Тараканы!
Ужас. Я в панике.
Вчера меня напугал синий нарисованный паучок, а сегодня, сегодня...
По моему рабочему столу пробежал он. Никакой не синий, а самый серямжный - рыжий, мерзко-полупрозрачный ближе к окончанию свеого гнусного тулова. Пруссак.
Тараканы.
Сколько же лет я не видела их, этот страшный кошмар своей жизни.
Когда-то я жила и работала в центре Москвы. Я знала о них все. Черные и рыжие, повадки и привычки, размеры и конфигурации, любовь к теплу и ненависть к морозу. Это была не фобия. Эта была моя жизнь.
Вся моя жизнь проходила среди тараканов.
Я приходила на работу, включала свет, открывала шкаф - и отпрыгивала в сторону. Они принимались гроздьями осыпаться из-за теплых сухих папок с документами и разбегаться по комнате. Прежде, чем достать папку, я долго колотила по ней свернутой в рулон газетой, пока остатки рыжих бестий не покидали гостеприимный шкаф. Сплющенные трупики тех, кому не повезло, я находила меж страниц.
Сублимация
Соседка по комнате лупила их пишущей машинкой. Механической, латинским шрифтом - та поменьше и поманевреннее. Миниатюрная интеллигентная женщина входила в раж, пытаясь шарахнуть допотопным дивайсом по нежному телу насекомого. Эффект был почти нулевым, но одинокая женщина что-то находила что-то важное для себя в этой громогласной экзекуции.
Тараканы жрали фотореактивы и жили в морозилке, где один наш дон-жуан зачем-то хранил презервативы.
Но однажды в темную новогоднюю ночь к нам явились профи. Утром 2-го января похмельные сотрудники редакции обнаружили белые разводы на стенах - и ни единого таракана в поле зрения.
Бедная соседка заскучала, задумалась и стала искать любовь. Говорят, ее личная жизнь сложилась все-таки годам к 37...
Большие и черные
Дома - через дорогу - другая история. На рыжих мы там практически не обращали внимания. В старых московских домах живут тараканы черные, размером с хорошую мышь.
Назвать чувство, которое испытывала я при встрече с ними, паникой - слишком бледно.
Я просто теряла себя. Я исчезала как личность, как гордый хомо сапиенс, царь природы.
Однажды я решила сходить в туалет в ночи, а он, большой и черный, сидел на потолке и, конечно же, смотрел на меня, намереваясь удушить и съесть. До самого рассвета жалась я, босая, вжавшись в угол длиннющего коридора и умоляла его уйти. Очень хотелось писать, горшка я не имела, а возвращаться в постель - боялась.
Под виноградной гроздью
Сестра моя была студент-биолог. Однажды в кафе "Лакомка" на Пушке нам подали таракана. Он лежал под гроздью винограда, жалкий, мокрый, беззащитный. Сестра стряхнула его вон и с азартом неофита начала рассказывать мне о строении тела таракана (у него есть "жировое тело" да крылья-лапки - на всю жизнь запомнила я), его дефекации (он только мочится, оказывается, но твердыми кристаллами - вот ведь достойное удивления существо). Мы опомнились, когда сидевшая рядом с нами женщина опрометью выскочила из-за стола, оставив нетронутым пирожное.
Муравьи-киллеры
На собачьей площадке симпатичный киллер Леша (90-е стояли на нашем дворе, каждый зарабатывал как мог), предлагал мне привезенных из родительского дома муравьев. Он возил их в спичечных коробках о одаривал желающих. Говорил, пожрут всех тараканаов без остатка, хоть и мелкие. Но я не приняла дара киллера. Муравьи тоже внушали мне гадливость.
В те же 90- е в продаже появилось много прекрасных вещей: спреи, мелки (фигня полная), но главное - ловушки. Последние и спасли меня от полной потери рассудка и проблем с мочевым пузырем.
Как динозавры
А потом в газетах стали писать, что тараканы будто бы исчезли в Москве и чуть ли не везде. Выдвигалась масса теорий произошедшего. То ли конец света близко, то ли мамонты скоро восстанут из ледяных могил, то лискоро наступит голод.
Газетам я не верила. Я вздохнула с облегчением. Почти так же, как после развода с алкоголиком-мужем. Жизнь стала легче и светлей.
И снова кошмар
Но вот вот пробежал по моему столу, бросился вниз стремглав, я пыталась пришибить его железной тумбочкой (глупо, знаю!), а теперь сижу, поджав ноги, гоня прочь мурашки, и строчу от страха пост. Отстреливаюсь, как пулеметчик, окруженный врагом, знающий, что ничто ему теперь не поможет. Осталось одно: строчить, пока не закончились патроны.
Или поможет?... А?...
