(no subject)
Уже опять двести лет не писала про книги. Читаю в основном по программе (мы наконец-то дошли до девятнадцатого века, а впереди еще мой любимый двадцатый - жизнь таки налаживается), иногда позволяя себе небольшие рецидивы.
«Дамское счастье» Золя - симпатичная история Золушки и попутно пособие для начинающих коммерсантов, которое, увы, уже несколько устарело: если во времена Золя большие универсамы, всеми мыслимыми способами добивающиеся наплыва посетителей, были еще в новинку, теперь ими никого не удивишь. Удовольствие от этой книги сравнимо с удовольствием от прочтения цикла хороших публицистических статей: очень хорошо, но чудес ждать не стоит - чудеса здесь припасены только для главной героини.
«Домби и сын» Диккенса понравился так, что я даже удивилась не на шутку. С Диккенсом у меня всегда были непростые отношения, начиная с оскорбившего мои чувства «Оливера Твиста» (лет в девять категорично заявила родителям, что автор сего труда - бесчеловечный садист) и заканчивая «Лавкой древностей», которая меня заскучала и осталась недочитанной. С «Домби и сыном» и в помине не было ничего подобного: я последовательно восторгалась, восторгалась, восторгалась. Какие чудные персонажи, как прекрасна вся эта семья с лицами, похожими на яблоки, как мила Флоренс и как отважен Уолтер, как хорошо, что в конечном счете сказка оказалась сказкой. Диккенс не был бы Диккенсом, если бы его благодарный читатель не получил долгожданного хэппи-энда.
Не ожидала ничего особенного от «Соляриса» Лема и была счастлива обмануться. Не уверена, что меня не постигнет кара за такое признание, но лично для меня книга, безусловно, намного лучше, намного сильнее соответствующего фильма. Тут можно либо долго разглагольствовать, либо вовсе промолчать; я сделаю последнее.
«Красное и черное» Стендаля очень интересно читать с точки зрения «вот этот персонаж похож на меня, а вон тот - на одного моего знакомого», но великой эту книгу я бы все-таки называть не стала. Стендаль, как и многие его соотечественники, любит время от времени превращаться в Капитана Очевидность и разжевывать очевидные вещи, хотя его и оправдывает тот факт, что события осознаются сквозь призму восприятия Жюльена Сореля. Сам Жюльен, что бы там ни говорили, самый настоящий архетип честолюбивого юноши из низов.
В качестве небольшого подарка самой себе перечитала «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова и следующую неделю разговаривала исключительно цитатами оттуда, а в финале книги даже пустила слезу. Постепенно укрепляюсь во мнении, что Остап Бендер - мой самый-самый любимый литературный герой всех времен и народов. Но вообще-то это вполне объяснимо: кто, если не он?
К «Братьям Карамазовым» Достоевского подступалась с опаской: а ну как прав окажется сноб Набоков, а вдруг и в самом деле ничего там нет выдающегося? Спешу поделиться радостью: все хорошо, Достоевский по-прежнему гений, «Легенда о Великом Инквизиторе» даже с третьего раза вызывает дрожь в коленках, и в прямой простоте этой книги - ее ключевое достоинство. Кажется, мне нечего больше сказать; я рада, что наконец прочла это произведение. Оно помогло мне разобраться во многих вещах, казавшихся неразрешимыми. Оно, извините за пафос, сделало меня чуточку лучше.
За неделю до коллоквиума с ужасом обнаружила, что мы пишем контрольную по «Утраченным иллюзиям» Бальзака. Надо сказать, что Бальзаком я перекормилась еще со времен «Отца Горио», и необходимость немедленно прочесть семисотстраничное творение повергла меня в уныние. Зато и удовольствие оттого, что книга оказалась великолепной, было сильным. Грязноватый мир журналистики и журналистиков показан так ярко, так правдиво, так саркастически, что остается только снять шляпу и молча благоговеть перед автором. А уж персонаж, появляющийся инкогнито за двадцать страниц до конца, - это что-то сверхъестественное. Примечательно, что Бальзак так и не раскрывает это инкогнито, предоставив читателю выстраивать собственные версии. Случилось так, что в послесловии моего издания «Утраченных иллюзий» тайна загадочного персонажа была раскрыта. Там же указывалось, что о дальнейшей жизни Люсьена де Рюбампре можно узнать из «Блеска и нищеты куртизанок». И в этот момент я осознала, что еще отнюдь не насытилась книгами Бальзака.
У меня нет догадок, почему «Ночь нежна» Фицджеральда произвела на меня НАСТОЛЬКО сильное впечатление. А впрочем, одно подозрение есть: как всегда, это было одно из тех загадочных совпадений, когда настроение читателя полностью совпадает с энергетикой книги, а сама книга читается в тот самый, единственный момент жизни, когда это по-настоящему нужно. Как и все женщины, которые когда-либо встречали Дика Дайвера, я немножко влюблена в этого персонажа. Штука в том, что это один из тех немногочисленных (по пальцам пересчитать, без преувеличений) героев, которые сочетают в себе ум и доброту. Никогда не устану говорить о том, как важны эти два качества, как прекрасно их сочетание.
