Стеклянный трон, дубль 2
Прошло полтора года, а может больше, с тех пор, как я прочитала Стеклянный трон, а тут вторую книгу выпустили. В итоге я не нашла ничего лучше, чем перечитать первую книгу. И скажу я вам ни чуть не пожалела потраченного времени. Эмоции она вызвала почти такие же. Разве дух не захватывало от финальной битвы, ведь знала чем все кончится. Единственная загадка для меня - почему я не бешусь из-за любовного треугольника в этой книге. Возможно понимаю, что он больше мнимый и догадываюсь, с кем в итоге будет Селена. Ведь кареглазый капитан ее душа, а красавец принц - объект страсти. Да и долг его обязывает жениться на принцессе. Хорошо бы на Нехемии. Она его построит)
Приступаю к чтению второй книги серии - Короне полуночи. Пусть она окажется такой же прекрасной.
Счастью моему не была предела, когда я увидела, что Азбука сделали свою обложку, а не взяли оригинал.
Свобода. От этого слова веяло холодным воздухом широких просторов. Это слово звучало в шелесте ветра, примчавшегося с гор, чтобы унести ее далеко далеко.
Библиотекари были страшнее ассасинов. Эти люди постоянно читали, и в их головах беспрестанно бродили мысли и рождались идеи. А идеи, как известно, - самое опасное оружие.
Селена любила музыку. Ей нравилась власть звуков, способных разрушать и исцелять, делать достижимым недосягаемое и наполнять героизмом обыденность.
Пока ее удары [по бильярдным шарам] были более или менее успешными, она с детской непосредственностью хвасталась своими успехами. Каждый промах вызывал в ней такой приступ ярости, что адское пламя бледнело по сравнению со словесным пламенем, вырывавшимся из нее.
Каждый день он чувствовал, как рушатся барьеры. Он сам позволял им рушиться. Почему? Потому что ему нравился ее искренний смех, нравилось, что однажды, придя к ней, он застал ее уснувшей в обнимку с книгой.
Его протянутая рука и надежда… обещание чего то лучшего, ожидавшего ее по другую сторону меловой черты.
Приступаю к чтению второй книги серии - Короне полуночи. Пусть она окажется такой же прекрасной.
Счастью моему не была предела, когда я увидела, что Азбука сделали свою обложку, а не взяли оригинал.
Свобода. От этого слова веяло холодным воздухом широких просторов. Это слово звучало в шелесте ветра, примчавшегося с гор, чтобы унести ее далеко далеко.
Библиотекари были страшнее ассасинов. Эти люди постоянно читали, и в их головах беспрестанно бродили мысли и рождались идеи. А идеи, как известно, - самое опасное оружие.
Селена любила музыку. Ей нравилась власть звуков, способных разрушать и исцелять, делать достижимым недосягаемое и наполнять героизмом обыденность.
Пока ее удары [по бильярдным шарам] были более или менее успешными, она с детской непосредственностью хвасталась своими успехами. Каждый промах вызывал в ней такой приступ ярости, что адское пламя бледнело по сравнению со словесным пламенем, вырывавшимся из нее.
Каждый день он чувствовал, как рушатся барьеры. Он сам позволял им рушиться. Почему? Потому что ему нравился ее искренний смех, нравилось, что однажды, придя к ней, он застал ее уснувшей в обнимку с книгой.
Его протянутая рука и надежда… обещание чего то лучшего, ожидавшего ее по другую сторону меловой черты.