пцнвчн
В бумажном магазине "ДубльВ" продаются маленькие вишневые бумажки по скидосу, формата А5, видимо, зачем-то нарезали, а заказчику не покатило. Мне дико нравится их покупать, а что на них рисовать - я так и не придумала. Там нужно черное и белое, и с белым всегда сложности, чем ни рисуй - белый просвечивает, наберешь нужный уровень тона - и уже негладко как-то, жывопись, а не графика.
А сегодня, пока мы ужинали и смотрели ночной мультик, я зачем-то написала двадцать табличек "Пиздец не вечен". Все более-менее разные, и ни одной каллиграфически идеальной. Мне еще тренироваться и тренироваться. Особенно не удовлетворяет буква "з".
Зябла говорит: а ты пиши ее, как букву А, на отдельных листах. У меня и впрямь есть такая психотерапевтическая практика: когда хочется орать, я тихонечко сижу в углу и исписываю листы разнообразными А. Получается очень выразительно. "Я знаю, к чему это приведёт! - говорю я, - я так натренируюсь, что сама стану буквой З, а буква З станет мной!" Вот тут нас принакрыло. "И меня еще называют ебанутым", - говорит Валентин. Тут нас принакрыло еще сильнее, потому что так, если подумать, моя практика всёё-таки более странная, чем, скажем, у моей напарницы по рулению Каледонским Лесом, которая нормально пила сегодня всякое вкусное с братом и друзьями. Я же попускаюсь написанием букв, да еще и довольно неприличных.
Так или иначе, любому, кто спросит, я готова выдать для духоподъёма одну из табличек. До более твёрдых носителей я еще не дошла, но, видит бог, дойду. У нас и глина в распоряжении есть, и дерево, и даже металл. Но пока - вишнёвый картон, хоть что-то.
А сегодня, пока мы ужинали и смотрели ночной мультик, я зачем-то написала двадцать табличек "Пиздец не вечен". Все более-менее разные, и ни одной каллиграфически идеальной. Мне еще тренироваться и тренироваться. Особенно не удовлетворяет буква "з".
Зябла говорит: а ты пиши ее, как букву А, на отдельных листах. У меня и впрямь есть такая психотерапевтическая практика: когда хочется орать, я тихонечко сижу в углу и исписываю листы разнообразными А. Получается очень выразительно. "Я знаю, к чему это приведёт! - говорю я, - я так натренируюсь, что сама стану буквой З, а буква З станет мной!" Вот тут нас принакрыло. "И меня еще называют ебанутым", - говорит Валентин. Тут нас принакрыло еще сильнее, потому что так, если подумать, моя практика всёё-таки более странная, чем, скажем, у моей напарницы по рулению Каледонским Лесом, которая нормально пила сегодня всякое вкусное с братом и друзьями. Я же попускаюсь написанием букв, да еще и довольно неприличных.
Так или иначе, любому, кто спросит, я готова выдать для духоподъёма одну из табличек. До более твёрдых носителей я еще не дошла, но, видит бог, дойду. У нас и глина в распоряжении есть, и дерево, и даже металл. Но пока - вишнёвый картон, хоть что-то.