(no subject)
Люблю я эти разговоры с Машей для kidsters.ru. Вроде начинается с бытовой темы: родительское собрание в школе. А сколько всего за этим! Я в разговорах, конечно, не в психотерапевтической роли. Но в психологической, экспертной. Мне важно показать какие-то взаимосвязи. В этой статье так много всего для меня по чуть-чуть...
Привожу здесь текст, а по ссылке http://kidsters.ru/2013/09/11/boydek-4/ можно еще и фотографии посмотреть:)
"Катя, Эрик пойдет в школу в следующем году, как и Паша. Но в этом году много детей-первоклассников среди моих друзей. Что я от них услышала о школе: родительские собрания. Это всех без исключения волнующее событие. Жалуются, что родители одноклассников детей совершенно другие люди, со своим дурацким юмором, другим образом жизни. Все сразу собирают на что-то деньги, договариваются о покупке ужасной формы - и с этим всем придется как-то жить следующие 10 лет.
Маш, вряд ли я открою Америку, если скажу, что люди разные. Но чем-то тебя это пугает, тревожит. Можешь сказать, почему тебе страшно, что другие родители окажутся не такими как ты, другими?
Страшно, что их много. И они не будут считаться с моим мнением. Например, я сталкивалась с подобным в университете. Все решают сделать подарок преподавателю, а по мне это типа взятки. И я не хочу сдавать деньги.
И как тебе тогда было?
Одиноко и глупо себя чувствовала.
Тяжелые чувства. Страшно, что это повторится снова. И теперь ты заранее тревожишься, незнакомые родители заранее ужасны, все, что они делают - кошмарный кошмар, в общем - все плохо. Мне в связи с этим хочется несколько вещей сказать.
Маш, я не знаю, единственная ли это подобная ситуация в твоей жизни, когда ты столкнулась с коллективным непониманием или отвержением, и чувствовала ли ты еще когда-то себя так глупо и одиноко. Но я сейчас не о тебе даже скажу, а в общем. Если когда-то, особенно в детстве, ты столкнулась с какими-то переживаниями, которые вызвали непереносимые страдания или тревогу, то, понятно, что будет очень страшно, если подобная ситуация, подобные переживания повторятся.
Но «засада» в том, что наша психика устроена так, что она делает все, чтобы воспроизводить травматические ситуации. Она их прямо таки готова искать и выцеплять отовсюду. И даже если это другие ситуации: родительское собрание, другие люди на детской площадке - достаточно одного похожего фактора (например, много малознакомых людей), чтобы психика сказала: «Все, я знаю, что это будет! Будет ужас! И мне с этим ужасом жить 11 лет! Как в институте я с этим жила 5 лет!». И даже сложно заметить различия: что это другие люди, что ты с ними будешь встречаться 1-2 раза в год, а не каждый день и т.д.
Но наша психика мудра. Все это делается для того, чтобы человек наконец нашел какой-то иной, приемлемый выход из травматических ситуаций, «залечил травму». Не могу не сказать про то, что психотерапия - это то, что помогает травмы проживать и делать, наконец, так, чтобы подобные ситуации в жизни не возникали. То есть родительские собрания останутся, но чувствовать там себя ты будешь совсем по-другому. Но я прекрасно понимаю, что психотерапия - это путь не для всех, для этого надо быть готовым и иметь сильную мотивацию.
Есть более быстрый выход из «ужаса». Он называется - просить о помощи, просить о поддержке. Ведь для ребенка переживания являются невыносимыми во многом потому, что их не с кем разделить. Взрослому человеку легче организовать себе помощь.
Во-первых, если ты заранее собираешься на родительское собрание как на войну и уже в предобморочном состоянии - то, может, не ходить туда? Попросить мужа сходить, маму, папу, няню - позаботиться о себе, в общем.
Во-вторых, если уж ты туда пошла и попала «в ужас», то хотя бы потом попросить о поддержке. Для меня очень важным в жизни является то, что есть близкие люди, которым я могу жаловаться, которые всегда «за меня». От близких мне важна бытовая, «непсихологическая» поддержка. Не знаю, какая она для тебя, для меня она такая, я прошу мужа так меня поддерживать и подруг. Я говорю, например: «Ну, какие же козлы все! Я еле это выдержала! Ужас, кошмар! Не, ты представляешь какие козлы?». И муж обнимает меня и говорит: "Вообще, дорогая, как ты их выдержала, козлов таких! Ты такая умничка, а они козлы». Очень отрезвляет и прекрасно поддерживает.
