Та самая «тихая очаровательница Северной столицы» - Ольга Николаевна Гильдебрандт-Арбенина
*****
Открыла вчера в интернете книгу Ольги Гильдебрандт " Девочка, катящая серсо..."
Заинтересовала судьба этой женщины...Книгу отложила...Стала гуглить...
И вот эта статья понравилась больше всего...покороче чем книга...решила и с вами поделиться...
*****
Пожалуй, ни одна картина киностудии «Ленфильм» в те десятилетия, что она провела на студии, не состоялась бы без ее участия. Ведь работа над фильмом начиналась в библиотеке - информацию о нужной эпохе, исторических деталях, странах, костюмах и всем прочем в те времена можно было узнать только из книг или журналов…
Она - это Ольга Николаевна Гильдебрандт-Арбенина, проработавшая в библиотеке «Ленфильма» много лет, фактически до самого своего ухода из жизни в декабре 1980 года. Она всегда и всем готова была прийти на помощь и знала, как казалось, все обо всем. Но вероятно, никто не знал, не догадывался о том, что Ольга Николаевна - это та самая «тихая очаровательница Северной столицы», которая хорошо знала Константина Станиславского, Всеволода Мейерхольда, Александра Таирова, Сергея Судейкина, Александра Блока, вдохновляла поэтов Серебряного века - Михаила Кузмина, Бенедикта Лившица, Леонида Каннегисера. Ей посвящали стихи Николай Гумилев, Осип Мандельштам.
-
-
Вернись ко мне скорее,
Мне страшно без тебя,
Я никогда сильнее
Не чувствовал тебя,
И все, чего хочу я,
Я вижу наяву.
Я больше не ревную,
Но я тебя зову.
-
Эти строки Мандельштама родились осенью 1920 года, когда в полуголодном Петрограде у него случилась любовь с Ольгой Гильдебрандт-Арбениной.
-
«Познакомилась я с М. осенью 1920 г., - писала Ольга Николаевна в своих воспоминаниях. - Я его стихи до этого не особенно любила («Камень»), они мне казались неподвижными и сухими.Когда произошло его первое выступление (в Доме литераторов), я была потрясена! Стихи были на самую мне близкую тему: Греция и море!.. «Одиссей… пространством и временем полный»… Это был шквал. Очень понравилась мне и «Венеция»… Не знаю, в каких словах я сумела ему это выразить, - по-видимому, он был очарован, - но, сколько я помню, день был будничный, и я не была ни нарядной, ни красивой».
-
Ольга родилась в январе 1898 года в театральной семье. Воспитывалась в любви к искусству. Окончила с золотой медалью известную в Петербурге женскую гимназию Марии Лохвицкой-Скалон. Училась в школе русской драмы - Императорском театральном училище. Писала стихи. Позже занялась живописью - у ее акварельных работ был свой, узнаваемый почерк. Она входила в группу художников «Тринадцать», участвовала в выставках. И обладала тем особым женским очарованием, которое так сложно объяснить словами.
-
Возьми на радость из моих
ладоней
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы
Персефоны.
Не отвязать неприкрепленной
лодки,
не услыхать в меха обутой
тени,
не превозмочь в дремучей жизни
-
-
Эти стихи Мандельштама тоже обращены к Ольге. А она? Ольга встречалась с другим своим любимым поэтом. Сердце Гильдебрандт-Арбениной в то же самое время пытался завоевать Николай Гумилев. Известно, что Гумилев и Мандельштам соперничали между собой - творчески. К поэтическому соперничеству неожиданно добавилось противостояние любовное. Дело дошло до размолвки и серьезной ссоры.
-
К счастью, вскоре конфликт поэтов оказался исчерпанным: Гильдебрандт-Арбенина не осталась ни с Николаем Гумилевым, ни с Осипом Мандельштамом. В ее жизни появился Юрий Юркун. У первого биографа Гумилева Павла Лукницкого есть коротенькая запись: «1 января 1921 года Мандельштам пришел к Гумилеву и сказал: «Мы оба обмануты». После чего «оба они захохотали». Сама же Ольга об этом писала: «Наша дружба с М. дотянулась до января 1921 г. Меня оторвало от прежних друзей и отношений… После того как я прекратила «бегать к Мандельштаму» - стихи прекратились. Если б я не кончила своих посещений, уверена, что их было бы еще много. Конечно, он писал до меня, и писал великолепно - после, но наше «содружество» угасло… Одоевцева записала о своем разговоре с М. про меня: «Всякая любовь - палач!» - я не знала, что он меня так любил. Это было как фейерверк!»
