Писатель Хантер Томпсон
20 февраля 2005, великий и скандальный журналист Хантер С. Томпсон, покончил с собой в возрасте 67 лет, не страдая ни одним заболеванием, кроме, наверное, кокаиновой депрессии, просто снеся себе полголовы из дробовика, как в свое время сделал кумир его юности Эрнест Хэмингуэй.В далеком 1964, Томпсон, еще до своих алкогольно-ЛСДшных трипов, работая фрилансером для журнала National Observer, задался целью выяснить причины самоубийства дядюшки Хэма, отправившись в Кетчум, штат Айдахо. Проведя пару дней в интервьюирововании местных жителей, Хантер пришел к выводу, что “Хэмингуэй был просто старым, больным и сильно уставшим человеком, которого уже ничего не радовало в жизни”. Кстати, как и Эрнест Хэмингуэй, основатель Гонзо-журналистики не оставил посмертной записки с объяснениями причин своего самоубийства.
Пожалуй, ни один другой писатель в мире столь неотделим от своих произведений, как Хантер С. Томпсон, сам себя называвший «доктор Гонзо». Свобода в эпоху свободы тоже имела свои рамки. Вулф написал о хиппи роман-наблюдение. Но его роман был взглядом постороннего. А Хантер Томпсон находился в эпицентре проблемы. Потому именно ему и выпало на долю воздвигнуть посмертный памятник своему поколению. Книгу «Страх и ненависть в Лас-Вегасе».
Книга стала бестселлером, но экранизировали ее только в 98-м. Томпсон сам решал, кому и как снимать его детище.
Джонни Депп случайно познакомился со стариком в Аспене. «Некто басом орал на толпящихся возле выхода в бар, требуя, чтобы ему освободили вход и угрожая выбить все дерьмо из любого, кто попадется на пути. Высокий худой человек в вязаной шапке американских индейцев протянул мне свою тяжелую руку. Я почувствовал, что это начало долгой настоящей дружбы». Так и случилось. Деппу Томпсон стал «братом, другом, героем, отцом, сыном, учителем и соучастником в преступлениях, имя которым - юмор».
Томсон никогда не скрывал, что книги его - автобиографические, написанные под огромными дозами наркотиков и алкоголя, с которыми «доктор Гонзо» не расставался до самого последнего дня. Удивительный человек, перепробовавший все виды стимуляторов, включая адреналин-хром, крайне редкий и очень дорогой вид наркотика, получаемый из шишковидной железы человека, умудрился-таки достичь почтенного возраста, описав свои ощущения от действительности - реальной и выдуманной - в сотне статей и десятке книг. Он никогда не жалел ни об одном дне своей жизни - ни когда попал на несколько недель в тюрьму по обвинению в хранении и распространении кокаина, ни когда оказался в реанимации, до полусмерти избитый своими бывшими «друганами» из мотоклуба «Ангелы Ада». Над первым происшествием он просто посмеялся, про второе сказал, что «это был лютый пинок под зад от Реальности. Самая настоящая подлючая кайфоломка». Кстати, чего нельзя отнять у Томпсона - он никогда не стеснялся в выражениях и, хотя редакторы тщательно вымарывали особенно нецензурные, упорно продолжал писать, как ему хочется. Став политическим обозревателем в журнале Times, он так высказался о дебатах Буша с его оппонентом Джоном Керри: «Я смотрел на Буша и почти испытывал жалость к этому маленькому никчемному говнюку, пока кто-то не обратился к нему «господин президент», вот тогда-то я чуть не блеванул».
Почему ему все сходило с рук? Не сходило. Его увольняли, лишали кредита, пока он проматывал редакционные деньги на другом конце света, ликвидировали телефонные карточки. Он делал столько всего возмутительного, что, казалось, это просто невозможно напечатать. Но печатали! Потому что он всякий раз рождал скандал. А скандал всегда был Богом прессы.
