Я расскажу тебе про жизнь среди песчинок
Песок на морском берегу - он на самом деле живой. Нет, сами песчинки - это кристаллы, но между ними полно жизни.
...Как-то незаметно настала зима. Пока я был по ту сторону. Пока мы были по ту сторону. Пока мы до сих пор частично всё ещё по ту сторону. Выпал ненавязчиво снег. И наледью сковало дороги. И высохли от холода последние листья. Пока я был по ту сторону. Дни стремительно проносились за днями.
Их оставалось всё меньше, а проносилось всё больше. Мы постепенно съехали в ночь, каждый вечер работая всё позднее. Пока я был по ту сторону. Мы видели, как за окном плавно рассеиваются утренние сумерки. Я смеживал тяжёлые веки в 7, потом в 8, потом в 9 утра. И утро наступало для меня уже в темноте, в пору, когда сумерки тающего дня уже рассеивались за глянцевыми шторами, уступая место ранней ноябрьской ночи. Я же, просыпаясь, снова начинал нервничать, ибо день за днём оставался какой-то нетленный непочатый край работы. И таял он столь медленно, что до самого вчерашнего вечера мне казалось, будто эта безумная сказка с мозговым штурмом реальности не закончится уже никогда. До самого позднего вечера... когда у вас, друзья мои, уже настало утро. Мы потеряли счёт времени, но при этом чётко осознавали, какой сейчас день, сколько показывают неумолимые стрелки на циферблате, и сколько осталось времени до дед-лайна.
Друзья-сотрудники не успевали. Не успевал я сам. Этот материал казался бесконечным не только в разборе и обработке, но и по части анализа. Шутка ли - взять одним штурмом изменение морских донных сообществ огромного района Севера за три года... И ВСЁ ЭТО ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЯЗЫКОМ ОПИСАТЬ!!!!!!!!!! Так, чтобы заказчик понял.
Казалось бы, экологическая экспертиза. Всё интересно. Красивые организмы, прекрасные сообщества, интереснейшие результаты. И каждый из нас действительно очень любит свою группу объектов. Сашенька Басин любит копшаков, креветок и даже изопод... тоже в чём-то любит, даже морских "тараканов". Дарья любит гарпактицид, Алексей - всякий прочий мейобентос, Рита любит своих макробентосных беспозвоночных... хотя и не всех. А я очень люблю диатомей во всём их многообразии и красоте жизненных форм. Просто на сей раз у каждого из нас всего этого было СЛИШКОМ много - и за очень сжатые сроки. Мы категорически не успели элементарно отдохнуть после "Келдыша". Как приехали, сразу же врубились в работу. Материал шёл ещё вдохновенно - по крайней мере, у меня. Но вот сам текст... Я не знаю, как все, но сегодня на работе (в воскресенье и после бессонной ночи) я узнал, что не мне одному пришлось писать всё это с напряжением, отвращением и ненавистью. К самому процессу написания. Слишком много пресса в последнее время, и ещё повсюду сплошной одновременный дед-лайн. Пушистые лесные звери устали. И перенервничали. И не только еноты. Безусловно, результаты получились кардинально интересные. На монографию потянет. Пройдоха-енот провернул масштабные комплексные исследования огромного залива в Карском Море. Под чужим флагом, но провернул. И теперь есть результаты. Во многом - впервые для этого региона.
Но вот писал я всё это в мандражем и буквально с ненавистью. Не хотелось писать. До отвращения не хотелось. А с другой стороны, писал интересные и нужные вещи. Ночами, под ровный шум компьютера. Несколько дней и ночей енот жил в колонке цифр. И, всматриваясь в эти колонки бесконечной цифири, в целые одеяла цифири, в пространство цифири, преобразованное формулами, интервалами, регрессиями и производными,делал выводы о состоянии микрофитобентоса.
В этом году контракт дался много тяжелее, чем в позапрошлом. И даже на удивление тяжелее, чем в прошлом. Хотя, казалось бы, куда уж тяжелее, чем в прошлом. Но на этот раз мне просто не хотелось ничего писать, считать и обдумывать. Мозг сказал: "не хочу". А ещё были три параллельных дед-лайна, из которых один так и висит до сих пор, набирая силу тяжести. Чёртов домоклов меч. Послало рецензента к нашей статье научное сообщество в лице редакции... "Народы мира..."
Завтра докомлектовываем отчёт. Остались только карты. ТОЛЬКО КАРТЫ. И это уже немало. Это, в принципе, ещё много. Но уже, кажется, можно дышать. И даже спать по ночам.
