Про детские книжки.
Я никогда не любила милые иллюстрации в детских книжках. Я никогда не любила, когда со мной сюсюкают, к маме я подходила и молча обнимала. Я никогда не любила детские книги, исключения были, например, книги Туве Янссон, пресловутый Винни Пух, томик Хармса, Маугли и Киплинг в целом, пипец какие клевые финские книжки-журналы с иллюстрациями, которые на самом деле были фотографиями мастерски сделанных игрушек. И вообще финские книжки. Папа доставал их через знакомых, это было лучшее из того, что он мог для меня сделать.
Мама читала мне шестилетней на ночь, если я болела, "Демона" Лермонова, дядя Саша, отличающийся феноменальной памятью, делал мне пересказ произведений известных фантастов, адаптируя их для понимания шестилетнего ребенка, но очень, очень близко к тексту, не путая имен и названий. Когда я начала читать оригиналы, я здорово разочаровалась: у Сашки получалось лучше.
Рисовала я исключительно черные деревья с голыми ветвями, черных птиц и лица с черными глазами. В шестом классе я нарисовала на стене туалета хуй, как я его себе тогда представляла. Зрелище было настолько шокирующее и неправдоподобное, что я тут же была с почетом выгнана из школы (эту историю я расскажу вам чуть позже. На самом деле выгнали не за хуй, а за стишок по поводу математички, но это не важно). Если бы тогда в России уже существовало понятие "гот" - это было бы про меня. Я была самым готичным готом из всех готов. Готее меня были только Врубель, Лермонтов и По, стопудов.
Каким образом я стала иллюстратором детских книжек? Кто меня вообще пустил? Вокруг меня люди, постоянные читатели kidpix безо всякого профессионального интереса, сугубо для своего собственного удовольствия. Это круто, нечего искать подкол, это вызывает во мне уважение и восхищение и я френжу этих людей теплою мягкою рукой, я-то в свое время туда полезла совсем не удовольствия ради, а учиться. Сколько вокруг меня светлых и гиперсветлых личностей, которые всю жизнь свою строят из ярких цветов, шариков и карамельных бусинок. Почему не они?.. Я встаю из постели помятой и злой, меня разгоняет кофе, бодрит мысль о том, что в кризис, возможно, навернется банк Русский Стандарт, единственный человек, которому я верю - мой ребенок. И я рисую добро. Одна моя знакомая носит только белое и розовое, пушистые свитерки и пластиковые фенечки с кошками. Она рисует такой мутный депресос со всеми анатомическими подробностями, что у меня челюсть падает на пол и сильно пачкается. Я могу сказать, что это жизнь нас присовывает куда ей вздумывается, но нет. Я обожаю свою работу. И эта девочка в розовом, с кровавым адом в башке - тоже обожает свою работу.
Жизнь прекрасна и удивительна, если вы еще в этом сомневаетесь.
эта фраза должна была быть финальной. Но мне вот еще что пришло в голову. Терри Пратчетт - писатель, который соответствует своим книгам: большой и добрый, похож на Санту или даже на Бога из детских фантазий, каждый бы мечтал иметь такого дедушку. А остальные? Что если Лингрен пришлось сильно поработать над образом, прежде чем детям можно было показать эту тетку с нервным, допустим, тиком и пронзительным стервозным голосом? Ну, или там Янссон? Или я загналась? Или во всем виноваты синие кролики Его Величества? И куда мечет икру всемирный козел отпущения? Я заблуждаюсь.
Мама читала мне шестилетней на ночь, если я болела, "Демона" Лермонова, дядя Саша, отличающийся феноменальной памятью, делал мне пересказ произведений известных фантастов, адаптируя их для понимания шестилетнего ребенка, но очень, очень близко к тексту, не путая имен и названий. Когда я начала читать оригиналы, я здорово разочаровалась: у Сашки получалось лучше.
Рисовала я исключительно черные деревья с голыми ветвями, черных птиц и лица с черными глазами. В шестом классе я нарисовала на стене туалета хуй, как я его себе тогда представляла. Зрелище было настолько шокирующее и неправдоподобное, что я тут же была с почетом выгнана из школы (эту историю я расскажу вам чуть позже. На самом деле выгнали не за хуй, а за стишок по поводу математички, но это не важно). Если бы тогда в России уже существовало понятие "гот" - это было бы про меня. Я была самым готичным готом из всех готов. Готее меня были только Врубель, Лермонтов и По, стопудов.
Каким образом я стала иллюстратором детских книжек? Кто меня вообще пустил? Вокруг меня люди, постоянные читатели kidpix безо всякого профессионального интереса, сугубо для своего собственного удовольствия. Это круто, нечего искать подкол, это вызывает во мне уважение и восхищение и я френжу этих людей теплою мягкою рукой, я-то в свое время туда полезла совсем не удовольствия ради, а учиться. Сколько вокруг меня светлых и гиперсветлых личностей, которые всю жизнь свою строят из ярких цветов, шариков и карамельных бусинок. Почему не они?.. Я встаю из постели помятой и злой, меня разгоняет кофе, бодрит мысль о том, что в кризис, возможно, навернется банк Русский Стандарт, единственный человек, которому я верю - мой ребенок. И я рисую добро. Одна моя знакомая носит только белое и розовое, пушистые свитерки и пластиковые фенечки с кошками. Она рисует такой мутный депресос со всеми анатомическими подробностями, что у меня челюсть падает на пол и сильно пачкается. Я могу сказать, что это жизнь нас присовывает куда ей вздумывается, но нет. Я обожаю свою работу. И эта девочка в розовом, с кровавым адом в башке - тоже обожает свою работу.
Жизнь прекрасна и удивительна, если вы еще в этом сомневаетесь.
эта фраза должна была быть финальной. Но мне вот еще что пришло в голову. Терри Пратчетт - писатель, который соответствует своим книгам: большой и добрый, похож на Санту или даже на Бога из детских фантазий, каждый бы мечтал иметь такого дедушку. А остальные? Что если Лингрен пришлось сильно поработать над образом, прежде чем детям можно было показать эту тетку с нервным, допустим, тиком и пронзительным стервозным голосом? Ну, или там Янссон? Или я загналась? Или во всем виноваты синие кролики Его Величества? И куда мечет икру всемирный козел отпущения? Я заблуждаюсь.