Ну помогите же!
Вчера меня напугал синий нарисованный паучок, а сегодня, сегодня...
По моему рабочему столу пробежал он. Никакой не синий, а самый серямжный - рыжий, мерзко-полупрозрачный ближе к окончанию свеого гнусного тулова. Пруссак.
Тараканы.
Сколько же лет я не видела их, этот страшный кошмар своей жизни.
Когда-то я жила и работала в центре Москвы. Я знала о них все. Черные и рыжие, повадки и привычки, размеры и конфигурации, любовь к теплу и ненависть к морозу. Это была не фобия. Эта была моя жизнь.
Вся моя жизнь проходила среди тараканов.
Я приходила на работу, включала свет, открывала шкаф - и отпрыгивала в сторону. Они принимались гроздьями осыпаться из-за теплых сухих папок с документами и разбегаться по комнате. Прежде, чем достать папку, я долго колотила по ней свернутой в рулон газетой, пока остатки рыжих бестий не покидали гостеприимный шкаф. Сплющенные трупики тех, кому не повезло, я находила меж страниц.
Сублимация
Соседка по комнате лупила их пишущей машинкой. Механической, латинским шрифтом - та поменьше и поманевреннее. Миниатюрная интеллигентная женщина входила в раж, пытаясь шарахнуть допотопным дивайсом по нежному телу насекомого. Эффект был почти нулевым, но одинокая женщина что-то находила что-то важное для себя в этой громогласной экзекуции.
Тараканы жрали фотореактивы и жили в морозилке, где один наш дон-жуан зачем-то хранил презервативы.
Но однажды в темную новогоднюю ночь к нам явились профи. Утром 2-го января похмельные сотрудники редакции обнаружили белые разводы на стенах - и ни единого таракана в поле зрения.
Бедная соседка заскучала, задумалась и стала искать любовь. Говорят, ее личная жизнь сложилась все-таки годам к 37...
Большие и черные
Дома - через дорогу - другая история. На рыжих мы там практически не обращали внимания. В старых московских домах живут тараканы черные, размером с хорошую мышь.
Назвать чувство, которое испытывала я при встрече с ними, паникой - слишком бледно.
Я просто теряла себя. Я исчезала как личность, как гордый хомо сапиенс, царь природы.
Однажды я решила сходить в туалет в ночи, а он, большой и черный, сидел на потолке и, конечно же, смотрел на меня, намереваясь удушить и съесть. До самого рассвета жалась я, босая, вжавшись в угол длиннющего коридора и умоляла его уйти. Очень хотелось писать, горшка я не имела, а возвращаться в постель - боялась.
Под виноградной гроздью
Сестра моя была студент-биолог. Однажды в кафе "Лакомка" на Пушке нам подали таракана. Он лежал под гроздью винограда, жалкий, мокрый, беззащитный. Сестра стряхнула его вон и с азартом неофита начала рассказывать мне о строении тела таракана (у него есть "жировое тело" да крылья-лапки - на всю жизнь запомнила я), его дефекации (он только мочится, оказывается, но твердыми кристаллами - вот ведь достойное удивления существо). Мы опомнились, когда сидевшая рядом с нами женщина опрометью выскочила из-за стола, оставив нетронутым пирожное.
Муравьи-киллеры
На собачьей площадке симпатичный киллер Леша (90-е стояли на нашем дворе, каждый зарабатывал как мог), предлагал мне привезенных из родительского дома муравьев. Он возил их в спичечных коробках о одаривал желающих. Говорил, пожрут всех тараканаов без остатка, хоть и мелкие. Но я не приняла дара киллера. Муравьи тоже внушали мне гадливость.
В те же 90- е в продаже появилось много прекрасных вещей: спреи, мелки (фигня полная), но главное - ловушки. Последние и спасли меня от полной потери рассудка и проблем с мочевым пузырем.
Как динозавры
А потом в газетах стали писать, что тараканы будто бы исчезли в Москве и чуть ли не везде. Выдвигалась масса теорий произошедшего. То ли конец света близко, то ли мамонты скоро восстанут из ледяных могил, то лискоро наступит голод.
Газетам я не верила. Я вздохнула с облегчением. Почти так же, как после развода с алкоголиком-мужем. Жизнь стала легче и светлей.
И снова кошмар
Но вот вот пробежал по моему столу, бросился вниз стремглав, я пыталась пришибить его железной тумбочкой (глупо, знаю!), а теперь сижу, поджав ноги, гоня прочь мурашки, и строчу от страха пост. Отстреливаюсь, как пулеметчик, окруженный врагом, знающий, что ничто ему теперь не поможет. Осталось одно: строчить, пока не закончились патроны.
Или поможет?... А?...
Ну помогите же!