Я уловила твою мысль о том, что я никуда не денусь от этого клише, связанного с моей школой, учебой в университете, командой на нелюбимой работе и других подобных ситуаций. Ты права.
Не совсем. Ты никуда не денешься от него, пока не найдешь другой, более приемлемый для тебя выход, не такой как был раньше. Это не просто, но возможно.
Ты еще говоришь о том, что страшно, что «они не будут считаться с твоим мнением». Очевидно, что в чем-то не будут, у другого человека может быть совсем другое мнение. И коллективное решение может быть не в пользу твоего мнения. И вопрос в том, какое решение ты готова принять, пусть и с грустью, и с злостью, а какое - совсем нет. И вопрос этот решится, конечно, исходя из твоих ценностей и интересов. Но хорошо бы понимать, что ты защищаешь помимо своих интересов еще и интересы ребенка.
Мне очень понравилось, как наш с тобой первый разговор вышел на то, что я все время говорю о своих интересах, а интересы сына, которые как бы я представляю, вообще другие! Как же об этом не забывать, что мы с ним - вообще разные люди. Я об этом забываю напрочь. Я же чувствую, что, наконец, наделена властью, видимо.
Да, важно, что ты говоришь про власть. Когда ты была маленькой или когда ты ощущаешь себя маленькой, власти у тебя почти нет. В отличие от родительской роли, когда вся власть у тебя. И часто мы эту власть используем, чтобы помочь, на самом деле, своему «внутреннему ребенку», как-то защитить, наконец, его интересы. А думаем, что помогаем своему реальному ребенку, у которого интересы могут быть совсем другими. Мы, действительно, говорили с тобой об этом: как наши травмы мешают нам видеть реального ребенка.
А интересы ребенка могут быть, во-первых, им самим озвучены прямо. Например: «Хочу с классом в цирк!», «Не хочу с классом в поход», «Мне нравится дружить с этим мальчиком». И чтобы мы, родители, по этому поводу не думали, они имеют право на свои интересы, на своих друзей, на то, чтобы куда-то ходить или не ходить, что-то делать или не делать. Поэтому тебе может на собрании казаться ужасной идеей, что родители сдают деньги на то, чтобы дети сходили в какое-то «неправильное» место, но это право ребенка ходить или не ходить туда и делать выводы о том, насколько для него это место «правильное».
Тебе может казаться, что ребенок, с которым дружит твой сын в школе, например, манипулирует им. А родители этого ребенка - вообще не из твоего круга, смотрят телевизор, книжек не читают, и какие там еще грехи есть у «людей не из нашего круга»? И, тем не менее, друзья - это личное дело твоего сына. Это его опыт отношений, и он из него будет делать свои выводы.
Получается, что мой ребенок - это для меня очередной способ рассказать миру, какая я прекрасная. Ужасно стыдно.
Вряд ли стыдя и ругая себя, ты кому-то делаешь лучше. Мы ж с тобой говорим и пишем не для того, чтобы кому-то из родителей стало стыдно, или он почувствовал себя виноватым, или понял, как он далек от совершенства. Вовсе нет. Хотя у кого-то и такие чувства могут возникнуть, невозможно отвечать за чужие чувства.
Я очень верю в то, что у всего, что мы делаем, есть внутренний смысл. И интересно его открыть. Если ты понимаешь, например, что через ребенка тебе важно рассказать миру, как ты прекрасна, то следующим шагом может быть понимание того, кому и что именно ты хочешь рассказать, показать или доказать. Или понимание того, что мало саму себя предъявляешь миру, потому что боишься. Или еще что-то. И когда ты открываешь, что тебе важно, то дальше уже может появиться какой-то новый способ обойтись со своими потребностями, не привлекая ребенка.
