Путешествие в Большой театр
Мое первое домашнее задание в классе тетральной критики в рамках Золотой Маски. Конечно, я, прочитав работы остальных сокурстников, думаю, что хуже всех... Ну да ладно, читайте)
Три грани балета Большого театра
Что такое вечер одноактных балетов? Так, немножко волшебного - в красивых воздушных юбках-шопенках, немного техничного и быстрого, немного торжественного и, пара тройка номеров из серии «просто так». И всем получается хорошо: зритель чувствует, что приобщился к высокому без особенных душевных затрат, театр - продал вечер с минимумом денежных вложений, декораций и всего прочего, что сопровождает настоящий спектакль. Пошел ли Большой театр против существования шаблонов пока не совсем понятно, но объединение балетов «Квартира, Дивертисмент, Классическая симфония» это однозначная попытка заявить о себе - сегодняшних. Итак, три части одного целого:
1. Если Экк и хотел что-то сказать о квартире, то любой человек, пропитанный советскими реалиями от и до, сразу поймет, что речь идет о коммунальной. Впрочем, откуда знаменитому Матсу Экку знать об этом жилищном феномене? Поэтому в английском варианте название его постановки звучит как «Апартаменты» и именно под ним она была презентована парижской публике в 2000 году. Впрочем, у названия есть еще один - подспудный смысл - кроме буквального, подразумевается «отдельность», «интимность» («а part»). На сайте Большого театра в кратком анонсе сказано, что основной месседж постановки - одиночество. Тема беспроигрышная, понятная всем слоям населения и категорично избитая. Открываешь программку, а там заголовки номеров уныло-бытового уровня: «Биде», «Телевизор», «Пылесос», «Дверь» - ну и скажите, какой же это балет, закричит в голос любой обыватель, жаждущий канонических форм на сцене Большого. Однако… Балетом ли единым? Жутковатое отчаяние начинает ощущаться с первой минуты этого танца-крика, танца-безысходности, полном и откровенного вульгаризма, и тонкой насмешки. Кружится с воображаемыми (по всей видимости) партнерами женщина, только что пытавшаяся утопиться в собственном биде, неврастеник-марионетка повторяет всем телом изгибы роскошного мохнатого белого кресла, а тем временем на кухне разворачивается настоящая семейная драма вокруг дымящейся газовой плиты. И все бы ничего, но внезапно пешеходы, резвящиеся на дороге, оказываются не на полосах, обозначающих переход, а на столах морга. Из газовой плиты , в которой, наконец, сгорела любовь, появляется обугленный младенец, заставляющий провалиться под землю своего отца. А потом, вдруг, на белой двери (этот вечный кошмар шизоидов) виснет человек . Такой банальный, такой абсурдный ад отдельно взятого субъекта, так и не научившегося жить с собой и социумом в гармонии. В финале к замершему на авансцене человеку кидается в беззаветном порыве другой, для того, чтобы спасти его от опускающегося занавеса… Ну разве не смешные мы все, чудаки-человеки, придумывая себе страдания там, где их нет? У публики катарсис от восторга.
2. Часть вторая. Дивертисмент. Ряд концертных номеров, составляющих особую - увеселительную - программу, даваемую в дополнение к какому-либо основному спектаклю. «Угощали» неоклассикой. Первым номером - Па де катр на музыку Пуни. Если вам хочется за четверть часа понять, что такое классический балет и что такое балерина, это то, что надо. Женская конкуренция в своем лучшем варианте. Причем не только между собой: коварные постановщики Большого на видеоэкране еще и фотографии тех четырех суперзвезд, на которых этот балет и ставился исходно - Марию Тальони, Фанни Эльслер, Карлотту Гризи и Фанни Черрито - демонстрируют. Балансе, антраша, прыжки и туры - основные составляющие тех самых воздушных движений неземных созданий, в партиях которых выходят Мария Аллаш, Анна Антоничева, Елена Андриенко и Марианна Рыжкина. Есть все основания легко вздохнуть, вдохновиться и эмоционально расслабиться.
