Феминизм и с чем его едят
Не знаю, с чем связано резкое увеличение численности феминисток в России, но феминизм, словами истеричек и мужененавистниц его активных сторонниц, коих еще со времен СССР всегда историческое большинство, подменен на стереотипы (или борьбу с ними) восприятия гендерного неравенства в той области, где равенства в принципе быть не может. Если яйцеклетка - составная женской половой эндокринной системы, может быть оплодотворена сперматозоидом, исходящим из мужского полового органа, то в чем тут оскорбление женщины и декларация феминисткого мировоззрения? Определение мужчины в этом случае, как самец, уже попадает под статью об оскорблении и половой дискриминации и носит более точное название - женский шовинизм или же сексизм. Феминизм менее всего базируется на ненависти к мужскому полу по причине свойственных женщине природных отличий и особенностей, женской несостоятельности и невостребованности, а декларирует независимость женщин от стереотипов мужского мнения и их шаблонного поведения.
Венцом идиотического мировоззрения послужило процитированное и поддержанное первой российской феминисткой Марией Арбатовой высказывание профессионального психолога, относящего себя к классическим феминистам. Очень смахивает на комплекс личных неразрешенных проблем и связано с отчаянным желанием оставить о себе в истории все более ускользающий след. Времена меняются, короли - тоже.
"Я не хочу быть сильной, пусть сильным будет мужчина. Но тестировать его на способность быть сильным буду только я, буду тестировать жестко и в любой момент (ведь я же в любом случае сильнее!)..."
Высказывание сие по сути своей отдает стокгольмским синдромом, где жертва в силу обстоятельств эмоционально повязанная с захватившем ее в заложники террористом, проникается к нему симпатией и сочувствием, чем в принципе сама в дальнейшем провоцирует над собою издевательство и оправдывает по отношению к себе унизительные насильственные действия.
Иначе: я не считаю нужным быть сильной, но ответственность за свою сознательную слабость я сваливаю на мужчину, который, исходя из его гендерной роли, естественно, сильнее меня, но обязан играть роль жертвы, вызвавшей к себе поток презрения и ненависти только потому, что я - сильная (на самом деле - слабая), так решила. Если же он не согласится на роль тестируемого подопытного кролика, значит, мне (априори слабой) придется стать сильной, но тогда ответственность за это мое внутреннее несогласие я, опять-таки, повешу на него. Итак, существо, рожденное мужчиной, - по определению жертва, которая сама спровоцировала насилие над своей личностью по факту гендерной принадлежности.
Скажите, и ЭТОТ бред и есть феминизм? То Мария Ивановна, за неимением обоснованных контраргументов, истеричнно вопит "Сама дура" про колбасную эмиграцию, словно все неуехавшие только и делают, что борятся за идею, пополняя своими именами список альтруистов-патриотов. То заявляет, что Белокуриха - место, богатое элитными курортами, не желая доказывать свои категоричные предпочтения на собственном примере. То заявляет, что женщина-инвалид в России - это звучит гордо, призывая при этом всех женщин с проблемами опорно-двигательного аппарата не сдаваться и плевать в лицо каждому мужчине, кто хоть краем взгляда отнесет женщину-инвалида к людям третьего сорта.
Звезды тоже гаснут. Не правда ли?..
Венцом идиотического мировоззрения послужило процитированное и поддержанное первой российской феминисткой Марией Арбатовой высказывание профессионального психолога, относящего себя к классическим феминистам. Очень смахивает на комплекс личных неразрешенных проблем и связано с отчаянным желанием оставить о себе в истории все более ускользающий след. Времена меняются, короли - тоже.
"Я не хочу быть сильной, пусть сильным будет мужчина. Но тестировать его на способность быть сильным буду только я, буду тестировать жестко и в любой момент (ведь я же в любом случае сильнее!)..."
Высказывание сие по сути своей отдает стокгольмским синдромом, где жертва в силу обстоятельств эмоционально повязанная с захватившем ее в заложники террористом, проникается к нему симпатией и сочувствием, чем в принципе сама в дальнейшем провоцирует над собою издевательство и оправдывает по отношению к себе унизительные насильственные действия.
Иначе: я не считаю нужным быть сильной, но ответственность за свою сознательную слабость я сваливаю на мужчину, который, исходя из его гендерной роли, естественно, сильнее меня, но обязан играть роль жертвы, вызвавшей к себе поток презрения и ненависти только потому, что я - сильная (на самом деле - слабая), так решила. Если же он не согласится на роль тестируемого подопытного кролика, значит, мне (априори слабой) придется стать сильной, но тогда ответственность за это мое внутреннее несогласие я, опять-таки, повешу на него. Итак, существо, рожденное мужчиной, - по определению жертва, которая сама спровоцировала насилие над своей личностью по факту гендерной принадлежности.
Скажите, и ЭТОТ бред и есть феминизм? То Мария Ивановна, за неимением обоснованных контраргументов, истеричнно вопит "Сама дура" про колбасную эмиграцию, словно все неуехавшие только и делают, что борятся за идею, пополняя своими именами список альтруистов-патриотов. То заявляет, что Белокуриха - место, богатое элитными курортами, не желая доказывать свои категоричные предпочтения на собственном примере. То заявляет, что женщина-инвалид в России - это звучит гордо, призывая при этом всех женщин с проблемами опорно-двигательного аппарата не сдаваться и плевать в лицо каждому мужчине, кто хоть краем взгляда отнесет женщину-инвалида к людям третьего сорта.
Звезды тоже гаснут. Не правда ли?..