-
А та самая поэтесса Ирина Одоевцева в мемуарах с грустью заметила: «…в Петербурге Мандельштам... увлекся молодой актрисой, гимназической подругой жены Гумилева. Увлечение это, как и все его прежние увлечения, было «катастрофически гибельное», заранее обреченное на неудачу и доставило ему немало огорчений».
А Мандельштам писал:
-
За то, что я руки твои
не сумел удержать,
За то, что я предал соленые
нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем
акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие
древние срубы!
-
В 1922 году Мандельштам женился на Надежде Хазиной, верно и стоически прошедшей рядом с ним всю его недолгую жизнь. А Ольга стала спутницей художника и литератора литовского происхождения Юркуна
Ольга и Юрий были вместе до его ареста в феврале 1938 года. Юркуна обвинили в участии в несуществующей «антисоветской правотроцкистской писательской организации». Осенью он был расстрелян - в один день с Бенедиктом Лившицем, Валентином Стеничем и другими литераторами. По этому громкому делу проходило более 70 человек. Ольга, как и тысячи других жен и матерей, конечно же, не знала о расстреле. «Десять лет без права переписки» долгое время давали ей призрачную надежду на то, что однажды Юрий вернется.
-
Она писала письма своему Юрию каждый день: «Юрочка мой, пишу Вам, потому что думаю, что долго не проживу. Я люблю Вас, верила в Вас и ждала Вас - много лет. Теперь силы мои иссякли. Я больше не жду нашей встречи. Больше всего хочу я узнать, что Вы живы - и умереть. Будьте счастливы. Постарайтесь добиться славы. Вспоминайте меня. Не браните. Я сделала все, что могла, - мне удалось спасти очень многое из наших писем, рисунков, рукописей - дневник Михаила Алексеевича - его ноты - мои портреты - (Ваши работы) - наши любимые коллекционные «номера»… Л.Д. Блок сказала мне как-то: «Я восхищаюсь Вашей энергией, Олечка! Я не ожидала ее от Вас. Я думала, что Вы только Сильфида…»
-
Ольга-«Сильфида» - легкий, пленительный дух воздуха - оказалась сильной. Перед Великой Отечественной войной она вслед за сестрой уехала из Ленинграда в Нижний Тагил. Пережила смерть матери и оставшейся в Ленинграде няни, аресты и гибель многих старых друзей и знакомых. В осажденном Ленинграде пропала часть дневников, архива и коллекций Юркуна, живописных работ и рисунков Ольги.
-
В 1949 году она вернулась в родной город. Работала. И все годы вела записи, пытаясь осознать, переосмыслить свое прошлое: «И на руках меня носили много… И называли меня лилией и мимозой (даже учителя в гимназии), ландышем и розой, - Мадонной и Сильфидой, Венерой и Гебой, - но чаще всего - Психеей. И вот жизнь отлетела. И все, все, что было радостного и хорошего, отлетело навеки. Счастья не было никогда. Всегда что-то мешало». Она переживала, очень переживала за всех, с кем сводила ее судьба, терзала себя горькими раздумьями: «Неужели я несу гибель тем, кого я люблю, и кто меня любит? Погибли Гумилев и Леня. Сошел с ума и умер Нике (Бальмонт)… Погиб Мандельштам. Я приношу несчастье, я, которой говорили, что я символ счастья и любви».
-
В своих дневниках она задавала себе бесконечные вопросы, пытаясь понять, кем является в нашем мире.Ольга Николаевна была уверена, что «осталась только тенью в чужих судьбах». Но есть удивительные картины (сохранившиеся работы передал в музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме душеприказчик Гидьдебрандт-Арбениной петербургский художник Рюрик Попов), изданы воспоминания и дневниковые записи, показывающие глубину, одаренность, многогранность ее личности. И главное, остались стихи поэтов о любви к ней.
-
А последняя запись в дневнике Гильдебрандт-Арбениной была сделана в 1978 году: «Юрочка вернется. Он жив. Я знаю…» И тут же - страничка со стихотворением Константина Симонова «Жди меня» из отрывного календаря…
-
Автор : Елена Владимировна Скородумова - журналист, эссеист.
