Платок
Девушке средних лет все может казаться. День составленный из разноцветной мозаики дэжавю и случайного сквозняка из приоткрытого окна.
Жизнь не представляется лабиринтом Менотавра, на каждом камне которого, на каждой выщерблене полустертой вязью судьба каждого из героев.
Обыденный герой нашей дамы - плохо выбритый водитель маршрутки, который обогнув по обочине пробку, довозит её на работу вовремя.
День начинается с гадания по звездам - строчки напечатаны на потенциально опасной для экологии бумаге, но созвездия обещают здоровье и удачу. Гадание по кофейной гуще не может опровергнуть прогноз, у растворимого Якобс это плохо получается. Черная кошка даже не поднимает морды из миски с Вискас, от которого еще год назад потеряла нюх.
Общественный транспорт, со скрипом колодок старого пазика, пыльными занавесками и завыванием ветра из щелей в рассохнувшейся резиновой прокладке окон, принимает на себя роль Дамоклова меча. Личный герой дает сегодня сбой, все в свое время дает сбой, даже привыкшая к крепкому спиртному печень.
За рулем незнакомый водитель, от этого антураж родного автобуса словно меняется, фигурка на приборной доске кивает болванчиком: "Не сомневайся, живи в своем мире".
-Извините, - бабуля произносит скрипуче, когда толкает её своей сумкой, устраивается на сидение рядом. Сумка вроде не большая, но почему-то занимает почти все свободное пространство. Ей лет 60 или 70,или 80. С такими бабушками не разберешь, как впрочем и с сумками. Но все атрибуты на месте - безразмерная, потертая котомка, мешковатая кофта и юбка, белесые пучки, выбившихся из-под платка, волос, разношенные, стоптанные туфли.
Платок.
Таких уже давно не выпускают. Все производственные мощности давно сошли на нет, похоронены или разворованы вместе с советским союзом. Но у каждой бабушки есть такой платок, уже выгоревший, получивший свои заслуженные затяжки и катышки. Бахрома в некоторых местах распушилась или превратилась в свалявшиеся нити. На углах, там где делается узел под самым подбородком, ткань затерлась. Все затерлось и замусолилось, не оставив и намека на яркий, праздничный рисунок.
Она сидит рядом и не может оторвать взгляда от платка. Представляет. Такой наверняка достают из темного, клепаного железом сундука, из склада точно таких же безвременных вещей, переложенных мылом и лимонными корками. Платку хорошо в темноте и забытьи, ему видятся свои собственные трикотажные сны. Но всему настает время, однажды петли со скрипом оповещает, что еще один житель нафталинового мира отправится в мир прозаический.
Новому платку неуютно в серой, тесной квартире, еще неуютней в очереди в магазине, где рядом точно такие же как он, только не яркие и мятые.
За несколько дней платок сливается с окружающей средой, теперь он знает все о росте цен на гречку, обесценивании пенсии и таблетках от давления.
Автобус встряхивает на очередной яме, новый водитель не знаком еще с местным ландшафтом. Пассажиры оживляются, но скоро вновь возвращаются в свое утреннее оцепенение.
Девушка средних лет - очень относительное понятие.
Она приходит домой поздно, пакет с продуктами оттягивают правую руку, как вскоре колбаса и готовый салат из этого пакета будут оттягивать желудок.
Сутки переливаются из одного сосуда в другой. Дисперсная пыль из песочнх часов оседает на пальцах, делает их жесткими. Сумерки опускают свои тени, безошибочно выделяют лучистые морщины в уголках глаз.
Она накидывает на голову платок, платок пахнет нафталином и лимонными корками.
Жизнь не представляется лабиринтом Менотавра, на каждом камне которого, на каждой выщерблене полустертой вязью судьба каждого из героев.
Обыденный герой нашей дамы - плохо выбритый водитель маршрутки, который обогнув по обочине пробку, довозит её на работу вовремя.
День начинается с гадания по звездам - строчки напечатаны на потенциально опасной для экологии бумаге, но созвездия обещают здоровье и удачу. Гадание по кофейной гуще не может опровергнуть прогноз, у растворимого Якобс это плохо получается. Черная кошка даже не поднимает морды из миски с Вискас, от которого еще год назад потеряла нюх.
Общественный транспорт, со скрипом колодок старого пазика, пыльными занавесками и завыванием ветра из щелей в рассохнувшейся резиновой прокладке окон, принимает на себя роль Дамоклова меча. Личный герой дает сегодня сбой, все в свое время дает сбой, даже привыкшая к крепкому спиртному печень.
За рулем незнакомый водитель, от этого антураж родного автобуса словно меняется, фигурка на приборной доске кивает болванчиком: "Не сомневайся, живи в своем мире".
-Извините, - бабуля произносит скрипуче, когда толкает её своей сумкой, устраивается на сидение рядом. Сумка вроде не большая, но почему-то занимает почти все свободное пространство. Ей лет 60 или 70,или 80. С такими бабушками не разберешь, как впрочем и с сумками. Но все атрибуты на месте - безразмерная, потертая котомка, мешковатая кофта и юбка, белесые пучки, выбившихся из-под платка, волос, разношенные, стоптанные туфли.
Платок.
Таких уже давно не выпускают. Все производственные мощности давно сошли на нет, похоронены или разворованы вместе с советским союзом. Но у каждой бабушки есть такой платок, уже выгоревший, получивший свои заслуженные затяжки и катышки. Бахрома в некоторых местах распушилась или превратилась в свалявшиеся нити. На углах, там где делается узел под самым подбородком, ткань затерлась. Все затерлось и замусолилось, не оставив и намека на яркий, праздничный рисунок.
Она сидит рядом и не может оторвать взгляда от платка. Представляет. Такой наверняка достают из темного, клепаного железом сундука, из склада точно таких же безвременных вещей, переложенных мылом и лимонными корками. Платку хорошо в темноте и забытьи, ему видятся свои собственные трикотажные сны. Но всему настает время, однажды петли со скрипом оповещает, что еще один житель нафталинового мира отправится в мир прозаический.
Новому платку неуютно в серой, тесной квартире, еще неуютней в очереди в магазине, где рядом точно такие же как он, только не яркие и мятые.
За несколько дней платок сливается с окружающей средой, теперь он знает все о росте цен на гречку, обесценивании пенсии и таблетках от давления.
Автобус встряхивает на очередной яме, новый водитель не знаком еще с местным ландшафтом. Пассажиры оживляются, но скоро вновь возвращаются в свое утреннее оцепенение.
Девушка средних лет - очень относительное понятие.
Она приходит домой поздно, пакет с продуктами оттягивают правую руку, как вскоре колбаса и готовый салат из этого пакета будут оттягивать желудок.
Сутки переливаются из одного сосуда в другой. Дисперсная пыль из песочнх часов оседает на пальцах, делает их жесткими. Сумерки опускают свои тени, безошибочно выделяют лучистые морщины в уголках глаз.
Она накидывает на голову платок, платок пахнет нафталином и лимонными корками.