Я вернусь к тому, о чем мы говорили: к другим родителям, отличающимся от нас, к детям, у которых свои интересы. Почему вообще я об этом говорю? Мне кажется, тема «иных» прямо таки витает сейчас повсюду. И тут либо мы принимаем, что наши ценности - самые истинные в мире, и мы знаем, в чем свет и добро для всех. Тогда, конечно, все, кто не следует самым истинным ценностям, как минимум, дураки. А как максимум - должны быть подвергнуты воспитательному давлению, чтобы все-таки истина и свет в них вошли. И если чужих людей на собрании мы еще готовы оставить в покое и просто решить, что «дураки», то своих детей - «ну, уж нет!», у них обязаны быть наши ценности.
Либо мы все-таки как родители понимаем, что одной из наших важнейших (сложнейших, больнейших!) задач является отделение ребенка от себя. А отделение психологическое подразумевает нахождение своих собственных ценностей, своих смыслов. И тогда, как бы ни дороги были нам свои ценности, мы отпускаем ребенка искать свои.
Для того чтобы отпускать, отделять ребенка, нужна вера в его право на свою жизнь. А она очень связана с тем, что мы вообще верим и уважаем право других людей на свою жизнь, уважаем их право быть отличными от нас. Но мы не можем уважать права других людей быть «другими», пока мы не признаем за собой права быть самими собой.
И тут есть разница между двумя позициями. С одной стороны, есть такая доказательная, подростковая позиция, когда подросток «выплевывает» родительские ценности, установки, чтобы убедить всех, что он имеет право быть таким, какой он есть, когда противопоставляет свои ценности родительским - и таким образом отделяется от них. И подростковая позиция - еще зависимая позиция, зависимая от «родителей», кого бы мы на их место не ставили: учителей, родителей с «родительского собрания», соседей, начальство.
И с другой стороны, есть взрослая позиция, когда не надо доказывать кому-то, что я имею право жить свою жизнь, так как мне подходит. И тогда иная позиция мне не мешает. Ситуативно, да, у нас могут быть конфликтующие ценности, интересы. И ситуативно мы как-то разрешаем конфликты. Но, в целом, то, что кто-то живет иначе, не вызывает бурных чувств. Мне так кажется, не каждый взрослый пережил подростковую стадию, поэтому другие (по интеллекту, юмору, интересам, политическим взглядам и т.п.) многих раздражают, вызывают желание стать в позицию «мы лучше». Мы знаем же за собой всякие снобисткие замашки, правда?
Еще бы. Эрик, кажется, все то, что ты говоришь, хорошо понимает, и когда я морщусь от его несмешных шуток и разговоров о какашках, он объясняет: «Мам, это детские шутки, а у детей своя жизнь». К сожалению, он не всегда может донести до меня информацию о своих интересах, и я его прямо задавливаю.
Отличный пример про Эрика! Не знаю, осознаешь ты или нет, какие здоровые у Эрика с тобой отношения. И это твоя заслуга. Ты не обязана считать его шутки смешными, а его интересы не обязаны быть интересными для тебя. Ты остаешься собой живой и не идеальной (к счастью!): злящейся, тревожащейся, «задавливающей» временами. При этом твой ребенок может показать тебе, что у него все по-другому. Ему не страшно, что ты его за это отвергнешь, унизишь и т.п. А ты - самый важный для него человек пока еще. И с самым важным человеком он может оставаться собой, не боится отстаивать свое право быть собой. Дорогого стоит.
Я согласна с тобой, что не все интересы и потребности ребенок может донести до нас. Помимо интересов озвученных прямо есть вещи, которые ребенок не может сформулировать в 6-7 лет, ему недостаточно для этого рефлексии, но это те психологические интересы, потребности, о которых хорошо бы задумываться и заботиться нам, родителям. В том числе при выборе школы. Ну, это просто. И сложно. Это потребность в уважении и хорошем к себе отношении, потребность в признании его успехов, потребность во внимании, право на то, чтобы заниматься тем, что интересно. Хорошо бы это держать в голове при выборе школы и во время учебы ребенка, а не только хорошие знания и высокие результаты ЕГЭ. Хорошо бы, чтобы ребенок научился учиться, и это стало бы его интересом, а не интересом и амбициями родителя. Не знаю, как тебе, Маш, по мне это такие большие вопросы, что я готова вообще не заниматься спорами про форму и сдавать деньги на все подряд - есть о чем позаботиться кроме этого.