====================================================
Открыла вчера в интернете книгу Ольги Гильдебрандт " Девочка, катящая серсо..."
Заинтересовала судьба этой женщины...Книгу отложила...Стала гуглить...
И вот эта статья понравилась больше всего...покороче чем книга...решила и с вами поделиться...
*****
Пожалуй, ни одна картина киностудии «Ленфильм» в те десятилетия, что она провела на студии, не состоялась бы без ее участия. Ведь работа над фильмом начиналась в библиотеке - информацию о нужной эпохе, исторических деталях, странах, костюмах и всем прочем в те времена можно было узнать только из книг или журналов…
Она - это Ольга Николаевна Гильдебрандт-Арбенина, проработавшая в библиотеке «Ленфильма» много лет, фактически до самого своего ухода из жизни в декабре 1980 года. Она всегда и всем готова была прийти на помощь и знала, как казалось, все обо всем. Но вероятно, никто не знал, не догадывался о том, что Ольга Николаевна - это та самая «тихая очаровательница Северной столицы», которая хорошо знала Константина Станиславского, Всеволода Мейерхольда, Александра Таирова, Сергея Судейкина, Александра Блока, вдохновляла поэтов Серебряного века - Михаила Кузмина, Бенедикта Лившица, Леонида Каннегисера. Ей посвящали стихи Николай Гумилев, Осип Мандельштам.
-
-
Вернись ко мне скорее,
Мне страшно без тебя,
Я никогда сильнее
Не чувствовал тебя,
И все, чего хочу я,
Я вижу наяву.
Я больше не ревную,
Но я тебя зову.
-
Эти строки Мандельштама родились осенью 1920 года, когда в полуголодном Петрограде у него случилась любовь с Ольгой Гильдебрандт-Арбениной.
-
«Познакомилась я с М. осенью 1920 г., - писала Ольга Николаевна в своих воспоминаниях. - Я его стихи до этого не особенно любила («Камень»), они мне казались неподвижными и сухими.Когда произошло его первое выступление (в Доме литераторов), я была потрясена! Стихи были на самую мне близкую тему: Греция и море!.. «Одиссей… пространством и временем полный»… Это был шквал. Очень понравилась мне и «Венеция»… Не знаю, в каких словах я сумела ему это выразить, - по-видимому, он был очарован, - но, сколько я помню, день был будничный, и я не была ни нарядной, ни красивой».
-
Ольга родилась в январе 1898 года в театральной семье. Воспитывалась в любви к искусству. Окончила с золотой медалью известную в Петербурге женскую гимназию Марии Лохвицкой-Скалон. Училась в школе русской драмы - Императорском театральном училище. Писала стихи. Позже занялась живописью - у ее акварельных работ был свой, узнаваемый почерк. Она входила в группу художников «Тринадцать», участвовала в выставках. И обладала тем особым женским очарованием, которое так сложно объяснить словами.
-
Возьми на радость из моих
ладоней
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы
Персефоны.
Не отвязать неприкрепленной
лодки,
не услыхать в меха обутой
тени,
не превозмочь в дремучей жизни
-
-
Эти стихи Мандельштама тоже обращены к Ольге. А она? Ольга встречалась с другим своим любимым поэтом. Сердце Гильдебрандт-Арбениной в то же самое время пытался завоевать Николай Гумилев. Известно, что Гумилев и Мандельштам соперничали между собой - творчески. К поэтическому соперничеству неожиданно добавилось противостояние любовное. Дело дошло до размолвки и серьезной ссоры.
-
К счастью, вскоре конфликт поэтов оказался исчерпанным: Гильдебрандт-Арбенина не осталась ни с Николаем Гумилевым, ни с Осипом Мандельштамом. В ее жизни появился Юрий Юркун. У первого биографа Гумилева Павла Лукницкого есть коротенькая запись: «1 января 1921 года Мандельштам пришел к Гумилеву и сказал: «Мы оба обмануты». После чего «оба они захохотали». Сама же Ольга об этом писала: «Наша дружба с М. дотянулась до января 1921 г. Меня оторвало от прежних друзей и отношений… После того как я прекратила «бегать к Мандельштаму» - стихи прекратились. Если б я не кончила своих посещений, уверена, что их было бы еще много. Конечно, он писал до меня, и писал великолепно - после, но наше «содружество» угасло… Одоевцева записала о своем разговоре с М. про меня: «Всякая любовь - палач!» - я не знала, что он меня так любил. Это было как фейерверк!»