...Я часто упоминаю диатомей. Я говорю вам незнакомое, но красивое слово. Между тем, несколько последних недель я провёл глазами и сознанием в Мире этих удивительных существ, одетых в ажурный кремниевый панцирь. Сегодня я хочу рассказать - хотя бы вкратце - кто же такие диатомеи. Это такие очень маленькие зверьки. Одетые в кпрозрачный панцирь из аморфного опала. Они всю жизнь таскают на себе это ювелирное изделие, которое сами же и создают из растворённого в воде оксида кремния: как домик, как тонко настроенную сенсорную систему отображения реальности, как способ хранения информации. Эти существа живут повсюду: на мокрых скалах, среди мхов верховых болот, в воде, в каналах льда... В воздухе над Океаном... Чаще всего я изучаю тех диатомей, что живут на дне Моря: в песке или в илах. Там эти красивые твари освоили пространства между песчинками - интерстициальные ходы. Именно в этих ходах, в самом верхнем слое донного осадка, и проистекает их жизнь. Сообразно тому, как устроены эти ходы в каком-нибудь месте, подбирается и состав диатомей, способных там выжить. Когда диатомеи поселяются в извилистых пространтвах щелей между песчинками, они начинают видоизменять сами эти ходы, смазывая их, очищая от бактерий, цементируя стенки. Диатомеи благоустраивают свой дом, состоящий из множества разветвлённых ходов-нор, по которым они движутся. Чем дольше диатомеи живут в песке, тем пригоднее становится этот песок для жизни. И не только для жизни самих диатомей - и для других организмов тоже. Эти существа способны выделять кислород. На свету многие из них делают это с удовольствием, на их долю приходится до половины атмосферного кислорода. А ещё их едят почти все, кто живёт в грунте и при этом имеет хотя бы подобие рта. И там, где нет крупных водорослей, потому что им элементарно не к чему прикрепиться, там вся начальная органика, пригодная в пищу, производится именно диатомеями. Уже поэтому оттого, каков облик диатомового народца среди песчинок, во многом зависит облик сообщества донных беспозвоночных животных.
Чтобы показать, как выглядят диатомеи, я приведу несколько картинок: это их ажурные панцири.
А вот те диатомеи, которых я изучал сейчас на дальнем и бескрайнем Севере - это уже мои рисунки, сделанные для того, чтобы различать виды в пробах:
Каждую из них я хорошо знаю "в лицо".
Понимаете, это целый Мир, уже ради познания которого стоит жить, путешествовать, ходить в Море, разбирать бесконечные пробы. Я очень люблю этих маленьких существ во всём их многообразии. Во всей непознанности. Для меня все они - одетые в ажурный панцирь капли жизни.
...Как-то незаметно настала зима. Пока я был по ту сторону. Пока мы были по ту сторону. Пока мы до сих пор частично всё ещё по ту сторону. Выпал ненавязчиво снег. И наледью сковало дороги. И высохли от холода последние листья. Пока я был по ту сторону. Дни стремительно проносились за днями.
Их оставалось всё меньше, а проносилось всё больше. Мы постепенно съехали в ночь, каждый вечер работая всё позднее. Пока я был по ту сторону. Мы видели, как за окном плавно рассеиваются утренние сумерки. Я смеживал тяжёлые веки в 7, потом в 8, потом в 9 утра. И утро наступало для меня уже в темноте, в пору, когда сумерки тающего дня уже рассеивались за глянцевыми шторами, уступая место ранней ноябрьской ночи. Я же, просыпаясь, снова начинал нервничать, ибо день за днём оставался какой-то нетленный непочатый край работы. И таял он столь медленно, что до самого вчерашнего вечера мне казалось, будто эта безумная сказка с мозговым штурмом реальности не закончится уже никогда. До самого позднего вечера... когда у вас, друзья мои, уже настало утро. Мы потеряли счёт времени, но при этом чётко осознавали, какой сейчас день, сколько показывают неумолимые стрелки на циферблате, и сколько осталось времени до дед-лайна.
Друзья-сотрудники не успевали. Не успевал я сам. Этот материал казался бесконечным не только в разборе и обработке, но и по части анализа. Шутка ли - взять одним штурмом изменение морских донных сообществ огромного района Севера за три года... И ВСЁ ЭТО ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЯЗЫКОМ ОПИСАТЬ!!!!!!!!!! Так, чтобы заказчик понял.
