О жизни енотовой несколько строк
Моё отношение к происходящему сейчас вокруг Ливии крайне простое. Без дуализма и сомнений. Весьма абсурдным образом оно формулируется почти в унисон со словами одного десантного офицера. Из моего далёкого прошлого. Это было чуть более 20-ти лет назад. За пределами нынешних очертаний страны. Стоял тогда юный енот в наряде. Третьи сутки. Разумеется, во внеочередном. За то, что явился на какое-то важное мероприятие в Дом Офицеров хоть и в строю, но - не вынимая рук из карманов. Ибо там рукам, лишённым перчаток, в белорусские морозы было теплее.
И вот стоит енот "на тумбочке", то есть изображает из себя вооружённого штык-ножом хранителя телефона на трапецевидном столике. И телефон тот предназначен для оперативной связи подразделения со штабом полка. А поскольку на протяжении минувших двух суток енот уже подустал от мытья сортира, выгребания ведром воды из холодного умывальника и надраивания линолеума на казарменной "взлётке", то проводил он время с пользой, дабы восстановить хоть какие-то моральные силы. А именно, сдвинув шапку на ноющий уже от неё же затылок, извлёк из кармана п/ш сложенный листочек бумаги и... стал рисовать на нём милых сердцу панцирных жгутиконосцев.
Отмечу вам, сограждане, особо: десантные офицеры перемещаются тихо. Особенно - в полумраке. Поэтому командир дивизиона появился из этого устоявшегося полумрака столь неожиданно, что енот едва успел упрятать ручку в пальцах, вытянуться по струнке и, как и положено в таких случаях, заорать "Смирррно!!!" - чтобы именно эту позу приняли все те, кто младше командира по званию и кого ситуация застигла рядом врасплох: он пришёл, а они здесь. Только так уж вышло, что в помещении решительно никого, кроме молодого бойца Енота и умудрённого афганской войной командира дивизиона не оказалось. И могло это означать, что я как бы именно его пытался построить...
Офицер - подтянутый и сухощавый, словно штурм-бан-фюрер СС - угрюмо подошёл к Еноту, посмотрел внимательно на его художества, брошенные рядом с телефоном, и вкрадчиво спросил: "Отчего вы так орёте, солдат?" Однако, отвектить еноту не дал, а разразился громовой тирадой, вылетавшей из него сквозь плотно сомкнутые зубы: "...Да потому что вы - демократ!!! И я вас всех насквозь вижу: вы готовы любую страну загубить и разрушить, лишь бы урвать себе кусочек, и чтобы вам жилось получше!!! А тронь вас за это - так поднимаете гай, что действуете в интересах самых гуманных, ради благих ваших целей несусветных, и все из себя ах...енно добрые настолько, что прямо слёзы из глаз... и комитет солдатских матерей на пороге уже стоит с плакатами!!! А Мир между тем по вашей милости и расхлябству неразумному к е...еням гибнет! И не надо мне тут сопли на кулак мотать, что вы хотели как лучше! Именно вы - демократы - и есть враги народа..." Последнюю фразу офицер изрёк затухающим на хрип голосом, развернулся и пошёл в расположение нашего маленького огневого взвода. А енот так и остался стоять в шапке набекрень, переваривая услышанное. И тогда мне всё это было даже смешно.
Право же, сколь меняется взгляд на природу отдельных явлений за 20 лет больших перемен...
И вот стоит енот "на тумбочке", то есть изображает из себя вооружённого штык-ножом хранителя телефона на трапецевидном столике. И телефон тот предназначен для оперативной связи подразделения со штабом полка. А поскольку на протяжении минувших двух суток енот уже подустал от мытья сортира, выгребания ведром воды из холодного умывальника и надраивания линолеума на казарменной "взлётке", то проводил он время с пользой, дабы восстановить хоть какие-то моральные силы. А именно, сдвинув шапку на ноющий уже от неё же затылок, извлёк из кармана п/ш сложенный листочек бумаги и... стал рисовать на нём милых сердцу панцирных жгутиконосцев.
Отмечу вам, сограждане, особо: десантные офицеры перемещаются тихо. Особенно - в полумраке. Поэтому командир дивизиона появился из этого устоявшегося полумрака столь неожиданно, что енот едва успел упрятать ручку в пальцах, вытянуться по струнке и, как и положено в таких случаях, заорать "Смирррно!!!" - чтобы именно эту позу приняли все те, кто младше командира по званию и кого ситуация застигла рядом врасплох: он пришёл, а они здесь. Только так уж вышло, что в помещении решительно никого, кроме молодого бойца Енота и умудрённого афганской войной командира дивизиона не оказалось. И могло это означать, что я как бы именно его пытался построить...
Офицер - подтянутый и сухощавый, словно штурм-бан-фюрер СС - угрюмо подошёл к Еноту, посмотрел внимательно на его художества, брошенные рядом с телефоном, и вкрадчиво спросил: "Отчего вы так орёте, солдат?" Однако, отвектить еноту не дал, а разразился громовой тирадой, вылетавшей из него сквозь плотно сомкнутые зубы: "...Да потому что вы - демократ!!! И я вас всех насквозь вижу: вы готовы любую страну загубить и разрушить, лишь бы урвать себе кусочек, и чтобы вам жилось получше!!! А тронь вас за это - так поднимаете гай, что действуете в интересах самых гуманных, ради благих ваших целей несусветных, и все из себя ах...енно добрые настолько, что прямо слёзы из глаз... и комитет солдатских матерей на пороге уже стоит с плакатами!!! А Мир между тем по вашей милости и расхлябству неразумному к е...еням гибнет! И не надо мне тут сопли на кулак мотать, что вы хотели как лучше! Именно вы - демократы - и есть враги народа..." Последнюю фразу офицер изрёк затухающим на хрип голосом, развернулся и пошёл в расположение нашего маленького огневого взвода. А енот так и остался стоять в шапке набекрень, переваривая услышанное. И тогда мне всё это было даже смешно.
Право же, сколь меняется взгляд на природу отдельных явлений за 20 лет больших перемен...