-
А та самая поэтесса Ирина Одоевцева в мемуарах с грустью заметила: «…в Петербурге Мандельштам... увлекся молодой актрисой, гимназической подругой жены Гумилева. Увлечение это, как и все его прежние увлечения, было «катастрофически гибельное», заранее обреченное на неудачу и доставило ему немало огорчений».
А Мандельштам писал:
-
За то, что я руки твои
не сумел удержать,
За то, что я предал соленые
нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем
акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие
древние срубы!
-
В 1922 году Мандельштам женился на Надежде Хазиной, верно и стоически прошедшей рядом с ним всю его недолгую жизнь. А Ольга стала спутницей художника и литератора литовского происхождения Юркуна
Ольга и Юрий были вместе до его ареста в феврале 1938 года. Юркуна обвинили в участии в несуществующей «антисоветской правотроцкистской писательской организации». Осенью он был расстрелян - в один день с Бенедиктом Лившицем, Валентином Стеничем и другими литераторами. По этому громкому делу проходило более 70 человек. Ольга, как и тысячи других жен и матерей, конечно же, не знала о расстреле. «Десять лет без права переписки» долгое время давали ей призрачную надежду на то, что однажды Юрий вернется.
-
Она писала письма своему Юрию каждый день: «Юрочка мой, пишу Вам, потому что думаю, что долго не проживу. Я люблю Вас, верила в Вас и ждала Вас - много лет. Теперь силы мои иссякли. Я больше не жду нашей встречи. Больше всего хочу я узнать, что Вы живы - и умереть. Будьте счастливы. Постарайтесь добиться славы. Вспоминайте меня. Не браните. Я сделала все, что могла, - мне удалось спасти очень многое из наших писем, рисунков, рукописей - дневник Михаила Алексеевича - его ноты - мои портреты - (Ваши работы) - наши любимые коллекционные «номера»… Л.Д. Блок сказала мне как-то: «Я восхищаюсь Вашей энергией, Олечка! Я не ожидала ее от Вас. Я думала, что Вы только Сильфида…»
-
Ольга-«Сильфида» - легкий, пленительный дух воздуха - оказалась сильной. Перед Великой Отечественной войной она вслед за сестрой уехала из Ленинграда в Нижний Тагил. Пережила смерть матери и оставшейся в Ленинграде няни, аресты и гибель многих старых друзей и знакомых. В осажденном Ленинграде пропала часть дневников, архива и коллекций Юркуна, живописных работ и рисунков Ольги.
-
В 1949 году она вернулась в родной город. Работала. И все годы вела записи, пытаясь осознать, переосмыслить свое прошлое: «И на руках меня носили много… И называли меня лилией и мимозой (даже учителя в гимназии), ландышем и розой, - Мадонной и Сильфидой, Венерой и Гебой, - но чаще всего - Психеей. И вот жизнь отлетела. И все, все, что было радостного и хорошего, отлетело навеки. Счастья не было никогда. Всегда что-то мешало». Она переживала, очень переживала за всех, с кем сводила ее судьба, терзала себя горькими раздумьями: «Неужели я несу гибель тем, кого я люблю, и кто меня любит? Погибли Гумилев и Леня. Сошел с ума и умер Нике (Бальмонт)… Погиб Мандельштам. Я приношу несчастье, я, которой говорили, что я символ счастья и любви».
-
В своих дневниках она задавала себе бесконечные вопросы, пытаясь понять, кем является в нашем мире.Ольга Николаевна была уверена, что «осталась только тенью в чужих судьбах». Но есть удивительные картины (сохранившиеся работы передал в музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме душеприказчик Гидьдебрандт-Арбениной петербургский художник Рюрик Попов), изданы воспоминания и дневниковые записи, показывающие глубину, одаренность, многогранность ее личности. И главное, остались стихи поэтов о любви к ней.
-
А последняя запись в дневнике Гильдебрандт-Арбениной была сделана в 1978 году: «Юрочка вернется. Он жив. Я знаю…» И тут же - страничка со стихотворением Константина Симонова «Жди меня» из отрывного календаря…
-
Автор : Елена Владимировна Скородумова - журналист, эссеист.
====================================================