Привожу здесь текст, а по ссылке http://kidsters.ru/2013/09/11/boydek-4/ можно еще и фотографии посмотреть:)
"Катя, Эрик пойдет в школу в следующем году, как и Паша. Но в этом году много детей-первоклассников среди моих друзей. Что я от них услышала о школе: родительские собрания. Это всех без исключения волнующее событие. Жалуются, что родители одноклассников детей совершенно другие люди, со своим дурацким юмором, другим образом жизни. Все сразу собирают на что-то деньги, договариваются о покупке ужасной формы - и с этим всем придется как-то жить следующие 10 лет.
Маш, вряд ли я открою Америку, если скажу, что люди разные. Но чем-то тебя это пугает, тревожит. Можешь сказать, почему тебе страшно, что другие родители окажутся не такими как ты, другими?
Страшно, что их много. И они не будут считаться с моим мнением. Например, я сталкивалась с подобным в университете. Все решают сделать подарок преподавателю, а по мне это типа взятки. И я не хочу сдавать деньги.
И как тебе тогда было?
Одиноко и глупо себя чувствовала.
Тяжелые чувства. Страшно, что это повторится снова. И теперь ты заранее тревожишься, незнакомые родители заранее ужасны, все, что они делают - кошмарный кошмар, в общем - все плохо. Мне в связи с этим хочется несколько вещей сказать.
Маш, я не знаю, единственная ли это подобная ситуация в твоей жизни, когда ты столкнулась с коллективным непониманием или отвержением, и чувствовала ли ты еще когда-то себя так глупо и одиноко. Но я сейчас не о тебе даже скажу, а в общем. Если когда-то, особенно в детстве, ты столкнулась с какими-то переживаниями, которые вызвали непереносимые страдания или тревогу, то, понятно, что будет очень страшно, если подобная ситуация, подобные переживания повторятся.
Но «засада» в том, что наша психика устроена так, что она делает все, чтобы воспроизводить травматические ситуации. Она их прямо таки готова искать и выцеплять отовсюду. И даже если это другие ситуации: родительское собрание, другие люди на детской площадке - достаточно одного похожего фактора (например, много малознакомых людей), чтобы психика сказала: «Все, я знаю, что это будет! Будет ужас! И мне с этим ужасом жить 11 лет! Как в институте я с этим жила 5 лет!». И даже сложно заметить различия: что это другие люди, что ты с ними будешь встречаться 1-2 раза в год, а не каждый день и т.д.
Но наша психика мудра. Все это делается для того, чтобы человек наконец нашел какой-то иной, приемлемый выход из травматических ситуаций, «залечил травму». Не могу не сказать про то, что психотерапия - это то, что помогает травмы проживать и делать, наконец, так, чтобы подобные ситуации в жизни не возникали. То есть родительские собрания останутся, но чувствовать там себя ты будешь совсем по-другому. Но я прекрасно понимаю, что психотерапия - это путь не для всех, для этого надо быть готовым и иметь сильную мотивацию.
Есть более быстрый выход из «ужаса». Он называется - просить о помощи, просить о поддержке. Ведь для ребенка переживания являются невыносимыми во многом потому, что их не с кем разделить. Взрослому человеку легче организовать себе помощь.
Во-первых, если ты заранее собираешься на родительское собрание как на войну и уже в предобморочном состоянии - то, может, не ходить туда? Попросить мужа сходить, маму, папу, няню - позаботиться о себе, в общем.
Во-вторых, если уж ты туда пошла и попала «в ужас», то хотя бы потом попросить о поддержке. Для меня очень важным в жизни является то, что есть близкие люди, которым я могу жаловаться, которые всегда «за меня». От близких мне важна бытовая, «непсихологическая» поддержка. Не знаю, какая она для тебя, для меня она такая, я прошу мужа так меня поддерживать и подруг. Я говорю, например: «Ну, какие же козлы все! Я еле это выдержала! Ужас, кошмар! Не, ты представляешь какие козлы?». И муж обнимает меня и говорит: "Вообще, дорогая, как ты их выдержала, козлов таких! Ты такая умничка, а они козлы». Очень отрезвляет и прекрасно поддерживает.
