Проходные дворы
Они сидели вдвоем на пустой аллее и смотрели в темное небо. В парк пришла темнота. Она подкралась так неслышно, так невообразимо тихо, что они и не заметили.
Он встал, застегивая куртку, передернул плечами от набежавшего холода.
- Мне пора… Уже совсем темно.
Она тоже встала с ним рядом. Она была рада темноте, потому что совсем близко на тонких холодных лапках подошло расставание. А в темноте его не так хорошо было видно.
Как это не странно - ей будет жаль.
- Где ты живешь?
Рукой волосы назад. Лукавые искорки в глазах. Блуждающая улыбка на губах.
- В проходных дворах. Там мой дом.
Она рассмеялась. Покачала головой.
- А мой дом - поезд да дорога.
Он усмехнулся.
- У нас с тобой бродячие души… Когда-нибудь, на какой-нибудь из дорог, они наверняка встретятся.
Они еще стояли молча, когда надо было уже уйти. Уйти не оглядываясь, не вспоминая. Оба понимали, что эта - такая неожиданная и теплая встреча - не может оставить их рядом друг с другом. Ведь у каждого только свой путь…
Она, подумав, стянула с себя длинный красный шарф с кисточками на концах и одела на него. Он ответил удивленным взглядом.
- Так теплее будет, - чуть смущаясь пробормотала она, - носи, пока не встретишь мою душу на какой-нибудь из дорог.
- Спасибо…
Он коснулся ее щеки своими прохладными пальцами. Оба замерли. Только слышно было, как сердца бьются - тихо и глухо. Так, что каждый удар отдавался в висках. Он улыбнулся и шагнул в темноту. Она, сколько не прислушивалась, не услышала ничего, кроме шуршания маленьких лапок по опавшей листве. По парку сыпался шепот.
Ночь оказалась короткой. И вскоре над городом засветилось бледное небо. Серый рассвет ступил на пустые улицы города, а вслед за ним в город вышла и она.
Это было время, когда утро уже наступило, а люди еще не проснулись. И окна сонных домов еще были темными. Она смотрела в глаза утреннему городу и радовалась тому, что слышит и понимает все его разговоры. Она слышала, как разговаривают дома. Как перекликаются между собой фонтаны. Как, скрипя, жалуются друг другу уличные фонари. Каждый вздох, каждая улыбка города была ей близка и понятна.
Задумавшись, она и не заметила, как забрела в один из старых проходных дворов. Первое, что она увидела, была стена. Напротив нее еще одна. Между ними сырой полумрак. А по бокам свет - врывающийся “в” и выползающий “из”. Выползающий и заполняющий пространство оббитых, облупившихся стен. Она прислонилась к одной из них, достала сигарету, закурила, глубоко вдыхая терпкий дым. Стены здесь покрывали трещинки - вскрывшиеся ранки. Кое-где чернели дыры - щербинки в зубах.
Она вошла во двор. Этажи, уходя вверх, сужались и скрывали за собой почти все небо. По двору суетливо шныряли голодные кошки. Чуть слышно хлопнула подъездная дверь. Послышалось шуршание маленьких лапок. И она увидела, как у подъезда мелькнуло что-то черно-красное.
Сигарета выпала из ее рук и, покатившись, потухла. На сером утреннем асфальте сидел черный кот и жмурился на солнышке, встающем из-за крыши дома. С его шеи спускался на асфальт длинный красный шарф с кисточками на концах.
"Подворотни растили их,
Чердаки заменяли им дом,
Каждый из них ненавидел крыс,
Каждый из них был котом".
Это про нас с Тобой. Это было давно, когда мы только познакомились. У Тебя была привычка постоянно убирать двумя руками волосы назад. Они еще не были настолько длинными, как сейчас. Сама не знаю, почему эта деталь так запала мне в душу... Но я вспоминала Тебя много лет именно таким - вокруг нас сентябрь, все засыпано опавшей, шуршащей листвой, Ты с дымящейся сигаретой, хитрая улыбка на губах... Твою, кошачью душу мне было видно за версту.
И, видимо, уже тогда я чувствовала неизбежность расставания. Не было никакой возможности ни убежать, ни спрятаться, ни закрыть глаза. Это все равно произошло бы - рано или поздно.
