Лина Казакова
Он встал из-за стола.
Прямоугольник тени от двери́
лежал и ждал.
Все, что внутри,
закончилось.
Не трогай теплых струн.
Он с холодом стал равным,
с дорогой и с рекой.
Красноармейская, всё в синем здесь и в красном.
Здесь жизнь сырая говорила с ним -
колонка синяя и сигаретный дым,
водонапорной башни силуэт,
застывший день, бессмертники и астры.
И, обернувшись на последний свет,
не Эвридику б потерял он, нет -
собаку, сад, забор военной части.