неприлично длинный пост, в котором слишком много кавычек, запятых и местоимения "я"
Последние несколько дней я каждые полчаса думаю: об этом надо непременно написать в жж. И об этом. И об этом, обязательно!
Последние несколько дней насыщены событиями настолько, насколько это возможно в принципе. А если начистоту, то такой наполненности обычно можно добиться только в кино.
Я провела выходные в фотостудии Advert Photo, учась снимать моделей и актеров под руководством Михаила Панина. Теперь я знаю, в каких случаях нужен жесткий свет, а в каких - мягкий, как добиться идеально белого фона и какие места на руке модели ни в коем случае нельзя отрезать. Теперь у меня на два важных телефонных номера больше. Теперь-то все и начнется.
Я посвятила два вечера великолепной Мастерской Петра Фоменко, и, Боже мой, какими чудесными были эти вечера! Неспешно выползающий из-за кулис жираф, желающий стать свидетелем красивейшей любовной драмы в византийских интерьерах - может ли что-то быть совершеннее, чем Гумилевская "Отравленная туника" на малой сцене театра? ГальПетра, с расстегнутыми молниями на сапогах, мечтающая увидеть Апполона Бельведерского в оригинале, призывающая идти за ней - "Я покажу вам травку-мурааавку!" - возможно ли не рыдать навзрыд, широко раскрытыми глазами глядя на действо, боясь упустить хоть кусочек "Самого важного"?
Я начала читать "Венерин волос" Михаила Шишкина - самое важное в полном масштабе - и я решительно не представляю, какая книга достойна быть следующей: сможет ли хоть что-то сравниться с этой неподражаемо легкой словесностью, с этой немыслимо тяжелой смысловой нагрузкой?
Я... я впервые после восьмилетнего перерыва начала спать в обнимку с мягкими игрушками.
Я шла сегодня в универ в уверенности, что вечером напишу в меру разгневанный пост о творчестве Катулла, приплетя туда же Сорокинское "Голубое сало" и - несколько незаслуженно - "Гаргантюа и Пантагрюэля" Рабле. Я вернулась домой, понимая, что разбор Катулловских эпиграмм должен выполнять кто-то, кто гораздо лучше меня разбирается в романтизме.
(Ремарка: гений Достоевского, тем не менее, обжалованию подлежать не будеть никогда. Торжественно обещаю.)
Я сидела сегодня в "Планете суши" - увешанной рождественскими гирляндами, в точности воспроизводящей атмосферу "Реальной любви" - и понимала, что с воздухом, которым я дышу, опять что-то происходит.
(Вспомнилось: осень 2007 года, второй курс журфака, и в мире поменялось что-то, я это чувствую. Мы стоим с Рашем в курилке, я рассказываю ему о своих ощущениях, а он смеется и говорит: неужели ты не понимаешь? это просто страница переворачивается.)
Кислород превратился в волшебный, пьянящий и веселящий газ. Сегодня вечером в атмосфере появилось волшество. Зеленый снег, летящий из фонарей, ёлка на Манежной площади, скользкие пешеходные улицы - все само собой слепилось в огромный снежок и с размаху ударило меня по голове. Я пела, я отбивала шаманский степ, призывая запаздывающий трамвай, я кричала что-то сумасшедшее. На подходе к общаге обнаружилась целая семья снеговиков. Образ папы-снеговика в красно-синей шапке, с красными наркоманскими глазами и носом-мандаринкой показался незаконченным; Рита сунула ему в рот сигаретный окурок, и добропорядочный глава семейства разом превратился в отъявленного бандита. Мы кидались снежками, собирая идеально липкий снег с капотов припаркованных машин и используя в качестве укрытия дорогущий малиновый джип. Мы сидели на ледяной лестнице седьмого этажа, затягиваясь собственными мыслями, и мне беспрестанно хотелось улыбаться.
Эта зима будет такой, такой, такой!..
(Из архивов: в начале весны, когда мысль о поступлении в МГУ еще и не собиралась появляться у меня в голове, я написала в жж: "По ощущениям, которым я, как известно, предпочитаю доверять, лето это будет одним из самых запоминающихся в моей жизни". Я тогда представить не смела, насколько права окажусь.)
