Восторги
И чтобы не откладывать обещания восторгаться в долгий ящик, я начну прямо сейчас. В среду мы ходили в Католический кафедальный собор на Малой Грузинской слушать рождественскую мистерию Владимира Мартынова "Игры ангелов и людей".
Изначально я "клюнула" на имя Мартынова: с тех пор, как Дима показал мне его "Войдите!", Мартынов стабильно занимает нишу условно говоря классики в моем айтьюнсе. А недавно еще и попалась под руку его книга "Время Алисы" (которая заслуживает отдельных восторгов, но об этом я напишу позже, когда её дочитаю). В общем, не пойти было нельзя, хотя я и опасалась обилия хоров.
Опасалась я зря. Это невероятное произведение! Даже я, абсолютно ничего не смыслящая в музыке, основывающаяся только на моей весьма скудной наслушанности, услышала в мистерии столько всего: и архаичное пение, северное и южное, и минимализм, и игры с пространством. И всё это поимается не только мозгом, но и душой. Было стойкое ощущение красоты до боли, а от струнных модулей я вообще чуть не расплакалась. Мне теперь так жаль, что нет ни единой записи с мистерией. Впрочем, может, это и хорошо: у меня осталось сильное волнующее воспоминание; а если заслушать музыку до дыр - как я люблю это делать, - чувства притупляются.
Click to viewЭто про музыкальное впечатление. А теперь немного про визуальное. Я задалась целью пересмотреть все документальные фильмы Вендерса, и сегодня была очередь "Buena Vista Social Club". Он не такой роскошный и выпестованный, как "Пина", не такой созерцательный, как "Записки об одежде и городах". Есть такое прекрасное немецкое слово Mitgefühl - сочувствие, сопереживание, участие; дословно: "совместное чувство", "чувство, которое делишь с другим". Вот этот фильм про Mitgefühl. Про невероятный подарок судьбы для группы кубинских музыкантов, на тот момент почти позабытых и брошенных мирозданием. Американский продюссер собрал их снова всех вместе, дал им возможность записать альбом и напоследок устроил им концерт в Карнеги Холле. Их лица снова светятся, руки снова играют, им аплодируют, их любят - на какое-то время их жизнь перестала быть просто жалким существованием. Вместе с тем зрителя не покидает ощущение, что это ослепительное счастье - миг, что вот-вот всё кончится и они снова окажутся в облупленной и нищей Гаване. Но, господи, как же за них радуешься! Пусть они неимоверно стары и, возможно, никогда больше не увидят Нью-Йорк и статую свободы с "венком" на голове, но у них останется добрая память о том, как волшебно они провели время в этом проекте.