Я уловила твою мысль о том, что я никуда не денусь от этого клише, связанного с моей школой, учебой в университете, командой на нелюбимой работе и других подобных ситуаций. Ты права.
Не совсем. Ты никуда не денешься от него, пока не найдешь другой, более приемлемый для тебя выход, не такой как был раньше. Это не просто, но возможно.
Ты еще говоришь о том, что страшно, что «они не будут считаться с твоим мнением». Очевидно, что в чем-то не будут, у другого человека может быть совсем другое мнение. И коллективное решение может быть не в пользу твоего мнения. И вопрос в том, какое решение ты готова принять, пусть и с грустью, и с злостью, а какое - совсем нет. И вопрос этот решится, конечно, исходя из твоих ценностей и интересов. Но хорошо бы понимать, что ты защищаешь помимо своих интересов еще и интересы ребенка.
Мне очень понравилось, как наш с тобой первый разговор вышел на то, что я все время говорю о своих интересах, а интересы сына, которые как бы я представляю, вообще другие! Как же об этом не забывать, что мы с ним - вообще разные люди. Я об этом забываю напрочь. Я же чувствую, что, наконец, наделена властью, видимо.
Да, важно, что ты говоришь про власть. Когда ты была маленькой или когда ты ощущаешь себя маленькой, власти у тебя почти нет. В отличие от родительской роли, когда вся власть у тебя. И часто мы эту власть используем, чтобы помочь, на самом деле, своему «внутреннему ребенку», как-то защитить, наконец, его интересы. А думаем, что помогаем своему реальному ребенку, у которого интересы могут быть совсем другими. Мы, действительно, говорили с тобой об этом: как наши травмы мешают нам видеть реального ребенка.
А интересы ребенка могут быть, во-первых, им самим озвучены прямо. Например: «Хочу с классом в цирк!», «Не хочу с классом в поход», «Мне нравится дружить с этим мальчиком». И чтобы мы, родители, по этому поводу не думали, они имеют право на свои интересы, на своих друзей, на то, чтобы куда-то ходить или не ходить, что-то делать или не делать. Поэтому тебе может на собрании казаться ужасной идеей, что родители сдают деньги на то, чтобы дети сходили в какое-то «неправильное» место, но это право ребенка ходить или не ходить туда и делать выводы о том, насколько для него это место «правильное».
Тебе может казаться, что ребенок, с которым дружит твой сын в школе, например, манипулирует им. А родители этого ребенка - вообще не из твоего круга, смотрят телевизор, книжек не читают, и какие там еще грехи есть у «людей не из нашего круга»? И, тем не менее, друзья - это личное дело твоего сына. Это его опыт отношений, и он из него будет делать свои выводы.
Получается, что мой ребенок - это для меня очередной способ рассказать миру, какая я прекрасная. Ужасно стыдно.
Вряд ли стыдя и ругая себя, ты кому-то делаешь лучше. Мы ж с тобой говорим и пишем не для того, чтобы кому-то из родителей стало стыдно, или он почувствовал себя виноватым, или понял, как он далек от совершенства. Вовсе нет. Хотя у кого-то и такие чувства могут возникнуть, невозможно отвечать за чужие чувства.
Я очень верю в то, что у всего, что мы делаем, есть внутренний смысл. И интересно его открыть. Если ты понимаешь, например, что через ребенка тебе важно рассказать миру, как ты прекрасна, то следующим шагом может быть понимание того, кому и что именно ты хочешь рассказать, показать или доказать. Или понимание того, что мало саму себя предъявляешь миру, потому что боишься. Или еще что-то. И когда ты открываешь, что тебе важно, то дальше уже может появиться какой-то новый способ обойтись со своими потребностями, не привлекая ребенка.