И еще, без скобочек, хотя стоило бы.
Самое Важное больше не в дефиците. Это, пожалуй, все-таки главное.
Последние несколько дней насыщены событиями настолько, насколько это возможно в принципе. А если начистоту, то такой наполненности обычно можно добиться только в кино.
Я провела выходные в фотостудии Advert Photo, учась снимать моделей и актеров под руководством Михаила Панина. Теперь я знаю, в каких случаях нужен жесткий свет, а в каких - мягкий, как добиться идеально белого фона и какие места на руке модели ни в коем случае нельзя отрезать. Теперь у меня на два важных телефонных номера больше. Теперь-то все и начнется.
Я посвятила два вечера великолепной Мастерской Петра Фоменко, и, Боже мой, какими чудесными были эти вечера! Неспешно выползающий из-за кулис жираф, желающий стать свидетелем красивейшей любовной драмы в византийских интерьерах - может ли что-то быть совершеннее, чем Гумилевская "Отравленная туника" на малой сцене театра? ГальПетра, с расстегнутыми молниями на сапогах, мечтающая увидеть Апполона Бельведерского в оригинале, призывающая идти за ней - "Я покажу вам травку-мурааавку!" - возможно ли не рыдать навзрыд, широко раскрытыми глазами глядя на действо, боясь упустить хоть кусочек "Самого важного"?
Я начала читать "Венерин волос" Михаила Шишкина - самое важное в полном масштабе - и я решительно не представляю, какая книга достойна быть следующей: сможет ли хоть что-то сравниться с этой неподражаемо легкой словесностью, с этой немыслимо тяжелой смысловой нагрузкой?
Я... я впервые после восьмилетнего перерыва начала спать в обнимку с мягкими игрушками.
Я шла сегодня в универ в уверенности, что вечером напишу в меру разгневанный пост о творчестве Катулла, приплетя туда же Сорокинское "Голубое сало" и - несколько незаслуженно - "Гаргантюа и Пантагрюэля" Рабле. Я вернулась домой, понимая, что разбор Катулловских эпиграмм должен выполнять кто-то, кто гораздо лучше меня разбирается в романтизме.
(Ремарка: гений Достоевского, тем не менее, обжалованию подлежать не будеть никогда. Торжественно обещаю.)
Я сидела сегодня в "Планете суши" - увешанной рождественскими гирляндами, в точности воспроизводящей атмосферу "Реальной любви" - и понимала, что с воздухом, которым я дышу, опять что-то происходит.
(Вспомнилось: осень 2007 года, второй курс журфака, и в мире поменялось что-то, я это чувствую. Мы стоим с Рашем в курилке, я рассказываю ему о своих ощущениях, а он смеется и говорит: неужели ты не понимаешь? это просто страница переворачивается.)
Кислород превратился в волшебный, пьянящий и веселящий газ. Сегодня вечером в атмосфере появилось волшество. Зеленый снег, летящий из фонарей, ёлка на Манежной площади, скользкие пешеходные улицы - все само собой слепилось в огромный снежок и с размаху ударило меня по голове. Я пела, я отбивала шаманский степ, призывая запаздывающий трамвай, я кричала что-то сумасшедшее. На подходе к общаге обнаружилась целая семья снеговиков. Образ папы-снеговика в красно-синей шапке, с красными наркоманскими глазами и носом-мандаринкой показался незаконченным; Рита сунула ему в рот сигаретный окурок, и добропорядочный глава семейства разом превратился в отъявленного бандита. Мы кидались снежками, собирая идеально липкий снег с капотов припаркованных машин и используя в качестве укрытия дорогущий малиновый джип. Мы сидели на ледяной лестнице седьмого этажа, затягиваясь собственными мыслями, и мне беспрестанно хотелось улыбаться.
Эта зима будет такой, такой, такой!..
(Из архивов: в начале весны, когда мысль о поступлении в МГУ еще и не собиралась появляться у меня в голове, я написала в жж: "По ощущениям, которым я, как известно, предпочитаю доверять, лето это будет одним из самых запоминающихся в моей жизни". Я тогда представить не смела, насколько права окажусь.)
И еще, без скобочек, хотя стоило бы.
Самое Важное больше не в дефиците. Это, пожалуй, все-таки главное.