Казалось бы, экологическая экспертиза. Всё интересно. Красивые организмы, прекрасные сообщества, интереснейшие результаты. И каждый из нас действительно очень любит свою группу объектов. Сашенька Басин любит копшаков, креветок и даже изопод... тоже в чём-то любит, даже морских "тараканов". Дарья любит гарпактицид, Алексей - всякий прочий мейобентос, Рита любит своих макробентосных беспозвоночных... хотя и не всех. А я очень люблю диатомей во всём их многообразии и красоте жизненных форм. Просто на сей раз у каждого из нас всего этого было СЛИШКОМ много - и за очень сжатые сроки. Мы категорически не успели элементарно отдохнуть после "Келдыша". Как приехали, сразу же врубились в работу. Материал шёл ещё вдохновенно - по крайней мере, у меня. Но вот сам текст... Я не знаю, как все, но сегодня на работе (в воскресенье и после бессонной ночи) я узнал, что не мне одному пришлось писать всё это с напряжением, отвращением и ненавистью. К самому процессу написания. Слишком много пресса в последнее время, и ещё повсюду сплошной одновременный дед-лайн. Пушистые лесные звери устали. И перенервничали. И не только еноты. Безусловно, результаты получились кардинально интересные. На монографию потянет. Пройдоха-енот провернул масштабные комплексные исследования огромного залива в Карском Море. Под чужим флагом, но провернул. И теперь есть результаты. Во многом - впервые для этого региона.
Но вот писал я всё это в мандражем и буквально с ненавистью. Не хотелось писать. До отвращения не хотелось. А с другой стороны, писал интересные и нужные вещи. Ночами, под ровный шум компьютера. Несколько дней и ночей енот жил в колонке цифр. И, всматриваясь в эти колонки бесконечной цифири, в целые одеяла цифири, в пространство цифири, преобразованное формулами, интервалами, регрессиями и производными,делал выводы о состоянии микрофитобентоса.
В этом году контракт дался много тяжелее, чем в позапрошлом. И даже на удивление тяжелее, чем в прошлом. Хотя, казалось бы, куда уж тяжелее, чем в прошлом. Но на этот раз мне просто не хотелось ничего писать, считать и обдумывать. Мозг сказал: "не хочу". А ещё были три параллельных дед-лайна, из которых один так и висит до сих пор, набирая силу тяжести. Чёртов домоклов меч. Послало рецензента к нашей статье научное сообщество в лице редакции... "Народы мира..."
Завтра докомлектовываем отчёт. Остались только карты. ТОЛЬКО КАРТЫ. И это уже немало. Это, в принципе, ещё много. Но уже, кажется, можно дышать. И даже спать по ночам.
...Я часто упоминаю диатомей. Я говорю вам незнакомое, но красивое слово. Между тем, несколько последних недель я провёл глазами и сознанием в Мире этих удивительных существ, одетых в ажурный кремниевый панцирь. Сегодня я хочу рассказать - хотя бы вкратце - кто же такие диатомеи. Это такие очень маленькие зверьки. Одетые в кпрозрачный панцирь из аморфного опала. Они всю жизнь таскают на себе это ювелирное изделие, которое сами же и создают из растворённого в воде оксида кремния: как домик, как тонко настроенную сенсорную систему отображения реальности, как способ хранения информации. Эти существа живут повсюду: на мокрых скалах, среди мхов верховых болот, в воде, в каналах льда... В воздухе над Океаном... Чаще всего я изучаю тех диатомей, что живут на дне Моря: в песке или в илах. Там эти красивые твари освоили пространства между песчинками - интерстициальные ходы. Именно в этих ходах, в самом верхнем слое донного осадка, и проистекает их жизнь. Сообразно тому, как устроены эти ходы в каком-нибудь месте, подбирается и состав диатомей, способных там выжить. Когда диатомеи поселяются в извилистых пространтвах щелей между песчинками, они начинают видоизменять сами эти ходы, смазывая их, очищая от бактерий, цементируя стенки. Диатомеи благоустраивают свой дом, состоящий из множества разветвлённых ходов-нор, по которым они движутся. Чем дольше диатомеи живут в песке, тем пригоднее становится этот песок для жизни. И не только для жизни самих диатомей - и для других организмов тоже. Эти существа способны выделять кислород. На свету многие из них делают это с удовольствием, на их долю приходится до половины атмосферного кислорода. А ещё их едят почти все, кто живёт в грунте и при этом имеет хотя бы подобие рта. И там, где нет крупных водорослей, потому что им элементарно не к чему прикрепиться, там вся начальная органика, пригодная в пищу, производится именно диатомеями. Уже поэтому оттого, каков облик диатомового народца среди песчинок, во многом зависит облик сообщества донных беспозвоночных животных.
Чтобы показать, как выглядят диатомеи, я приведу несколько картинок: это их ажурные панцири.
А вот те диатомеи, которых я изучал сейчас на дальнем и бескрайнем Севере - это уже мои рисунки, сделанные для того, чтобы различать виды в пробах:
Каждую из них я хорошо знаю "в лицо".
Понимаете, это целый Мир, уже ради познания которого стоит жить, путешествовать, ходить в Море, разбирать бесконечные пробы. Я очень люблю этих маленьких существ во всём их многообразии. Во всей непознанности. Для меня все они - одетые в ажурный панцирь капли жизни.