Первая встреча Мастера и Маргариты
Немного о литературе. И о Москве.
Еще учась в школе, роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» произвел неизгладимое впечатление. Постоянно перечитываю некоторые строки. Особенно проникновенна первая встреча. Мастер. Маргарита. Желтые цветы. Булгаков описывает пересечение Тверской улицы и Большого Гнездиковского переулка, хотя в романе переулок не имеет названия. Любопытно, что сам писатель познакомился со своей третьей женой в доме именно в этом переулке, а ведь она как раз и была прототипом Маргариты.
В Москве на Биржевой площади есть одно здание, проходя мимо которого, словно окунаешься в другую эпоху. Уже не первый год здание на этой площади погружает в атмосферу строк произведения Булгакова. Причем несколько раз уже я с энтузиазмом описывала свои ощущения, зачитывая строки тому, кто шел рядом со мной.
На мой взгляд, очень интересно искать (и находить!) атмосферу любимых произведений (это касается всего творчества, не только литературы) в окружающем мире. Открыть глаза, несмотря на усталость, недосып, суету, да и просто желание включить музыку и погрузиться в свои мысли, не замечая ничего вокруг. Безусловно, каждое из этих состояний имеет право быть, но я, например, иногда могу не заметить пение птиц и только, когда у меня спросят и скажут о прекрасных звуках вокруг, я обращу внимание и услышу прекрасные трели.
Приведу ниже строки из «Мастер и Маргарита», о которых шла речь и атмосферу которых нашла на Биржевой площади - фото прилагается (цитата из гл.13). Несомненно, роман наполнен множеством запоминающихся моментов, некоторые из которых откровенно странные, но сегодня написала именно о встрече, первой встрече.
«… Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души. Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу…
И, вообразите, внезапно заговорила она:
- Нравятся ли вам мои цветы?
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-таки, но со срывами, и, как это ни глупо, показалось, что эхо ударило в переулке и отразилось от желтой грязной стены. Я быстро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил:
- Нет.
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину! Вот так штука, а? Вы, конечно, скажете, сумасшедший?
- Ничего я не говорю, - воскликнул Иван и добавил: - Умоляю, дальше!
И гость продолжал:
- Да, она поглядела на меня удивленно, а затем, поглядев, спросила так:
- Вы вообще не любите цветов?
В голосе ее была, как мне показалось, враждебность. Я шел с нею рядом, стараясь идти в ногу, и, к удивлению моему, совершенно не чувствовал себя стесненным.
- Нет, я люблю цветы, только не такие, - сказал я.
- А какие?
- Я розы люблю.
Тут я пожалел о том, что это сказал, потому что она виновато улыбнулась и бросила свои цветы в канаву. Растерявшись немного, я все-таки поднял их и подал ей, но она, усмехнувшись, оттолкнула цветы, и я понес их в руках.
Так шли молча некоторое время, пока она не вынула у меня из рук цветы, не бросила их на мостовую, затем продела свою руку в черной перчатке с раструбом в мою, и мы пошли рядом."