Его дикий разнузданный стиль письма наконец-то обрел свое четкое определение - гонзо, и породил новый жанр журналистики, который известный публицист Жан-Клод Килли назвал «банальным сумасшествием». Как Томпсон писал репортажи? Его посылали на скачки в Кентукки, а он писал о том, с каким трудом доставал пропуск в VIP-ложи. Описывал проходы на ипподром, заваленные пьяными колорадцами. Его посылали написать про то как обезумевший кит заплыл в реку Сакраменто. Томпсон описывает все, что видит вокруг: пожилую китаянку, 15 лет состоявшую в связи с президентом Никсоном, идиотизм официального телевидения. Кит из цели становится средством, поводом сказать что-то о стране и ее людях. Томпсон даже поход в булочную превращал в политическую сатиру. В портрет Америки. Часть статей «гонзо» была написана для Playboy, который просто банально побоялся их печатать, хотя гонорар честно заплатил, остальная часть, тщательно вымаранная и кастрированная, была опубликована в New York Times, что окончательно убедило Томпсона оставить попытки писать для «серьезной» прессы.
Первая встреча Томпсона с журналом Rolling Stone, для которого он и проработал большую часть своей жизни, уже стала легендарной в истории издания. Хантер заявился на собеседование по поводу трудоустройства с двумя упаковками пива, в одной из своих нелепых шляп и разглагольствовал без остановки в течение часа с издателем Яном Веннером, приведя его в такой шок, что тот нанял его на работу без испытательного срока.
Удалившись на свою ферму в Аспене, штат Колорадо, он пописывал оттуда для кучи журналов и продолжал поглощать наркотики в тех же объемах, что и в бурные 60-е. Ферма под названием «Сова» была хорошо укрепленным бастионом со складом взрывчатых веществ и оружия. На случай, если придут «Они». Мечтатель и любитель диковин стал выращивать павлинов. Холодостойких. Патологически враждовал с соседом. Стрелял по форели в прудах. Говорят, если люди покупали жилье с ним по соседству, то через день умоляли риэлторов переселить их оттуда куда угодно.
Мы никогда не узнаем, что побудило его в тот день, заперевшись после ужина в своем кабинете, таким нелепым образом распрощаться с жизнью, которую он так любил. Может, именно то, что он стал стар, устал и перестал получать удовольствие от маленьких проделок, вроде взрывания на своем участке бомбы из газового баллона и глицерина. (Присутствовавший при этом Джонни Дэпп вспоминал, что столб огня был метров на 25, а вокруг спали мирные жители. Ну, то есть, до взрыва спали). Последними строчками его книги стали: «Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плавания. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше, чем я нуждался или хотел. Скучно. 67. Ты становишься жадным. Веди себя соответственно возрасту. Расслабься - больно не будет».
Автор: Julia Neyo, 22.01.2014
Хантер Томпсон с Шоном Пенном
Hunter S. Thompson. Juan and J. Edgar Hoover, Woody Creek c. 1960
***** ***** ***** ***** *****
Избранные цитаты:
Страх - это просто еще одно слово для определения непонимания.
Тот, кто становится зверем, избавляется от боли быть человеком
Мой дом не является неприступной крепостью, как о нем любят говорить некоторые журналисты. Это просто старый бревенчатый дом. Единственное, что действительно делает его неприступным, - моя репутация. Когда люди знают, что здесь их могут пристрелить, они будут держаться подальше.
Самый революционный поступок, какой только можно совершить в современном обществе, - это быть счастливым.
Я понимаю, что страх - это мой друг, но не всегда. Никогда не поворачивайся к страху спиной. Он всегда должен быть перед тобой - как кто-то, кого ты собираешься убить.
Отсутствие новостей - самые хорошие новости.
Жизнь должна быть путешествием до могилы не с намерением прибыть в сохранности и красивом, хорошо сохранившемся теле, а скорее въехать с заносом, в клубах дыма, полностью вымотанным и изношенным, громко провозглашая - «Вот это поездка!»
