Галопом по
Посетили мы вчера выставку в Экспоцентре под названием «Интеграция. Жизнь. Общество». Как бы нам туда нужно было по делам, но мы, посмотрев программу, пообещавшую рукодельную анимацию, решили взять и детей. План был такой - пару часов потусуем наших бесят, затем скинем их на мужей, а сами проведем одну встречу, о которой нас с Яной давно вопрошали, но нам некуда было ее воткнуть, - и мы смело пригласили собеседника прямо в павильон. Выставка, организованная какими-то социально-ориентированными немцами, открыла нам прелестей даже больше, чем мы могли ожидать. Огромное количество инвалидов, веселый колясочников, работающих на ней и посещающих, вперемешку белые трости, собаки-поводыри, самодвижущиеся коляски, люди на костылях и в вертикализаторах, какая-то странная рок-группа, перемежающая в репертуаре Smoke on the water с «Пусть всегда будет солнце», но зато обложенная роскошными матами, в которые любой мог как угодно упасть, показ инвалидской моды, страшно коммуникабельные дцпешники, продавцы реабилитационного оборудования, навороченных кроватей и кресел, какие-то издательства с антологиями глухих поэтов. В центре павильона - фонтан (впрочем, он в итоге оказался и в центре сюжета). Рядом с ним большое пространство, по которому гоняет коляска, управляемая дистанционно веселым юношей «из кулис», - на нее по очереди впрыгивали наши дети, пораженные ее самоходностью. Везде было можно валяться, всюду можно было соваться, всем встреченным лабрадорам можно было лезть прямо в морды, в каждое кресло можно было упасть, можно было не только полепить из теста на мастер-классе и порисовать на специальном стекле, но даже залезть в выставленный реанимобиль и посидеть на месте медбрата. Здоровые, безногие, горбатые, слепые, аутичные, гиперактивные, протезированные и быстроногие, - так, в общем-то, и выглядит подлинный мир. Он такой. По мне так нет ничего более «европейского», чем такое человеческое разнообразие, да и еще разнообразие в хорошем настроении...
Наш папа предал нас. По телефону он сказался сонным, был освобожден от барщины и отправлен после работы спать. Но, как выяснилось позже, поехал он не спать, а на Чистые пруды. При столкновении на ночной кухне выяснилось, что он туда поехал тоже в поисках европейскости. И нашел, слава Богу. Но его причащение к чистопрудной Европе спутало нам все карты. С нами, разумеется, была наша восхитительная Саша, которую, вместо занятий, я попросила подстраховать меня и потьюторствовать с Платошей. Ибо на 5 часов была назначена встреча. В кафе на входе в павильон. К пяти часам в кафе не осталось ничего, кроме пластикового чая. Да и выставка начала сворачиваться. Однако нас почему-то никто не тревожил. Вдруг выяснилось, что буфет обеднел неспроста, а с умыслом - тут же начался какой-то фуршет. И в нашу сторону полилась еда и напитки. Это было очень приятно, и отчасти нас реабилитировало в глазах приглашенного в это безумие гостя. Минут через пятнадцать разговора мы поняли, что гость - наш человек, что ни дети, ни дэцепешники, ни люди с мелькающими белыми тростями его совершенно не раздражают, то есть он их вообще особо не выделяет. Поскольку павильон поредел, посетители схлынули, сотрудники частично переместились в фуршетный зал, то дети получили еще большую волю. Специально обученные, как терапевтические лабрадоры, охранники проявляли чудеса снисходительности. За едой на наших столах нарисовался отличный австрийский рислинг. Это было совсем уж неожиданным венцом. И я сказала Саше: «Расслабься, пожалуйста, выпей вина». «Там Платон у фонтана», - сказала она. «Ну и что? Он вокруг него пять часов уже бродит». Саша расслабилась. Что довольно быстро почувствовал Платон. Ибо когда никто не расслаблен, он соответствует. А когда расслабляются все - что в жизни аутиста бывает нечасто, - он спешит злоупотребить. Минут через десять я пошла взглянуть на ребенка у фонтана. Разумеется, все уже случилось - он уже вылезал оттуда. Глубина фонтанного бассейна оказалась примерно ему по горло. Поэтому не намочил он только то, что было бы совсем не жалко - волосы. Понимая, что времени у него в обрез, он сиганул туда, как десантник, так сказать, не разуваясь. Пробыл он там не более минуты - ему всего-то требовалось закрыть гештальт, пять часов подряд мучивший его своей неоконченностью.
Мы, родители аутистов, орем на всех - на чиновников, на продавщиц, на учительниц, на сотрудников таможни, на мужей, на начальников вокзалов. Мы не орем только на собственных детей. Нам это запрещено наукой. Всякое безобразие мы обязаны игнорировать. Посему проигнорированный с закрытым гештальтом Платоша весело прискакал к столикам кафе и начал раздеваться. Майку мы заменили на дополнительную кофту. Шорты просто стащили. Обувь и носки сняли. Но оставаться в мокрых трусах он тоже не соглашался. Я понимала, что в этом вопросе опрятный аутист бескомпромиссен - он легко останется совсем без трусов и быстрее пойдет так по городу, чем останется в мокрых. Личные сенсорные впечатления для него стократ дороже впечатлений общественности от его голозадости. Переглянувшись с Яной, мы поняли, что надо что-то предпринимать. Поскольку рислинг не иссякал, мы встали и пошли по пустому павильону в неопределившихся еще намерениях. Довольно быстро мы увидели стенд, на котором два манекена рекламировали превосходные ножные протезы. Для пущей наглядности их превосходности, истуканы были одеты в «короткое». Мы поняли, что другого выхода нет. Две женщины, которых так тепло и любезно пригрели немцы-организаторы, не поскупившись на рислинг и на десерт, у которых на двоих в сумме не менее пяти высших образований и не менее пяти детей, стали обдирать манекена. Стараясь не нарушить его целостности, понимая и уважая его инвалидский статус, мы стаскивали с него шорты. Букет пережитых чувств от столь интимных манипуляций с большим пластмассовым телом поник перед тем наслаждением, с которым маленький Платоша утонул в огромных мужских СУХИХ шортах. Стянутый по максимуму кулиской, мальчик стал похож на заправского рэпера и опять побежал к фонтану. Однако ж наука работает: намоченные трусы и суета вокруг их замены научили ребенка, что нырять в фонтаны надо, как минимум, голышом. А нас ничему эта история не научила. Разве только лишний раз подтвердила, что там, где есть место всем и разным, там всегда найдется отличное вино и культурный охранник.