Про баранов и бычков
Схема разговора, в который я больше никогда не позволю себя втянуть. Она повторяется постоянно: с умными, глупыми, образованными, не очень. Темы меняются согласно обстановке. Сейчас - цены.
Устала. Это как с антиклерикалами про поповские мерседесы разговаривать. Белый Бычок во всей красе. Или овцы, которых считают перед сном.
Он: - Цены вырастут, ужас-ужас.
Я: - Ну и ладно.
Он: - Да я не за себя радею, ты вот представь бабулечку какую-нибудь, для которой пять тысяч деньги.
Я: - Я хоть и не бабулечка, но и для меня это - деньги. За них надо плотно работать один-два дня, ехать куда-то, потом в муках рожать много разных букв.
Он: - Хм.
Я: - Но я не потому не волнуюсь из-за цен, что на мне это не отразится, а потому, что есть вещи, которые я не могу изменить. Переживем.
Он: - Вот! Но почему я ДОЛЖЕН переживать эти вещи? Я не хочу.
Я: - Ты не должен. Просто так будет. А, может, по-другому. Это не в нашей власти. Придется жить. Ну, как с погодой.
Он: - С погодой согласен. С ценами - нет. Я не хочу уподобляться глупому стаду, которое щиплет травку и покорно своей судьбе. А ты не хочешь быть с теми, которые пытаются что-то делать и бороться.
Я: - Не хочу. Потому, что стадо можно не только пускать пастись, но и гнать туда, куда ты хочешь. Кстати, овцам наверняка кажется, что они бегут по своей воле - туда, где лучше.
Он: - Ты неправа. Поймешь, но будет поздно. Жри свою траву.
Я: - А ты хороший. Просто у нас разные пастбища и пастухи. И знаешь, смирение - это не слабость, а очень часто - самая великая сила. Давай не ругаться.
Он: - Давай, но ты неправа.
Я: - Хорошо. Пис, лав, трава, форева и все такое)
Он: - Так и быть.
Устала. Это как с антиклерикалами про поповские мерседесы разговаривать. Белый Бычок во всей красе. Или овцы, которых считают перед сном.
Он: - Цены вырастут, ужас-ужас.
Я: - Ну и ладно.
Он: - Да я не за себя радею, ты вот представь бабулечку какую-нибудь, для которой пять тысяч деньги.
Я: - Я хоть и не бабулечка, но и для меня это - деньги. За них надо плотно работать один-два дня, ехать куда-то, потом в муках рожать много разных букв.
Он: - Хм.
Я: - Но я не потому не волнуюсь из-за цен, что на мне это не отразится, а потому, что есть вещи, которые я не могу изменить. Переживем.
Он: - Вот! Но почему я ДОЛЖЕН переживать эти вещи? Я не хочу.
Я: - Ты не должен. Просто так будет. А, может, по-другому. Это не в нашей власти. Придется жить. Ну, как с погодой.
Он: - С погодой согласен. С ценами - нет. Я не хочу уподобляться глупому стаду, которое щиплет травку и покорно своей судьбе. А ты не хочешь быть с теми, которые пытаются что-то делать и бороться.
Я: - Не хочу. Потому, что стадо можно не только пускать пастись, но и гнать туда, куда ты хочешь. Кстати, овцам наверняка кажется, что они бегут по своей воле - туда, где лучше.
Он: - Ты неправа. Поймешь, но будет поздно. Жри свою траву.
Я: - А ты хороший. Просто у нас разные пастбища и пастухи. И знаешь, смирение - это не слабость, а очень часто - самая великая сила. Давай не ругаться.
Он: - Давай, но ты неправа.
Я: - Хорошо. Пис, лав, трава, форева и все такое)
Он: - Так и быть.