Когда всё плохо, и ты решаешь сброситься с моста, в полете ты понимаешь, что все твои проблемы разрешимы, кроме одной - ты уже летишь с моста.
***** ***** ***** ***** *****
Mr. Hunter S. Thompson, in a self portrait, on his motorcycle overlooking the coast of Big Sur in California.
Hunter S. Thompson with Anita Bejmuk at home, Woody Creek, Colorado, July 2002
Hunter S. Thompson. Hell’s Angels, Sonny and Girl with Pipe c. 1960s
Пожалуй, ни один другой писатель в мире столь неотделим от своих произведений, как Хантер С. Томпсон, сам себя называвший «доктор Гонзо». Свобода в эпоху свободы тоже имела свои рамки. Вулф написал о хиппи роман-наблюдение. Но его роман был взглядом постороннего. А Хантер Томпсон находился в эпицентре проблемы. Потому именно ему и выпало на долю воздвигнуть посмертный памятник своему поколению. Книгу «Страх и ненависть в Лас-Вегасе».
Книга стала бестселлером, но экранизировали ее только в 98-м. Томпсон сам решал, кому и как снимать его детище.
Джонни Депп случайно познакомился со стариком в Аспене. «Некто басом орал на толпящихся возле выхода в бар, требуя, чтобы ему освободили вход и угрожая выбить все дерьмо из любого, кто попадется на пути. Высокий худой человек в вязаной шапке американских индейцев протянул мне свою тяжелую руку. Я почувствовал, что это начало долгой настоящей дружбы». Так и случилось. Деппу Томпсон стал «братом, другом, героем, отцом, сыном, учителем и соучастником в преступлениях, имя которым - юмор».
Томсон никогда не скрывал, что книги его - автобиографические, написанные под огромными дозами наркотиков и алкоголя, с которыми «доктор Гонзо» не расставался до самого последнего дня. Удивительный человек, перепробовавший все виды стимуляторов, включая адреналин-хром, крайне редкий и очень дорогой вид наркотика, получаемый из шишковидной железы человека, умудрился-таки достичь почтенного возраста, описав свои ощущения от действительности - реальной и выдуманной - в сотне статей и десятке книг. Он никогда не жалел ни об одном дне своей жизни - ни когда попал на несколько недель в тюрьму по обвинению в хранении и распространении кокаина, ни когда оказался в реанимации, до полусмерти избитый своими бывшими «друганами» из мотоклуба «Ангелы Ада». Над первым происшествием он просто посмеялся, про второе сказал, что «это был лютый пинок под зад от Реальности. Самая настоящая подлючая кайфоломка». Кстати, чего нельзя отнять у Томпсона - он никогда не стеснялся в выражениях и, хотя редакторы тщательно вымарывали особенно нецензурные, упорно продолжал писать, как ему хочется. Став политическим обозревателем в журнале Times, он так высказался о дебатах Буша с его оппонентом Джоном Керри: «Я смотрел на Буша и почти испытывал жалость к этому маленькому никчемному говнюку, пока кто-то не обратился к нему «господин президент», вот тогда-то я чуть не блеванул».
Почему ему все сходило с рук? Не сходило. Его увольняли, лишали кредита, пока он проматывал редакционные деньги на другом конце света, ликвидировали телефонные карточки. Он делал столько всего возмутительного, что, казалось, это просто невозможно напечатать. Но печатали! Потому что он всякий раз рождал скандал. А скандал всегда был Богом прессы.
Его дикий разнузданный стиль письма наконец-то обрел свое четкое определение - гонзо, и породил новый жанр журналистики, который известный публицист Жан-Клод Килли назвал «банальным сумасшествием». Как Томпсон писал репортажи? Его посылали на скачки в Кентукки, а он писал о том, с каким трудом доставал пропуск в VIP-ложи. Описывал проходы на ипподром, заваленные пьяными колорадцами. Его посылали написать про то как обезумевший кит заплыл в реку Сакраменто. Томпсон описывает все, что видит вокруг: пожилую китаянку, 15 лет состоявшую в связи с президентом Никсоном, идиотизм официального телевидения. Кит из цели становится средством, поводом сказать что-то о стране и ее людях. Томпсон даже поход в булочную превращал в политическую сатиру. В портрет Америки. Часть статей «гонзо» была написана для Playboy, который просто банально побоялся их печатать, хотя гонорар честно заплатил, остальная часть, тщательно вымаранная и кастрированная, была опубликована в New York Times, что окончательно убедило Томпсона оставить попытки писать для «серьезной» прессы.
