Из жизни русской проститутки в Германии
Проституция в Германии - такая же промышленная сфера оказания персональных услуг, как консультации адвоката, ремонтно-пошивочные работы или химическая чистка одежды вкупе с ремонтом обуви.
С декабря 2002 года Бундестаг принял закон, легализующий проституцию и ставящий ее в один потребительский ряд с другими обслуживающими отраслями народного хозяйства. Речь в этом случае идет, в первую очередь, об узаконивании востребованного за тысячелетия социального явления, бороться с которым имеет еще меньший смысл, чем объявлять войну ветряным мельницам. Одно из самых древних занятий на земле должно принять в цивилизованной стране и толерантном обществе форму приемлемой социумом человеческой потребности на законодательном уровне. В государстве с одним из самых высоких уровней социальной защищенности граждан, не может быть дискриминации ни по половому, ни по национальному, ни по профессиональному признакам. Проституция - такая же частнопредпринимательская деятельность в области телесного и душевного наслаждения, как любая другая, назовем ее «оздоровительная» процедура. Разница состоит лишь в укоренившемся за века мнении и отношении подавляющего числа людей к неконтролируемой сфере жизнедеятельности человека.
Женщина, оказывающая приватные сексуальные услуги за договоренное вознаграждение, имеет право на легализацию доходов от занятости в секс-индустрии, на защиту правоохранительных структур при нарушении ее гражданских и общечеловеческих прав, на оказание страховой медицинской помощи и содействие защищающих права женщин общественных и государственных организаций. Государственные органы, обеспечивающие охрану порядка в стране и отвечающие за личную безопасность каждого из жителей, не могут допустить принуждения женщин к оказанию сексуальных услуг, торговлю живым товаром, финансовой и жизненной зависимости от сутенера, контроля криминальных элементов за сферой личной жизни человека.
Легализация проституции - пожалуй, одно из самых принципиальных достижений ФРГ в области демократии. Если женщине не дана от природы возможность зарабатывать на жизнь головой, она не должна испытывать комплекса неполноценности и быть отнесенной к разряду второсортных или презираемых человеческих особей. Государство должно в этом случае предоставить ей альтернативу и свободный выбор. Торговля собственным телом, не ведущая к нанесению телесных и душевных увечий, имеет не меньшее право на существование, чем работа в сфере оказания интеллектуальных услуг.
Прокрутив в голове все приведенные тезисы в защиту проституции, я отправилась в квартал красных фонарей, расположенный в привокзальной части Франкфурта-на-Майне. Перед глазами предстала череда похожих друг на друга невыразительных зданий. Кричащие, яркие и откровенные вывески не поражали открытостью предложений и весьма сомнительным художественным вкусом. Секс-шопы и эротические кинотеатры перемежались с дешевыми борделями и прогуливающейся по улицам непрезентабельной публикой. Явно выделяясь среди завсегдатаев квартала, я чувствовала тянущийся за мной шлейф заинтересованных недвусмысленных мужских взглядов.
Целью посещения скандального и неблагополучного района я определила для себя разговор с одной из русских девушек, работающих на поприще продажной любви. Но я не вполне представляла, насколько реальным окажется для меня проникновение в недра хотя бы одного привокзального борделя.
Осмотревшись и надев на лицо непроницаемую маску, я совершенно бесцеремонно вошла в наиболее приличный, на мой взгляд, публичный дом. Погрузившись в бархатно-малиновый полумрак, я огляделась. Каменная и несколько узковатая лестница, ведущая через все этажи, ничем особенным не выделялась и напоминала питерские «хрущобы» конца 60-х. Пройдя первый этаж, я затормозила, видя какими ошалелыми глазами смотрят на меня посетители борделя. По лестнице в оба направления дефилировал поток мужчин всех возрастов, принадлежащих к одному из низших социальных слоев. Привокзальный публичный дом являлся альтернативой портовому борделю.
Стараясь особо не вглядываться во внутреннее убранство заведения, я, тем не менее, успела рассмотреть стоящих в открытых дверях комнат молодых и среднего возраста безразличных женщин, одетых в соответствующую стилю заведения униформу. За каждой дверью виднелось необъятных размеров рабочее ложе, покрытое цветастым покрывалом. Я бы при этом не сказала, что женские фигуры блистали совершенством и безукоризненностью форм, а внешность поражала привлекательностью и, хотя бы, вульгарной, но красотой. С таким же успехом я могла бы искать черты божественности и неземной отрешенности Мадонны Рафаэля на изможденных лицах деревенских доярок в российской глубинке. Основное, что бросалось в глаза - женщины всех мастей, сортов и возрастов находятся на рабочем месте.
