про рубашку
Есть у меня псевдо-реконская рубашка, которой двадцать четыре года. Это, когда Зябла была еще внутри меня, сшила я руками (на тот момент это было круто-круто) из льняного полотна. На одном рукаве солнце, на другом луна, вокруг горловины девки пляшут, на животе - знак засеянного поля (что было тогда мне особенно смешно, потому что отец ребёнка по фамилии Сей).
По идее, из рубашки, которую укоренённая в земле женщина носила беременной, надо было бы нашить распашонок для младенца, потому что за девять месяцев лён должен был бы достаточно простираться и размягчиться. Но как-то не срослось, не так у нас тогда всё плохо было, бывала у Зяблы одёжка и помягче. Да и реконструкторство моё всегда было достаточно условным. Я так и носила её дома все эти годы, пока она не проносилась подмышками.
Сейчас вот постирала и подумала, что неплохо бы вшить новые ластовицы, да и еще поносить немножко. За проклятый год у меня появилось две рубашки аналогичного народного стиля, одну я сшила из покрывала, другую просто купила в секонде. И не ношу, жду, когда планета выйдет из большой лажи. Пока сложно надевать что-то не чёрное. Но когда-нибудь же она выйдет.
В общем, сижу, шью тем же способом и понимаю, что в целом простой лён столько не живёт, не должен бы жить. Он и дальше расползается. Может, уже и хватит ей?
А потом думаю: так ведь и я сама не новенькая. Всё можно начать с нуля, кроме себя самой.
Сижу, штопаю. Главное, отличать то, что следует сохранить от того, что пора завершать. Но и в этом никогда нельзя быть уверенным.
По идее, из рубашки, которую укоренённая в земле женщина носила беременной, надо было бы нашить распашонок для младенца, потому что за девять месяцев лён должен был бы достаточно простираться и размягчиться. Но как-то не срослось, не так у нас тогда всё плохо было, бывала у Зяблы одёжка и помягче. Да и реконструкторство моё всегда было достаточно условным. Я так и носила её дома все эти годы, пока она не проносилась подмышками.
Сейчас вот постирала и подумала, что неплохо бы вшить новые ластовицы, да и еще поносить немножко. За проклятый год у меня появилось две рубашки аналогичного народного стиля, одну я сшила из покрывала, другую просто купила в секонде. И не ношу, жду, когда планета выйдет из большой лажи. Пока сложно надевать что-то не чёрное. Но когда-нибудь же она выйдет.
В общем, сижу, шью тем же способом и понимаю, что в целом простой лён столько не живёт, не должен бы жить. Он и дальше расползается. Может, уже и хватит ей?
А потом думаю: так ведь и я сама не новенькая. Всё можно начать с нуля, кроме себя самой.
Сижу, штопаю. Главное, отличать то, что следует сохранить от того, что пора завершать. Но и в этом никогда нельзя быть уверенным.