возвращение с Рейнеке
сердце задыхается в метро.
Я легко вижу сейчас острова и горы, оставленные вдали, а эти близкие буквы - с трудом. Я постепенно перестаю видеть то, что близко, а горизонта здесь что-то нет.
Ноги, обутые, переобутые, заботливо замурованы в ботинки, не видать им теперь солёных камней и царапин. На Рейнеке я вдруг почувствовала, что лазить босиком по скалам - это что-то очень моё, прямо то , что надо. И чтобы эти скалы были солёными. Да, это то, как я хотела бы жить! Ещё мне понравилось свистеть бакланам.
Соль смылась с волос, а шкура на плечах облезла.
Придётся признаться : я полюбила один остров. А потом уехала домой. Вот и вся история.
Но это было так прекрасно, что ,может быть, я проживу в этой любви ещё долго.
Я легко вижу сейчас острова и горы, оставленные вдали, а эти близкие буквы - с трудом. Я постепенно перестаю видеть то, что близко, а горизонта здесь что-то нет.
Ноги, обутые, переобутые, заботливо замурованы в ботинки, не видать им теперь солёных камней и царапин. На Рейнеке я вдруг почувствовала, что лазить босиком по скалам - это что-то очень моё, прямо то , что надо. И чтобы эти скалы были солёными. Да, это то, как я хотела бы жить! Ещё мне понравилось свистеть бакланам.
Соль смылась с волос, а шкура на плечах облезла.
Придётся признаться : я полюбила один остров. А потом уехала домой. Вот и вся история.
Но это было так прекрасно, что ,может быть, я проживу в этой любви ещё долго.