Профессиональный наряд - бикини, экстравагантные чулки, обтягивающие не всегда совершенной формы ноги и даже броские, открытых фасонов бюстгальтеры не превращали работниц любовного фронта в глянцево-журнальныхых див. Хорошо отрепетированные, но абсолютно механические зазывные движения завершали классический образ проститутки, как рабочей единицы.
Одна из проституток деловым образом вела переговоры с потенциальным клиентом. Видимо, договорившись о цене, женщина, пропустив мужчину вперед, закрыла за собой дверь. Ее напарницы с равнодушным выражением на лице ждали своей очереди.
Первый этаж, второй, третий… Мизансцена не изменилась. Безликие взгляды, будничные выражения на лицах, рабочие позы, указывающий пальцем на тело клиент. А по лестнице продолжал струиться двусторонний нескончаемый разношерстный мужской поток. «Мясорубка… Конвейер…», - пронеслось у меня в голове.
Будучи насквозь пробуравленной жадными и похотливыми мужскими глазами и, не заметив даже искры любопытства у работающих в борделе женщин, я, не потеряв самообладания, целенаправленно поднималась на пятый этаж - в бюро, неустанно повторяла про себя постулат Станиславского: «Я в предлагаемых обстоятельствах». Журналистское удостоверение придавало мне уверенности.
Менеджер, не выразив удивления, кивнул головой в сторону ближайшей ко мне молодой женщины лет 22-х:
- Это русская. С ней поговорите.
Одетая достаточно скромно и выдержанно по сравнению с коллегами, девушка приветливо улыбнулась:
- Татьяна! - Представившись, она протянула руку.
Я вошла в комнату. Стены с развешанными тематическими плакатами, убогое убранство в виде стандартного ложа, но уже с другим покрывалом, дешевого шкафа для одежды, пары наполовину развалившихся тумбочек, дежурного малогабаритного холодильника, незатейливого напротив постели зеркала на стене и красных портьер на двустворчатом окне дополняло и так безрадостную картину жизни профессиональной проститутки. Из ванной доносился шум неисправного крана. Я попросила приоткрыть окно, так как насквозь прокуренный воздух буквально выедал глаза.
- Татьяна, почему вообще пришла в голову мысль о приезде в Германию?
- Я родилась в Москве, а последние три года прожила в Латвии. Там кризис разгулялся ничуть не меньше, чем в других странах. Материальное положение резко ухудшилось. А у меня сыну 6 лет, с его отцом я развелась, поэтому, нужно было думать самой о том, как обеспечить ребенка. Осмотрелась, прикинула все варианты и решилась.
Первый раз я приехала в Германию, а точнее - в Кельн, 14 августа 2009 года.
У меня паспорт Латвии, поэтому, никаких проблем с пересечением немецкой границы не возникло. Сын с моими родителями остался дома.
- Как вы попали в сферу проституции?
- Я начала искать работу, но без языка, без образования, опыта и стажа, рассчитывать ни на что не приходилось - у меня незаконченное высшее психологическое образование. В Германии к тому времени жила моя давняя знакомая, которая и посоветовала мне заняться проституцией. «Слушай!», - говорит, - «Но эта работа приносит очень приличные деньги!». Она мне все рассказала, объяснила, и я пошла в специальное ведомство, чтобы оформить разрешение на работу в качестве проститутки. Из всех документов мне был нужен только паспорт, подтверждающий законное нахождение в Германии. Мне оформили разрешение и рассказали, что я ежегодно должна заполнять налоговую декларацию и отдавать ее в финансовое ведомство.
Начинала я в Аугсбурге в очень маленьком приватном клубе. Работа заключалась в постоянном сопровождении и обслуживании клиента - пока ему не надоест. Вроде эскорт-сервиса. Нужно было его развлекать, беседовать. Зарабатывала я не очень много, свободы не было практически никакой - ни в выборе (к кому приставят, того и обслуживала), ни в передвижении. В общем, работала не на себя.
Расширив к тому времени круг знакомств, я узнала о местных клубах во Франкфурте.
- Как вы попали в этот бордель? Существует ли какой-либо конкурсный отбор?
