(no subject)
Одуванчик от @alisa.bambissa
Сегодня она сама взяла в руки карандаш. Сегодня она снова была собой.
Лис стремительно взрослеет, ее внутренний мир так глубоко и далеко закопан, закрыт огромными железобетонными стенами. Я бегаю под ними, сначала прошу пустить, потом долблюсь в них, кричу благим матом, чтобы хоть отблеск жизни оттуда, пусть даже камень в мою сторону... Но нет. Тишина гробовая. А потом слезы. Солёный поток накрывает стены, затопляет поля и города, сносит плотины... И меня крутит в этом водовороте, я захлебываюсь, отплевываю грязную солёную воду, кричу, шепчу, прошу услышать меня. Но Алисины слезы глухи ко мне. Они внезапно начинаются и внезапно заканчиваются. Она утыкается мне в руку, цепляется за меня, будто бы и сама боится утонуть. И я обнимаю ее, такую маленькую и родную, такую недостижимую, непостижимую, сложную и далёкую, как Полярная звезда. "Мама, я просто почему-то захотела плакать" - заученная с детства фраза-пароль: не спрашивай ни о чем, мама, я просто плачу.
Мой хрупкий одуванчик, лёгкий парашютик, летящий в огромном мире, куда она прилетит? Какой она станет? Попадет ли зёрнышко в мягкую почву или будет пробивать асфальт? А может быть пропадет в солёном океане? Я не знаю. И порой кажется, что я ни на что не могу повлиять - я знаю только маленький кусочек на вершине айсберга по имени Алиса. Что у нее внутри? Хотелось бы верить, что огромный мир. Хотелось бы верить, что не пустота.
Лети, мой одуванчик, лети высоко и далеко... А я буду дуть отсюда, с земли... Я все равно буду стараться тебя направить, уберечь, поддержать...
И так бывает чуть не каждый день. Замыкается, закрывается все сильнее. А сегодня она пришла ко мне с карандашом, и пока я наводила порядок в шкафу, сосредоточенно творила. Если присмотреться, сбоку видно девочку. "Это девочка - ветер. И она даже не одна, их там много, и они все дуют, а парашюты летят, летят!" Сегодня на редкость хороший вечер. Душевный и тёплый. Одуванчиковый.
Сегодня она сама взяла в руки карандаш. Сегодня она снова была собой.
Лис стремительно взрослеет, ее внутренний мир так глубоко и далеко закопан, закрыт огромными железобетонными стенами. Я бегаю под ними, сначала прошу пустить, потом долблюсь в них, кричу благим матом, чтобы хоть отблеск жизни оттуда, пусть даже камень в мою сторону... Но нет. Тишина гробовая. А потом слезы. Солёный поток накрывает стены, затопляет поля и города, сносит плотины... И меня крутит в этом водовороте, я захлебываюсь, отплевываю грязную солёную воду, кричу, шепчу, прошу услышать меня. Но Алисины слезы глухи ко мне. Они внезапно начинаются и внезапно заканчиваются. Она утыкается мне в руку, цепляется за меня, будто бы и сама боится утонуть. И я обнимаю ее, такую маленькую и родную, такую недостижимую, непостижимую, сложную и далёкую, как Полярная звезда. "Мама, я просто почему-то захотела плакать" - заученная с детства фраза-пароль: не спрашивай ни о чем, мама, я просто плачу.
Мой хрупкий одуванчик, лёгкий парашютик, летящий в огромном мире, куда она прилетит? Какой она станет? Попадет ли зёрнышко в мягкую почву или будет пробивать асфальт? А может быть пропадет в солёном океане? Я не знаю. И порой кажется, что я ни на что не могу повлиять - я знаю только маленький кусочек на вершине айсберга по имени Алиса. Что у нее внутри? Хотелось бы верить, что огромный мир. Хотелось бы верить, что не пустота.
Лети, мой одуванчик, лети высоко и далеко... А я буду дуть отсюда, с земли... Я все равно буду стараться тебя направить, уберечь, поддержать...
И так бывает чуть не каждый день. Замыкается, закрывается все сильнее. А сегодня она пришла ко мне с карандашом, и пока я наводила порядок в шкафу, сосредоточенно творила. Если присмотреться, сбоку видно девочку. "Это девочка - ветер. И она даже не одна, их там много, и они все дуют, а парашюты летят, летят!" Сегодня на редкость хороший вечер. Душевный и тёплый. Одуванчиковый.