Я вернусь к тому, о чем мы говорили: к другим родителям, отличающимся от нас, к детям, у которых свои интересы. Почему вообще я об этом говорю? Мне кажется, тема «иных» прямо таки витает сейчас повсюду. И тут либо мы принимаем, что наши ценности - самые истинные в мире, и мы знаем, в чем свет и добро для всех. Тогда, конечно, все, кто не следует самым истинным ценностям, как минимум, дураки. А как максимум - должны быть подвергнуты воспитательному давлению, чтобы все-таки истина и свет в них вошли. И если чужих людей на собрании мы еще готовы оставить в покое и просто решить, что «дураки», то своих детей - «ну, уж нет!», у них обязаны быть наши ценности.
Либо мы все-таки как родители понимаем, что одной из наших важнейших (сложнейших, больнейших!) задач является отделение ребенка от себя. А отделение психологическое подразумевает нахождение своих собственных ценностей, своих смыслов. И тогда, как бы ни дороги были нам свои ценности, мы отпускаем ребенка искать свои.
Для того чтобы отпускать, отделять ребенка, нужна вера в его право на свою жизнь. А она очень связана с тем, что мы вообще верим и уважаем право других людей на свою жизнь, уважаем их право быть отличными от нас. Но мы не можем уважать права других людей быть «другими», пока мы не признаем за собой права быть самими собой.
И тут есть разница между двумя позициями. С одной стороны, есть такая доказательная, подростковая позиция, когда подросток «выплевывает» родительские ценности, установки, чтобы убедить всех, что он имеет право быть таким, какой он есть, когда противопоставляет свои ценности родительским - и таким образом отделяется от них. И подростковая позиция - еще зависимая позиция, зависимая от «родителей», кого бы мы на их место не ставили: учителей, родителей с «родительского собрания», соседей, начальство.
И с другой стороны, есть взрослая позиция, когда не надо доказывать кому-то, что я имею право жить свою жизнь, так как мне подходит. И тогда иная позиция мне не мешает. Ситуативно, да, у нас могут быть конфликтующие ценности, интересы. И ситуативно мы как-то разрешаем конфликты. Но, в целом, то, что кто-то живет иначе, не вызывает бурных чувств. Мне так кажется, не каждый взрослый пережил подростковую стадию, поэтому другие (по интеллекту, юмору, интересам, политическим взглядам и т.п.) многих раздражают, вызывают желание стать в позицию «мы лучше». Мы знаем же за собой всякие снобисткие замашки, правда?
Еще бы. Эрик, кажется, все то, что ты говоришь, хорошо понимает, и когда я морщусь от его несмешных шуток и разговоров о какашках, он объясняет: «Мам, это детские шутки, а у детей своя жизнь». К сожалению, он не всегда может донести до меня информацию о своих интересах, и я его прямо задавливаю.
Отличный пример про Эрика! Не знаю, осознаешь ты или нет, какие здоровые у Эрика с тобой отношения. И это твоя заслуга. Ты не обязана считать его шутки смешными, а его интересы не обязаны быть интересными для тебя. Ты остаешься собой живой и не идеальной (к счастью!): злящейся, тревожащейся, «задавливающей» временами. При этом твой ребенок может показать тебе, что у него все по-другому. Ему не страшно, что ты его за это отвергнешь, унизишь и т.п. А ты - самый важный для него человек пока еще. И с самым важным человеком он может оставаться собой, не боится отстаивать свое право быть собой. Дорогого стоит.
Я согласна с тобой, что не все интересы и потребности ребенок может донести до нас. Помимо интересов озвученных прямо есть вещи, которые ребенок не может сформулировать в 6-7 лет, ему недостаточно для этого рефлексии, но это те психологические интересы, потребности, о которых хорошо бы задумываться и заботиться нам, родителям. В том числе при выборе школы. Ну, это просто. И сложно. Это потребность в уважении и хорошем к себе отношении, потребность в признании его успехов, потребность во внимании, право на то, чтобы заниматься тем, что интересно. Хорошо бы это держать в голове при выборе школы и во время учебы ребенка, а не только хорошие знания и высокие результаты ЕГЭ. Хорошо бы, чтобы ребенок научился учиться, и это стало бы его интересом, а не интересом и амбициями родителя. Не знаю, как тебе, Маш, по мне это такие большие вопросы, что я готова вообще не заниматься спорами про форму и сдавать деньги на все подряд - есть о чем позаботиться кроме этого.