- Позвонила и поинтересовалась, есть ли свободное место. Оказалось, место в наличие было, и меня пригласили. Никаких отборов нет. Просто тот человек, с которым я общалась по телефону, оглядел меня, послушал, как я с ним разговариваю, как веду себя, взглянул в паспорт и принял на работу. Подписали бессрочный договор об аренде комнаты - если мне не понравится, я могу уйти хоть через два дня. Главное условие - я должна ежедневно отдавать наличными деньгами за эту комнату, где я могу и жить, 200 евро - это средняя цена по всей Германии. Более мы друг друга не касаемся. Его не интересуют мои клиенты, мне все равно, чем он занимается в бюро.
- Сколько клиентов, и каких вам приходится обслуживать в день, и как оплачивается ваша работа? У вас есть право на отдых?
- В среднем, до 10 - 15. Но бывают дни, когда мало кто приходит. Мужчины все разные - особо богатых мало. Так, средние по доходам - по ним же сразу видно. Самым молодым примерно 22 - 23, и старые - пока им это нужно. Немцы ходят, и арабы, и негры… С некоторыми можно о чем-то поговорить - иногда даже приходят просто пообщаться. А с другими нужно только работать.
Договариваемся об оплате сразу - 20 минут стоят 30 евро, полчаса - 60 евро, час - 120 евро. Деньги вперед. Если мы договорились на 20 минут, значит, на 21 минуте он окажется за дверью моей комнаты, независимо от того, что и как он успел. Клиенты об этом знают, поэтому, меньше часа никто не покупает. При этом я могу отказать клиенту, если он мне неприятен или просто не понравился - это мое право.
Обычно сразу определяется круг постоянных клиентов, которые уже ходят только ко мне. В день я зарабатываю от 300 евро - это уже за вычетом 200 евро за комнату. В месяц выходит около девяти тысяч. У тех, кто давно работает - еще больше. Но мне приходится много тратить на поддержание себя в форме - рабочая одежда, фитнес, косметические салоны, дорогая косметика. И две тысячи я ежемесячно отсылаю родителям - на сына.
Рабочий день начинается в 11 часов утра и продолжается до последнего посетителя. Но если я устаю, я закрываю дверь и ложусь спать.
- Родители в курсе вашей работы?
- Нет, конечно! И про деньги ничего не спрашивают.
- Вы проходите медицинские осмотры?
- Никто никого ни к чему не принуждает - это наше личное дело. Я, например, хожу к врачу каждые две недели. А кто-то вообще не посещает врача. Кроме этого, клиента мы обслуживаем только в презервативах: и вагинально, и орально, и анально. В этом случае меня не интересует, что он хочет. Но презервативы и все интимные принадлежности мы приобретаем за свой счет. Кстати, я принадлежности не использую, потому, что каждая из женщин работает по своей программе - мы предварительно обсуждаем с клиентами. Я - натуралка. А есть разные - и доминантные, и групповые, и пассивные, и садо-мазо, и с элементами насилия. Что кому нравится.
- Вы хоть что-нибудь сами испытываете во время работы? Как обстоит дело с личной жизнью?
- Если клиент приятный, сексуальный, нежный - почему бы и нет. Другое дело, если он вызывает отвращение, тогда приходится действовать на автомате. Но были случаи, когда клиенты в меня влюблялись. Один даже собирался разводиться с женой. Тогда приходится уточнять - где он находится, и кто я такая. Хотя я знаю многих проституток, которые удачно вышли замуж за своих клиентов. Та самая знакомая, которая направила меня в этот бизнес, сама так устроила свою жизнь.
В личной жизни у меня все хорошо - есть любимый человек. Он живет в Кельне, сам из Азербайджана. Ему 36 лет. Сейчас он работает на молочной фабрике. Когда я приезжаю в Кельн на выходные, мы живем в одной квартире. Сначала я не решалась сказать ему, чем я занимаюсь в профессиональной жизни. Потом все-таки, решилась. Он все понял и уже не возражает. Потому, что понимает, что это временно.
В принципе, я могла бы и в Кельне работать, но у меня там большой круг знакомых - только немцы. И в данном случае, любимый человек не согласился бы. Те люди, которые знают о моей работе, не могут поверить - настолько я в жизни другая. Работа моя здесь, а приват - там.
- Что собираетесь дальше делать?
- Я думаю, еще год, два, и я брошу это занятие. У меня воспитание, не позволяющее мне долго оставаться проституткой. И в жизни я совсем другая…
- Спасибо вам за откровенность.