Но я знала и другое - наши души встретятся еще. Это тоже было неизбежно. Так и случилось.
Он встал, застегивая куртку, передернул плечами от набежавшего холода.
- Мне пора… Уже совсем темно.
Она тоже встала с ним рядом. Она была рада темноте, потому что совсем близко на тонких холодных лапках подошло расставание. А в темноте его не так хорошо было видно.
Как это не странно - ей будет жаль.
- Где ты живешь?
Рукой волосы назад. Лукавые искорки в глазах. Блуждающая улыбка на губах.
- В проходных дворах. Там мой дом.
Она рассмеялась. Покачала головой.
- А мой дом - поезд да дорога.
Он усмехнулся.
- У нас с тобой бродячие души… Когда-нибудь, на какой-нибудь из дорог, они наверняка встретятся.
Они еще стояли молча, когда надо было уже уйти. Уйти не оглядываясь, не вспоминая. Оба понимали, что эта - такая неожиданная и теплая встреча - не может оставить их рядом друг с другом. Ведь у каждого только свой путь…
Она, подумав, стянула с себя длинный красный шарф с кисточками на концах и одела на него. Он ответил удивленным взглядом.
- Так теплее будет, - чуть смущаясь пробормотала она, - носи, пока не встретишь мою душу на какой-нибудь из дорог.
- Спасибо…
Он коснулся ее щеки своими прохладными пальцами. Оба замерли. Только слышно было, как сердца бьются - тихо и глухо. Так, что каждый удар отдавался в висках. Он улыбнулся и шагнул в темноту. Она, сколько не прислушивалась, не услышала ничего, кроме шуршания маленьких лапок по опавшей листве. По парку сыпался шепот.
Ночь оказалась короткой. И вскоре над городом засветилось бледное небо. Серый рассвет ступил на пустые улицы города, а вслед за ним в город вышла и она.
Это было время, когда утро уже наступило, а люди еще не проснулись. И окна сонных домов еще были темными. Она смотрела в глаза утреннему городу и радовалась тому, что слышит и понимает все его разговоры. Она слышала, как разговаривают дома. Как перекликаются между собой фонтаны. Как, скрипя, жалуются друг другу уличные фонари. Каждый вздох, каждая улыбка города была ей близка и понятна.
Задумавшись, она и не заметила, как забрела в один из старых проходных дворов. Первое, что она увидела, была стена. Напротив нее еще одна. Между ними сырой полумрак. А по бокам свет - врывающийся “в” и выползающий “из”. Выползающий и заполняющий пространство оббитых, облупившихся стен. Она прислонилась к одной из них, достала сигарету, закурила, глубоко вдыхая терпкий дым. Стены здесь покрывали трещинки - вскрывшиеся ранки. Кое-где чернели дыры - щербинки в зубах.
Она вошла во двор. Этажи, уходя вверх, сужались и скрывали за собой почти все небо. По двору суетливо шныряли голодные кошки. Чуть слышно хлопнула подъездная дверь. Послышалось шуршание маленьких лапок. И она увидела, как у подъезда мелькнуло что-то черно-красное.
Сигарета выпала из ее рук и, покатившись, потухла. На сером утреннем асфальте сидел черный кот и жмурился на солнышке, встающем из-за крыши дома. С его шеи спускался на асфальт длинный красный шарф с кисточками на концах.
"Подворотни растили их,
Чердаки заменяли им дом,
Каждый из них ненавидел крыс,
Каждый из них был котом".
Это про нас с Тобой. Это было давно, когда мы только познакомились. У Тебя была привычка постоянно убирать двумя руками волосы назад. Они еще не были настолько длинными, как сейчас. Сама не знаю, почему эта деталь так запала мне в душу... Но я вспоминала Тебя много лет именно таким - вокруг нас сентябрь, все засыпано опавшей, шуршащей листвой, Ты с дымящейся сигаретой, хитрая улыбка на губах... Твою, кошачью душу мне было видно за версту.
И, видимо, уже тогда я чувствовала неизбежность расставания. Не было никакой возможности ни убежать, ни спрятаться, ни закрыть глаза. Это все равно произошло бы - рано или поздно.
Но я знала и другое - наши души встретятся еще. Это тоже было неизбежно. Так и случилось.