А какая чудная «Тарантелла»! Шестиминутная милость и радость глазу. Очаровательное кокетство и максимальная техническая виртуозность. В биографической справке о композиторе Готшалке значится, что он сам обозначил сочиненную музыку как «восхитительную вещь, полную скорости и настроения». И надо отметить, Анастасия Сташкевич и Вячеслав Лопатин с успехом справляются с заданным ритмом .
Тонкий и лиричный монолог Фригии и адажио Фригии и Спартака не удивили и не подарили новых ощущений. Анна Никулина и Михаил Лобухин были сдержаны, в ожидаемой степени техничны и ровны в эмоциях.
А дальше Бурнонвиль и «Сильфида». Забавно, исторически интересно, можно полюбоваться на прекрасные прыжки А. Болотина в партии Джеймса.
Ну и, конечно, драгоценное украшение этой части вечера - па де де «Бриллианты» из балета Баланчина «Драгоценности» в исполнении экс-петербурженки Евгении Образцовой и Александра Волчкова. Я недаром подчеркиваю происхождение солистки, так как не умолкают разговоры о разнице Московской и Питерской школах. На мой, исключительно субъективный взгляд, плавность, даже некоторая осторожность движений во всех па и port de bras Образцовой как раз и подчеркивает факт того, что эта самая разница существует. Сегодня Образцова являет собой пример классического варианта холодной сдержанности настоящей примы. Вот только жаль, что художники по костюмам слегка перестарались, усыпая стразами пачку и голову балерины - при свете софитов сверкают они нестерпимо.
3. Классическая симфония. Одноактный балет на музыку Прокофьева, называемого классиком авангарда, поставленный в легкой и изящной манере на основе исключительно классического танца. Благодаря большим прыжкам, одновременно исполняемым несколькими танцовщиками и пируэтам, а также замечательному соло Семена Чудина смотрится на одном дыхании. А если добавить к этому красивый видеоряд на заднике сцены, то все вместе, несомненно, производит впечатление как на знатоков балета, так и тех, для кого посещение Большого театра - часть столично-гостевого ритуала.
Вот такая «визитная карточка» балетной труппы Большого театра. Можно удовлетвориться уже этим. А можно пытливо пытаться вглядываться дальше, в недра спектаклей, надеясь обрести там... Впрочем, каждый рано или поздно находит то, что ищет.
Три грани балета Большого театра
Что такое вечер одноактных балетов? Так, немножко волшебного - в красивых воздушных юбках-шопенках, немного техничного и быстрого, немного торжественного и, пара тройка номеров из серии «просто так». И всем получается хорошо: зритель чувствует, что приобщился к высокому без особенных душевных затрат, театр - продал вечер с минимумом денежных вложений, декораций и всего прочего, что сопровождает настоящий спектакль. Пошел ли Большой театр против существования шаблонов пока не совсем понятно, но объединение балетов «Квартира, Дивертисмент, Классическая симфония» это однозначная попытка заявить о себе - сегодняшних. Итак, три части одного целого:
1. Если Экк и хотел что-то сказать о квартире, то любой человек, пропитанный советскими реалиями от и до, сразу поймет, что речь идет о коммунальной. Впрочем, откуда знаменитому Матсу Экку знать об этом жилищном феномене? Поэтому в английском варианте название его постановки звучит как «Апартаменты» и именно под ним она была презентована парижской публике в 2000 году. Впрочем, у названия есть еще один - подспудный смысл - кроме буквального, подразумевается «отдельность», «интимность» («а part»). На сайте Большого театра в кратком анонсе сказано, что основной месседж постановки - одиночество. Тема беспроигрышная, понятная всем слоям населения и категорично избитая. Открываешь программку, а там заголовки номеров уныло-бытового уровня: «Биде», «Телевизор», «Пылесос», «Дверь» - ну и скажите, какой же это балет, закричит в голос любой обыватель, жаждущий канонических форм на сцене Большого. Однако… Балетом ли единым? Жутковатое отчаяние начинает ощущаться с первой минуты этого танца-крика, танца-безысходности, полном и откровенного вульгаризма, и тонкой насмешки. Кружится с воображаемыми (по всей видимости) партнерами женщина, только что пытавшаяся утопиться в собственном биде, неврастеник-марионетка повторяет всем телом изгибы роскошного мохнатого белого кресла, а тем временем на кухне разворачивается настоящая семейная драма вокруг дымящейся газовой плиты. И все бы ничего, но внезапно пешеходы, резвящиеся на дороге, оказываются не на полосах, обозначающих переход, а на столах морга. Из газовой плиты , в которой, наконец, сгорела любовь, появляется обугленный младенец, заставляющий провалиться под землю своего отца. А потом, вдруг, на белой двери (этот вечный кошмар шизоидов) виснет человек . Такой банальный, такой абсурдный ад отдельно взятого субъекта, так и не научившегося жить с собой и социумом в гармонии. В финале к замершему на авансцене человеку кидается в беззаветном порыве другой, для того, чтобы спасти его от опускающегося занавеса… Ну разве не смешные мы все, чудаки-человеки, придумывая себе страдания там, где их нет? У публики катарсис от восторга.
