Анютины глазки
Уже подходя к подъезду, Юля всё-таки наступила ногой в глубокую лужу.
«Блин, ну вот как так-то, а? Ну в двух шагах же от дома! Вот если не везет, то везде и сразу, тьфу… Теперь до утра не высохнет же. Как завтра на работу идти?» Юля скрипнула дверью, зашла в тёмный воняющий мусоркой подъезд и почти на ощупь добралась до лестницы, ведущей к лифту. «Еще и лампочки нет который день… Не дом, а сарай. А вроде такие приличные люди живут…»
Войдя в квартиру, Юля сразу поморщилась. «Опять Генка что-то спалил» - не успела подумать она, как к ней наперегонки кинулись мальчишки. На щеке у Ромки большая царапина, у Славки под глазом феник. Юля охнула:
- Слава! Ну откуда! Как? Что произошло?
- Мам, да ты не переживай, всё нормально, я живой, это мы с Коляном подрались, так, слегонца, уже помирились.
- Ладно, иди, я счас что-то придумаю, холод хоть прикладывал?
- Неа! - донеслось уже из комнаты.
- А у тебя что, Рома? А ты с кем подрался?
- А я с дерева упал.
- Тоже весело. Уже не спрашиваю, что ты на нем делал. Ладно, тоже иди. Горе моё.
- Мам, а ты что-нибудь вкусненькое принесла?
- А ничего, что руки у меня уже до колен, как у орангутанга, от пакетов ежедневных? Трое мужиков в доме, а всё на мне! И никто палец о палец не ударит, чтобы помочь! И даже мысль такая в голову не придет! - Юля села на своего любимого, но уже так осточертевшего за эти годы конька. - Гена, ну а ты хоть бы вышел, я не знаю, совсем уже совести нет, хоть пакеты забери что ли. Генка, ты меня слышишь?
Гена появился из кухни, тщательно вытирая руки о вытянутые на коленках старые треники и как-то странно прихрамывая.
- А с тобой уже что? Чего хромаешь?
- Да не знаю. Вроде ничего не болит. Я и не заметил. Всё ок. Пфф, - как-то неожиданно неуместно закончил свой спич Гена.
Юля подозрительно посмотрела на него, но решила, что вникать еще и в это - будет слишком. Тяжело вздохнув, она сунула ноги в тапки и поплелась сначала в ванную, а потом на кухню, «к станку», как называла она это место. - Генка, а геркулеса-то купил?
- Да, в шкафу высоком посмотри!
Юля открыла дверь шкафа и уставилась на пакет с овсом. Настоящим, отборным. С усиками. Постояв так с полминуты, она взяла пакет двумя пальцами и пошла в комнату.
- Гена, дружок, а что это?
- Овсянка, как ты и просила.
- Я просила геркулесовые хлопья. Для каши. Как всегда. Ты покупаешь их уже лет пять. А это что такое?
- Ой, слушай. Действительно. Не знаю, что на меня нашло. Прости. Завтра куплю. Не злись, ладно?
Юля снова вздохнула, молча пошла обратно на кухню и положила пакет обратно в шкаф. «Вот что за жизнь? - думала она, чистя картошку. - Тридцать восемь лет, пятнадцать лет замужем. И что я имею? Просиживаю штаны в библиотеке за три рубля, дети хулиганьё, тесная хрущевка-двушка, муж… Ох… А как мечталось-то, как мечталось в восемнадцать, а? О принце. С пепельной шевелюрой, с блестящей на солнце короной, который приехал бы ко мне на коне, обязательно белом, да. В серых пятнах. Конь бил бы копытом и фыркал, в то время как принц протягивал бы мне букет анютиных глазок, да, именно их…» Замечтавшись, Юля полоснула себя ножом по пальцу, ойкнула и сунула палец под холодную воду. Вытерев выступившие было слезы, она заглянула в холодильник и опять зависла: оба нижних ящика были до отказа забиты вымытой и почищенной морковкой и крупными яблоками.
- Геен! Можешь подойти?
Спустя секунду муж появился на пороге кухни, прихрамывая, как показалось Юле, еще сильнее.
- Гена, а зачем нам столько морковки и яблок, не подскажешь?
- Ну не знаю, витамины. Захотелось. Порыв! Вот сама же говоришь, что мы ничего не делаем, не помогаем, а тут вот тебе, муж добытчик, а ей опять не так. Пффф! - Гена снова издал этот странный новый звук, махнул рукой и удалился.
Покормив семью, Юля вымыла посуду, проверила уроки у детей, зашила двое штанов, трое трусов, пятеро носков, отутюжила три пары брюк со стрелками и наконец присела за комп. В квартире было уже тихо. Дети спали, Гена тоже ушел читать на сон грядущий. Юля налила себе чашечку чая и погрузилась в соцсети. В спальне что-то звякнуло. Потом раздался сдавленный стон. И еще какой-то треск, как будто дерево ломается. У Юли упало сердце. На дрожащих цыпочках, включая по дороге везде свет, она добралась до спальни и тихонько толкнула дверь.
Гена сидел на полу возле кровати, поджав ногу и поглаживая ступню с выражением муки на лице. В другой руке он держал морковку. И еще что-то не так было с его головой. Подойдя поближе, Юля обомлела. На ступне мужа она отчетливо увидела что-то желтое, блестящее… Мама дорогая. Это… Подкова??? И такой же цвет на волосах - в их гуще прятался какой-то блестящий желтый ободок с вензелями. Увидев жену, Гена замер. Смутился, покраснел. Закрыл лицо руками. Через секунду, превозмогая, по всей видимости, сильную боль, он встал, попутно достав из-под кровати букетик анютиных глазок, и вручил их Юле.