Малый народ
Оригинал взят у hrono61 в Малый народ
Всё уже сказано, сформулировано, систематизировано, описано. Ровно то, что мы сейчас именуем "креаклами" и прочими "рукопожатыми".
==
Один из самых интересных исследователей французской революции (как по свежести его идей, так и по его удивительной эрудиции) Огюстен Кошен в своих работах обратил особое внимание на некий социальный, или духовный, слой, который он назвал "Малым Народом". По его мнению, решающую роль во французской революции играл круг людей, сложившийся в философских обществах и академиях, масонских ложах, клубах и секциях. Специфика этого круга заключалась в том, что он жил в своем собственном интеллектуальном и духовном мире: "Малый Народ" среди "Большого Народа". Можно было бы сказать - антинарод среди народа, так как мировоззрение первого строилось по принципу ОБРАЩЕНИЯ мировоззрения второго. Именно здесь вырабатывался необходимый для переворота тип человека, которому было враждебно и отвратительно то, что составляло корни нации, ее духовный костяк: католическая вера, дворянская честь, верность королю, гордость своей историей, привязанность к особенностям и привилегиям родной провинции, своего сословия или гильдии. Общества, объединявшие представителей "Малого Народа", создавали для своих членов как бы искусственный мир, в котором полностью протекала их жизнь. Если в обычном мире все проверяется опытом (например, историческим), то здесь решает общее мнение. Реально то, что считают другие, истинно то, что они говорят, хорошо то, что они одобряют. Обычный порядок обращается: доктрина становится причиной, а не следствием жизни.
Механизм образования "Малого Народа" - это то, что тогда называли "освобождением от мертвого груза", от людей, слишком подчиненных законам "Старого мира": людей чести, дела, веры. Для этого в обществах непрерывно производят "очищения" (соответствующие "чисткам" нашей эпохи). В результате создается все более чистый "Малый Народ", движущийся к "свободе" в смысле все большего освобождения от представлений "Большого Народа": от таких предрассудков, как религиозные или монархические чувства, которые можно понять только опытом духовного общения с ним. Этот процесс Кошен иллюстрирует красивым примером - образом "дикаря", столь распространенным в литературе эпохи Просвещения: "персидский принц" Монтескье, "гурон" Вольтера, "таитянин" Дидро и т. д. Обычно это человек, обладающий всеми материальными аксессуарами и формальными знаниями, предоставляемыми цивилизацией, но абсолютно лишенный понимания духа, который все это оживляет, поэтому все в жизни его шокирует, кажется глупым и нелогичным. По мнению Кошена, этот образ - не выдумка, он взят из жизни, но водились эти "дикари" не в лесах Огайо, а в философских академиях и масонских ложах; это образ того человека, которого они хотели создать, парадоксальное существо, для которого средой его обитания является пустота, так же, как для других - реальный мир. Он видит все и не понимает ничего, и именно по глубине непонимания и измерялись способности среди этих "дикарей".
Представителя "Малого Народа", если он прошел весь путь воспитания, ожидает поистине чудесное существование: все трудности, противоречия реальной жизни для него исчезают, он как бы освобождается от цепей жизни, все представляется ему простым и понятным. Но это имеет свою обратную сторону: он уже не может жить вне "Малого Народа", в мире "Большого Народа" он задыхается, как рыба, вытащенная из воды. Так "Большой Народ" становится угрозой существованию "Малого Народа", и начинается их борьба: лилипуты пытаются связать Гулливера. Эта борьба, по мнению Кошена, занимает годы, предшествовавшие французской революции, и революционный период. Годы революции (1789-1794) - это пятилетие власти "Малого Народа" над "большим Народом". Только себя "Малый Народ" называл народом, только свои права формулировал в "Декларациях". Этим объясняется парадоксальная ситуация, когда "победивший народ" оказался в меньшинстве, а "враги народа" - в большинстве. (Это утверждение постоянно было на языке у революционных деятелей.)
