(no subject)
Я пока не знаю, как буду жить без мелодии молитвы муэдзина в 4-30 утра, медленно и мощно заводящего сознание, сердце, разум для нового дня. Без дороги вдоль моря на рассвете к веранде, на которой в ожидании солнца из-за прозрачной в это время суток горы уже сидят в тишине те, кого любишь, и только "доброе утро" выводит наружу наш разговор, который мы уже несколько лет ведем всеми чакрами.
Я не знаю, как буду жить без прогулки внутрь мирового океана, скользя по шнурочку в синюю глубину и рассматривая мир кругом. Как и сколько не буду парить наперегонки с подружкой и лавандовыми рыбками мимо рифа, пугая донных угрей. Без плотного гидрокостюма, собирающего клетки организма в легко управляемый ловкий инструмент - твое собственное тело.
Без горячего соленого душа вдвоем, растворяющего границы объятий и целого мира, отраженного в его глазах.
Без пустыни, в которой засыпаешь на горячих камнях, а просыпаешься в огромном древнем мире, звучащем редким чириканьем птиц и осыпающимся песком. Без скал, на которые взбегаешь босиком и только на самой вершине, рассматривая крошечные оазис где-то далеко внизу, понимаешь, как высоко. Без неба, которой кто-то с той стороны проткнул тонкими иголками, и там, на той стороне небо серебряное, а звезды темно-синие.
Без вечернего кальяна, разговоров о любви и свободе, переживаний этой любви и этой свободы.
Наверное, я не буду без этого жить. Закрываю глаза - и все вижу, отраженное на сетчатке. Чувствую. Знаю. Люблю
Я не знаю, как буду жить без прогулки внутрь мирового океана, скользя по шнурочку в синюю глубину и рассматривая мир кругом. Как и сколько не буду парить наперегонки с подружкой и лавандовыми рыбками мимо рифа, пугая донных угрей. Без плотного гидрокостюма, собирающего клетки организма в легко управляемый ловкий инструмент - твое собственное тело.
Без горячего соленого душа вдвоем, растворяющего границы объятий и целого мира, отраженного в его глазах.
Без пустыни, в которой засыпаешь на горячих камнях, а просыпаешься в огромном древнем мире, звучащем редким чириканьем птиц и осыпающимся песком. Без скал, на которые взбегаешь босиком и только на самой вершине, рассматривая крошечные оазис где-то далеко внизу, понимаешь, как высоко. Без неба, которой кто-то с той стороны проткнул тонкими иголками, и там, на той стороне небо серебряное, а звезды темно-синие.
Без вечернего кальяна, разговоров о любви и свободе, переживаний этой любви и этой свободы.
Наверное, я не буду без этого жить. Закрываю глаза - и все вижу, отраженное на сетчатке. Чувствую. Знаю. Люблю