(no subject)
4 месяца (и один день, но на это можно закрыть глаза).
Мышь официально переименована из морской свинки в поползеня.
Ползет, ага. Пока попа тяжелая и высоко не поднимается, но потихоньку-полегоньку, и сантиметров двадцать удается одолеть. Старается, пыхтит - но лезет-лезет.
Врачи осмотрели, обплевали со всех сторон (от сглаза, ага, - так мы им и поверили!) и охфицияльно признали Мышу здоровой (как по мне, так даже чересчур здорова, 8 кило с хвостиком...).
В Луганске тепло, как по мне, так даже жарко - в доме за 26, на улице почти 20, окна настежь, подснежники-лютики растут, пчелы роятся, сегодня днем первые листы на деревьях вылезли, буквально на моих глазах. Лепота и благодать, а также благорастворение воздуси.
Столкнулась с одноклассницей, нос к носу - она в России давно живет, я в Киеве, обе приехали внуков бабушкам показать (у нее правда постарше, уже восемь месяцев). Двенадцать лет не виделись. Или четырнадцать.
Ни фига обе не изменились.
Да и вообще - город тот же, я все та же, в дальней комнате сопит мелочь, только фонарь за окном куда-то делся. Он раньше прямо в глаза светил, я помню, а сейчас - темно, только ветки деревьев.
И ничего не меняется.
Альбом: Мелочь
Мышь официально переименована из морской свинки в поползеня.
Ползет, ага. Пока попа тяжелая и высоко не поднимается, но потихоньку-полегоньку, и сантиметров двадцать удается одолеть. Старается, пыхтит - но лезет-лезет.
Врачи осмотрели, обплевали со всех сторон (от сглаза, ага, - так мы им и поверили!) и охфицияльно признали Мышу здоровой (как по мне, так даже чересчур здорова, 8 кило с хвостиком...).
В Луганске тепло, как по мне, так даже жарко - в доме за 26, на улице почти 20, окна настежь, подснежники-лютики растут, пчелы роятся, сегодня днем первые листы на деревьях вылезли, буквально на моих глазах. Лепота и благодать, а также благорастворение воздуси.
Столкнулась с одноклассницей, нос к носу - она в России давно живет, я в Киеве, обе приехали внуков бабушкам показать (у нее правда постарше, уже восемь месяцев). Двенадцать лет не виделись. Или четырнадцать.
Ни фига обе не изменились.
Да и вообще - город тот же, я все та же, в дальней комнате сопит мелочь, только фонарь за окном куда-то делся. Он раньше прямо в глаза светил, я помню, а сейчас - темно, только ветки деревьев.
И ничего не меняется.
Альбом: Мелочь