2. Часть вторая. Дивертисмент. Ряд концертных номеров, составляющих особую - увеселительную - программу, даваемую в дополнение к какому-либо основному спектаклю. «Угощали» неоклассикой. Первым номером - Па де катр на музыку Пуни. Если вам хочется за четверть часа понять, что такое классический балет и что такое балерина, это то, что надо. Женская конкуренция в своем лучшем варианте. Причем не только между собой: коварные постановщики Большого на видеоэкране еще и фотографии тех четырех суперзвезд, на которых этот балет и ставился исходно - Марию Тальони, Фанни Эльслер, Карлотту Гризи и Фанни Черрито - демонстрируют. Балансе, антраша, прыжки и туры - основные составляющие тех самых воздушных движений неземных созданий, в партиях которых выходят Мария Аллаш, Анна Антоничева, Елена Андриенко и Марианна Рыжкина. Есть все основания легко вздохнуть, вдохновиться и эмоционально расслабиться.
А какая чудная «Тарантелла»! Шестиминутная милость и радость глазу. Очаровательное кокетство и максимальная техническая виртуозность. В биографической справке о композиторе Готшалке значится, что он сам обозначил сочиненную музыку как «восхитительную вещь, полную скорости и настроения». И надо отметить, Анастасия Сташкевич и Вячеслав Лопатин с успехом справляются с заданным ритмом .
Тонкий и лиричный монолог Фригии и адажио Фригии и Спартака не удивили и не подарили новых ощущений. Анна Никулина и Михаил Лобухин были сдержаны, в ожидаемой степени техничны и ровны в эмоциях.
А дальше Бурнонвиль и «Сильфида». Забавно, исторически интересно, можно полюбоваться на прекрасные прыжки А. Болотина в партии Джеймса.
Ну и, конечно, драгоценное украшение этой части вечера - па де де «Бриллианты» из балета Баланчина «Драгоценности» в исполнении экс-петербурженки Евгении Образцовой и Александра Волчкова. Я недаром подчеркиваю происхождение солистки, так как не умолкают разговоры о разнице Московской и Питерской школах. На мой, исключительно субъективный взгляд, плавность, даже некоторая осторожность движений во всех па и port de bras Образцовой как раз и подчеркивает факт того, что эта самая разница существует. Сегодня Образцова являет собой пример классического варианта холодной сдержанности настоящей примы. Вот только жаль, что художники по костюмам слегка перестарались, усыпая стразами пачку и голову балерины - при свете софитов сверкают они нестерпимо.
3. Классическая симфония. Одноактный балет на музыку Прокофьева, называемого классиком авангарда, поставленный в легкой и изящной манере на основе исключительно классического танца. Благодаря большим прыжкам, одновременно исполняемым несколькими танцовщиками и пируэтам, а также замечательному соло Семена Чудина смотрится на одном дыхании. А если добавить к этому красивый видеоряд на заднике сцены, то все вместе, несомненно, производит впечатление как на знатоков балета, так и тех, для кого посещение Большого театра - часть столично-гостевого ритуала.
Вот такая «визитная карточка» балетной труппы Большого театра. Можно удовлетвориться уже этим. А можно пытливо пытаться вглядываться дальше, в недра спектаклей, надеясь обрести там... Впрочем, каждый рано или поздно находит то, что ищет.