Убить некроманта, Макс Далин
Моя страна мечтала от меня избавиться. А я мечтал сделать из неё великую державу.
Спасибо за совет milosska почитать эту книгу. Не думала, что она мне так понравится. Кого-то может отпугнуть обилие убийство, крови, потерь, восставших мертвецов, демонов, кому-то может не понравиться бисексуальность героя, но я в первую очередь видела короля, правителя, которому не безразличная судьба его страны. Да, методы достижения желаемого оставляют желать лучшего, но по-другому люди не понимают. Поверить не могу, что на протяжении всего его правления лишь единицы поняли его истинные мотивы. Обидно за него до слез было. Столько страданий и никакой благодарности. Столько лжи вокруг, порой действительно абсурдной. А как я была рада, что его сын оказался толковым малым. Думала Розамунда его настроит против Дольфа, а у того оказалась своя голова на плечах.
Каждый раз радовалась, когда он находил себе спутница/спутницу, и каждый раз огорчалась, когда истории любви заканчивались. Похоже правители обречены быть несчастными. В герои было столько всего намешано от чистой ненависти до сильной любви. А какие у него были мертвые друзья/соратники! Один Оскар чего стоит со своими возносящими речами.
Действительно не думала, что книга в которой столько политики может понравится. Но все это, некромантия, политика, любовь, было так тесно переплетено, что на чем-то одном просто не зацикливалась. Очень необычная книга и очень увлекательная.
Интересно, а про героя из эпилога из современного мира с силой Дольфа есть отдельная книга?..
Силы берутся из любви и ненависти. Только так.
Носить корону легче и приятнее, чем править. Поэтому мой отец и выбрал первое, а не второе. Работа правителя тяжела, грязна и неблагодарна. Спокойных дней нет. Честных вассалов нет. Порядка нет и никогда не будет.
- Делай только то, что считаешь нужным, и так, как считаешь нужным. Потому что человек погибает - телом или душой, не важно, - когда начинает врать другим и себе, чтобы выглядеть хорошим.
Те, кто может тебя рассмотреть, будут любить тебя таким, какой ты есть… а прочим ты все равно не объяснишь.
Требования я имел самые скромные: мне хотелось порядка. Но это оказалось целью почти недостижимой. Мои подданные сопротивлялись мне изо всех сил, потому что в состоянии порядка очень тяжело воровать.
Некромантия считается злом. А по мне, любое знание, хоть тайное, хоть явное - не зло и не добро. Оно как меч, смотря кто его держит и против чего направляет. Убить можно и молитвенником, если умеючи взяться. Но это рассуждение граничит с ересью, поэтому никто и никогда не принимал его в расчёт.
- А кто теперь будет меня воспитывать? - спрашивал задумчиво.
- Я, наверное, - говорю.
Людвиг снова хихикал - так мило и так похоже…
- Не знаю. Вот ты почему не отругал меня, что я зову тебя «Дольф» и на «ты», а не «государь и отец мой» и на «вы»?
- Видишь ли, Людвиг, - говорю. - Я не слишком хорошо умею воспитывать детей. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, за что тебя надо ругать, а за что нет. Поэтому, если тебе покажется, что я должен начать ругаться, напоминай мне, пожалуйста.
Он расхохотался впервые за все это время:
- Вот еще! Да не стану ни за что!
А Оскар потом сказал мне:
- Ваше бесценное величество, мой дорогой государь, если вы позволите твари из Сумерек дать совет - которому вы, безусловно, не обязаны следовать... не стоит долго беседовать с врагом, перед тем, как убить его. Такие беседы, благороднейший государь, конечно, делают вам честь и дают шанс... но ваш покорный слуга чрезвычайно опасается, что во время подобного разговора враг особенно подлый может выбрать момент для предательского удара...
Пока виверна была маленькая, она еще летать не умела, бегала за мной повсюду, как цыпленок за наседкой. Бегала и топала. Лапочка! Так мы с Оскаром ее и назвали. Он, оказывается, раньше виверн видел только издали, а ручных - и вовсе никогда. Редкие звери…
Честное слово, не могу взять в толк, почему это прелестное создание так пугало придворных. Чудушко золотисто-зеленое, с двумя, как у всех виверн, когтистыми орлиными лапами, которые уморительно цеплялись за ковры, с перепончатыми крыльями, шипастыми на сгибах, и длинным хвостом, который тоже кончался шипом. Не ядовитым, кстати, что бы ни болтали невежды. Славные круглые глазки топазного цвета с вертикальным зрачком, как у змеи. И страшно любила, когда ей чешут подбородочек, - они, между прочим, теплокровные, виверны. Теплые и гладкие, как полированный агат, и ласкать их - сплошное удовольствие. Дед в нашей Лапочке души не чаял, все учил меня за ней ухаживать, и мои неумершие друзья тоже относились к малютке очень нежно. А для меня это было редкое наслаждение - живой зверь, еще и такой ласковенький.