Пятница-13 прошла
триумфально.
Потому что одна девочка-интроверт пошла на работу, и разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала.
А потом заказала такси до колодца, нацарапала на крышке "посторонним В", и приготовилась отоспаться в тишине и сырости. Под "В" предполагалась "Всяким блядям и сочувствующим вон", но Всякие бляди и сочувствующие не умели читать и заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили.
Девочка кормила Всяких печеньем, блядям заваривала чай, а сочувствующих слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала ,слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала.
А потом девочка подумала - черт, ну я же вообще-то Мертвая Злая Девочка и могу их всех убить. Чай-то, блядь, к чему?!
И это был самый скучный и, увы, самый главный вопрос девочкиного неудавшегося вечера. И, как и все скучные вопросы, которые обычно и являются самыми главными, ответа он не имел.
Такой день.
(c) Катя Великина
Потому что одна девочка-интроверт пошла на работу, и разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала, разговаривала.
А потом заказала такси до колодца, нацарапала на крышке "посторонним В", и приготовилась отоспаться в тишине и сырости. Под "В" предполагалась "Всяким блядям и сочувствующим вон", но Всякие бляди и сочувствующие не умели читать и заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили, заходили.
Девочка кормила Всяких печеньем, блядям заваривала чай, а сочувствующих слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала ,слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала, и слушала.
А потом девочка подумала - черт, ну я же вообще-то Мертвая Злая Девочка и могу их всех убить. Чай-то, блядь, к чему?!
И это был самый скучный и, увы, самый главный вопрос девочкиного неудавшегося вечера. И, как и все скучные вопросы, которые обычно и являются самыми главными, ответа он не имел.
Такой день.
(c) Катя Великина