Мы сталкиваемся с мировоззрением, удивительно близким тому, которое было предметом нашего анализа в этой работе. Сюда относится взгляд на собственную историю как на сплошную дикость, грубость, неудачу - все эти "Генриады" и "Орлеанские девственницы". И стремление порвать все свои связи, даже внешние, связующие с исторической традицией: переименование городов, изменение календаря… И убеждение в том, что все разумное следует заимствовать извне, тогда - из Англии; им проникнуты, например, "Философские письма" Вольтера (называемые иногда "Письмами из Англии"). И в частности копирование чужой политической системы - английского парламентаризма.
Мне кажется, что эта замечательная концепция применима не только к эпохе французской революции, она проливает свет на гораздо более широкий круг исторических явлений. По-видимому, в каждый кризисный, переломный период жизни народа возникает такой же "Малый Народ", все жизненные установки которого ПРОТИВОПОЛОЖНЫ мировоззрению остального народа. Для которого все то, что органически выросло в течение веков, все корни духовной жизни нации, ее религия, традиционное государственное устройство, нравственные принципы, уклад жизни - все это враждебно, представляется смешными и грязными предрассудками, требующими бескомпромиссного искоренения. Будучи отрезанным начисто от духовной связи с народом, он смотрит на него лишь как на материал, а на его обработку - как чисто ТЕХНИЧЕСКУЮ проблему, так что решение ее не ограничено никакими нравственными нормами, состраданием или жалостью. Это мировоззрение, как замечает Кошен, ярко выражено в фундаментальном символе масонского движения, игравшего такую роль в подготовке французской революции в образе построения Храма, где отдельные люди выступают в роли камней, механически прикладываемых друг к другу по чертежам "архитекторов".
Игорь Шафаревич. Русофобия.
PS Кстати, вот отсюда и растут ноги лозунга "демократия - это права меньшинств".
UPD Добавлю ссылки на первоисточники:
Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках французской революции)
Игорь Шафаревич. Русофобия.
Игорь Шафаревич. Русофобия - десять лет спустя.
Всё уже сказано, сформулировано, систематизировано, описано. Ровно то, что мы сейчас именуем "креаклами" и прочими "рукопожатыми".
==
Один из самых интересных исследователей французской революции (как по свежести его идей, так и по его удивительной эрудиции) Огюстен Кошен в своих работах обратил особое внимание на некий социальный, или духовный, слой, который он назвал "Малым Народом". По его мнению, решающую роль во французской революции играл круг людей, сложившийся в философских обществах и академиях, масонских ложах, клубах и секциях. Специфика этого круга заключалась в том, что он жил в своем собственном интеллектуальном и духовном мире: "Малый Народ" среди "Большого Народа". Можно было бы сказать - антинарод среди народа, так как мировоззрение первого строилось по принципу ОБРАЩЕНИЯ мировоззрения второго. Именно здесь вырабатывался необходимый для переворота тип человека, которому было враждебно и отвратительно то, что составляло корни нации, ее духовный костяк: католическая вера, дворянская честь, верность королю, гордость своей историей, привязанность к особенностям и привилегиям родной провинции, своего сословия или гильдии. Общества, объединявшие представителей "Малого Народа", создавали для своих членов как бы искусственный мир, в котором полностью протекала их жизнь. Если в обычном мире все проверяется опытом (например, историческим), то здесь решает общее мнение. Реально то, что считают другие, истинно то, что они говорят, хорошо то, что они одобряют. Обычный порядок обращается: доктрина становится причиной, а не следствием жизни.