Первая встреча Томпсона с журналом Rolling Stone, для которого он и проработал большую часть своей жизни, уже стала легендарной в истории издания. Хантер заявился на собеседование по поводу трудоустройства с двумя упаковками пива, в одной из своих нелепых шляп и разглагольствовал без остановки в течение часа с издателем Яном Веннером, приведя его в такой шок, что тот нанял его на работу без испытательного срока.
Удалившись на свою ферму в Аспене, штат Колорадо, он пописывал оттуда для кучи журналов и продолжал поглощать наркотики в тех же объемах, что и в бурные 60-е. Ферма под названием «Сова» была хорошо укрепленным бастионом со складом взрывчатых веществ и оружия. На случай, если придут «Они». Мечтатель и любитель диковин стал выращивать павлинов. Холодостойких. Патологически враждовал с соседом. Стрелял по форели в прудах. Говорят, если люди покупали жилье с ним по соседству, то через день умоляли риэлторов переселить их оттуда куда угодно.
Мы никогда не узнаем, что побудило его в тот день, заперевшись после ужина в своем кабинете, таким нелепым образом распрощаться с жизнью, которую он так любил. Может, именно то, что он стал стар, устал и перестал получать удовольствие от маленьких проделок, вроде взрывания на своем участке бомбы из газового баллона и глицерина. (Присутствовавший при этом Джонни Дэпп вспоминал, что столб огня был метров на 25, а вокруг спали мирные жители. Ну, то есть, до взрыва спали). Последними строчками его книги стали: «Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плавания. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше, чем я нуждался или хотел. Скучно. 67. Ты становишься жадным. Веди себя соответственно возрасту. Расслабься - больно не будет».
Автор: Julia Neyo, 22.01.2014
Хантер Томпсон с Шоном Пенном
Hunter S. Thompson. Juan and J. Edgar Hoover, Woody Creek c. 1960
***** ***** ***** ***** *****
Избранные цитаты:
Страх - это просто еще одно слово для определения непонимания.
Тот, кто становится зверем, избавляется от боли быть человеком
Мой дом не является неприступной крепостью, как о нем любят говорить некоторые журналисты. Это просто старый бревенчатый дом. Единственное, что действительно делает его неприступным, - моя репутация. Когда люди знают, что здесь их могут пристрелить, они будут держаться подальше.
Самый революционный поступок, какой только можно совершить в современном обществе, - это быть счастливым.
Я понимаю, что страх - это мой друг, но не всегда. Никогда не поворачивайся к страху спиной. Он всегда должен быть перед тобой - как кто-то, кого ты собираешься убить.
Отсутствие новостей - самые хорошие новости.
Жизнь должна быть путешествием до могилы не с намерением прибыть в сохранности и красивом, хорошо сохранившемся теле, а скорее въехать с заносом, в клубах дыма, полностью вымотанным и изношенным, громко провозглашая - «Вот это поездка!»
Когда всё плохо, и ты решаешь сброситься с моста, в полете ты понимаешь, что все твои проблемы разрешимы, кроме одной - ты уже летишь с моста.
***** ***** ***** ***** *****
Mr. Hunter S. Thompson, in a self portrait, on his motorcycle overlooking the coast of Big Sur in California.
Hunter S. Thompson with Anita Bejmuk at home, Woody Creek, Colorado, July 2002
Hunter S. Thompson. Hell’s Angels, Sonny and Girl with Pipe c. 1960s