Школа продлённого дня
Пишет в углу, мол, вернусь.
Ко мне?
Ему не я нужна, ему крыша моя нужна. У меня печатная машинка и вкусный суп. У меня стая божьих коровок на подоконнике живёт.
Раскидывает тут свои вещи, плетёт паутину. Я уже не помню, какие из всех этих книжек - мои.
А ему одному Линча смотреть страшно. В моем сне я душу Лору Палмер. А хули он с ней спит в своём?
Открываю глаза - опять он. Подключаюсь. и разговаривать даже как-то глупо. Думалось, мол, что-то особенное. Оказалось - опять тренажёр. Тело всё помнит, оно не простит. Это душа может простить, сколько её не выворачивай и верёвок не вей.
Начитаюсь в метро М.Чехова и вижу её. Стоит бледная-больная. худая, платьице висит. крылья измяты, ножки подкошенны. Злая. рычит, мол, долго ещё мучить меня будете?
Ещё 15 серий
Ко мне?
Ему не я нужна, ему крыша моя нужна. У меня печатная машинка и вкусный суп. У меня стая божьих коровок на подоконнике живёт.
Раскидывает тут свои вещи, плетёт паутину. Я уже не помню, какие из всех этих книжек - мои.
А ему одному Линча смотреть страшно. В моем сне я душу Лору Палмер. А хули он с ней спит в своём?
Открываю глаза - опять он. Подключаюсь. и разговаривать даже как-то глупо. Думалось, мол, что-то особенное. Оказалось - опять тренажёр. Тело всё помнит, оно не простит. Это душа может простить, сколько её не выворачивай и верёвок не вей.
Начитаюсь в метро М.Чехова и вижу её. Стоит бледная-больная. худая, платьице висит. крылья измяты, ножки подкошенны. Злая. рычит, мол, долго ещё мучить меня будете?
Ещё 15 серий