп, что даже не умеет считать! Сказать, что девять больше одного вдвое, - ну это уже, знаете, совсем дурачок!
- Теодор, вы смеетесь над собой, - ледяным тоном произнесла Оттилия.
- Это почему? - удивился полковник. - Я смеюсь не над собой, а над Хряком.
- Каково будет решение вашего величества? - спросил Жан-Жак короля.
- Вы будете играть эту пьесу. В ней нет ничего оскорбительного. Вы талантливый драматург, Жан-Жак. Есть ли у вас еще пьесы?
- О, да, ваше величество. Я сейчас пишу еще одну, и когда закончу, буду счастлив играть ее перед вами.
- Теперь вам часто придется выступать при дворе. Здесь выступают самые талантливые артисты, и вы один из лучших.
- Благодарю вас, ваше величество.
Получив солидный гонорар за выступление, счастливые артисты возвращались домой.
- Видишь, как все хорошо сложилось. А ты ревела перед королем, как маленькая, - смеялся над женой Жан-Жак.
- А ты? Хочешь сказать, что не испугался? Да ты был зеленый от страха!
- Знаешь, Луиза, когда я испугался по-настоящему? После спектакля, когда принц узнал в марионетках своих родственников. Испугался я не за себя - за его высочество. Ты не заметила, как канцлер смотрел на принца? Как будто хочет его убить. Как бы он и в самом деле… Я боюсь даже предположить… Неужели можно так ненавидеть ребенка?!
- Как это возможно?.. - в испуге произнесла Луиза.