Механизм образования "Малого Народа" - это то, что тогда называли "освобождением от мертвого груза", от людей, слишком подчиненных законам "Старого мира": людей чести, дела, веры. Для этого в обществах непрерывно производят "очищения" (соответствующие "чисткам" нашей эпохи). В результате создается все более чистый "Малый Народ", движущийся к "свободе" в смысле все большего освобождения от представлений "Большого Народа": от таких предрассудков, как религиозные или монархические чувства, которые можно понять только опытом духовного общения с ним. Этот процесс Кошен иллюстрирует красивым примером - образом "дикаря", столь распространенным в литературе эпохи Просвещения: "персидский принц" Монтескье, "гурон" Вольтера, "таитянин" Дидро и т. д. Обычно это человек, обладающий всеми материальными аксессуарами и формальными знаниями, предоставляемыми цивилизацией, но абсолютно лишенный понимания духа, который все это оживляет, поэтому все в жизни его шокирует, кажется глупым и нелогичным. По мнению Кошена, этот образ - не выдумка, он взят из жизни, но водились эти "дикари" не в лесах Огайо, а в философских академиях и масонских ложах; это образ того человека, которого они хотели создать, парадоксальное существо, для которого средой его обитания является пустота, так же, как для других - реальный мир. Он видит все и не понимает ничего, и именно по глубине непонимания и измерялись способности среди этих "дикарей".
Представителя "Малого Народа", если он прошел весь путь воспитания, ожидает поистине чудесное существование: все трудности, противоречия реальной жизни для него исчезают, он как бы освобождается от цепей жизни, все представляется ему простым и понятным. Но это имеет свою обратную сторону: он уже не может жить вне "Малого Народа", в мире "Большого Народа" он задыхается, как рыба, вытащенная из воды. Так "Большой Народ" становится угрозой существованию "Малого Народа", и начинается их борьба: лилипуты пытаются связать Гулливера. Эта борьба, по мнению Кошена, занимает годы, предшествовавшие французской революции, и революционный период. Годы революции (1789-1794) - это пятилетие власти "Малого Народа" над "большим Народом". Только себя "Малый Народ" называл народом, только свои права формулировал в "Декларациях". Этим объясняется парадоксальная ситуация, когда "победивший народ" оказался в меньшинстве, а "враги народа" - в большинстве. (Это утверждение постоянно было на языке у революционных деятелей.)
Мы сталкиваемся с мировоззрением, удивительно близким тому, которое было предметом нашего анализа в этой работе. Сюда относится взгляд на собственную историю как на сплошную дикость, грубость, неудачу - все эти "Генриады" и "Орлеанские девственницы". И стремление порвать все свои связи, даже внешние, связующие с исторической традицией: переименование городов, изменение календаря… И убеждение в том, что все разумное следует заимствовать извне, тогда - из Англии; им проникнуты, например, "Философские письма" Вольтера (называемые иногда "Письмами из Англии"). И в частности копирование чужой политической системы - английского парламентаризма.
Мне кажется, что эта замечательная концепция применима не только к эпохе французской революции, она проливает свет на гораздо более широкий круг исторических явлений. По-видимому, в каждый кризисный, переломный период жизни народа возникает такой же "Малый Народ", все жизненные установки которого ПРОТИВОПОЛОЖНЫ мировоззрению остального народа. Для которого все то, что органически выросло в течение веков, все корни духовной жизни нации, ее религия, традиционное государственное устройство, нравственные принципы, уклад жизни - все это враждебно, представляется смешными и грязными предрассудками, требующими бескомпромиссного искоренения. Будучи отрезанным начисто от духовной связи с народом, он смотрит на него лишь как на материал, а на его обработку - как чисто ТЕХНИЧЕСКУЮ проблему, так что решение ее не ограничено никакими нравственными нормами, состраданием или жалостью. Это мировоззрение, как замечает Кошен, ярко выражено в фундаментальном символе масонского движения, игравшего такую роль в подготовке французской революции в образе построения Храма, где отдельные люди выступают в роли камней, механически прикладываемых друг к другу по чертежам "архитекторов".
Игорь Шафаревич. Русофобия.
PS Кстати, вот отсюда и растут ноги лозунга "демократия - это права меньшинств".
UPD Добавлю ссылки на первоисточники:
Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках французской революции)
Игорь Шафаревич. Русофобия.
Игорь Шафаревич. Русофобия - десять лет спустя.