…да, в общем, вот и ответ на тот самый вопрос о впечатлении. Фицджеральд совсем не из тех авторов, которых можно назвать злыми, но он написал слишком правдивую книгу. Это несправедливо. Дик Дайвер должен был быть очень счастливым.
«Дамское счастье» Золя - симпатичная история Золушки и попутно пособие для начинающих коммерсантов, которое, увы, уже несколько устарело: если во времена Золя большие универсамы, всеми мыслимыми способами добивающиеся наплыва посетителей, были еще в новинку, теперь ими никого не удивишь. Удовольствие от этой книги сравнимо с удовольствием от прочтения цикла хороших публицистических статей: очень хорошо, но чудес ждать не стоит - чудеса здесь припасены только для главной героини.
«Домби и сын» Диккенса понравился так, что я даже удивилась не на шутку. С Диккенсом у меня всегда были непростые отношения, начиная с оскорбившего мои чувства «Оливера Твиста» (лет в девять категорично заявила родителям, что автор сего труда - бесчеловечный садист) и заканчивая «Лавкой древностей», которая меня заскучала и осталась недочитанной. С «Домби и сыном» и в помине не было ничего подобного: я последовательно восторгалась, восторгалась, восторгалась. Какие чудные персонажи, как прекрасна вся эта семья с лицами, похожими на яблоки, как мила Флоренс и как отважен Уолтер, как хорошо, что в конечном счете сказка оказалась сказкой. Диккенс не был бы Диккенсом, если бы его благодарный читатель не получил долгожданного хэппи-энда.
Не ожидала ничего особенного от «Соляриса» Лема и была счастлива обмануться. Не уверена, что меня не постигнет кара за такое признание, но лично для меня книга, безусловно, намного лучше, намного сильнее соответствующего фильма. Тут можно либо долго разглагольствовать, либо вовсе промолчать; я сделаю последнее.
«Красное и черное» Стендаля очень интересно читать с точки зрения «вот этот персонаж похож на меня, а вон тот - на одного моего знакомого», но великой эту книгу я бы все-таки называть не стала. Стендаль, как и многие его соотечественники, любит время от времени превращаться в Капитана Очевидность и разжевывать очевидные вещи, хотя его и оправдывает тот факт, что события осознаются сквозь призму восприятия Жюльена Сореля. Сам Жюльен, что бы там ни говорили, самый настоящий архетип честолюбивого юноши из низов.
В качестве небольшого подарка самой себе перечитала «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова и следующую неделю разговаривала исключительно цитатами оттуда, а в финале книги даже пустила слезу. Постепенно укрепляюсь во мнении, что Остап Бендер - мой самый-самый любимый литературный герой всех времен и народов. Но вообще-то это вполне объяснимо: кто, если не он?
К «Братьям Карамазовым» Достоевского подступалась с опаской: а ну как прав окажется сноб Набоков, а вдруг и в самом деле ничего там нет выдающегося? Спешу поделиться радостью: все хорошо, Достоевский по-прежнему гений, «Легенда о Великом Инквизиторе» даже с третьего раза вызывает дрожь в коленках, и в прямой простоте этой книги - ее ключевое достоинство. Кажется, мне нечего больше сказать; я рада, что наконец прочла это произведение. Оно помогло мне разобраться во многих вещах, казавшихся неразрешимыми. Оно, извините за пафос, сделало меня чуточку лучше.
За неделю до коллоквиума с ужасом обнаружила, что мы пишем контрольную по «Утраченным иллюзиям» Бальзака. Надо сказать, что Бальзаком я перекормилась еще со времен «Отца Горио», и необходимость немедленно прочесть семисотстраничное творение повергла меня в уныние. Зато и удовольствие оттого, что книга оказалась великолепной, было сильным. Грязноватый мир журналистики и журналистиков показан так ярко, так правдиво, так саркастически, что остается только снять шляпу и молча благоговеть перед автором. А уж персонаж, появляющийся инкогнито за двадцать страниц до конца, - это что-то сверхъестественное. Примечательно, что Бальзак так и не раскрывает это инкогнито, предоставив читателю выстраивать собственные версии. Случилось так, что в послесловии моего издания «Утраченных иллюзий» тайна загадочного персонажа была раскрыта. Там же указывалось, что о дальнейшей жизни Люсьена де Рюбампре можно узнать из «Блеска и нищеты куртизанок». И в этот момент я осознала, что еще отнюдь не насытилась книгами Бальзака.
У меня нет догадок, почему «Ночь нежна» Фицджеральда произвела на меня НАСТОЛЬКО сильное впечатление. А впрочем, одно подозрение есть: как всегда, это было одно из тех загадочных совпадений, когда настроение читателя полностью совпадает с энергетикой книги, а сама книга читается в тот самый, единственный момент жизни, когда это по-настоящему нужно. Как и все женщины, которые когда-либо встречали Дика Дайвера, я немножко влюблена в этого персонажа. Штука в том, что это один из тех немногочисленных (по пальцам пересчитать, без преувеличений) героев, которые сочетают в себе ум и доброту. Никогда не устану говорить о том, как важны эти два качества, как прекрасно их сочетание.
…да, в общем, вот и ответ на тот самый вопрос о впечатлении. Фицджеральд совсем не из тех авторов, которых можно назвать злыми, но он написал слишком правдивую книгу. Это несправедливо. Дик Дайвер должен был быть очень счастливым.