(no subject)
Очень странная для нашего постхристианского общества свербит меня мысль: иногда самоубийство - это мужество.
Вчера глубокой ночью, пока подруга вела машину дпо 110 по темной страшной русской трассе через карельский перешеек мимо дальнобойных тяжеловозов, я сидела справа и обреченно ловила интернет. Вдруг получилось, и я успела прочитать новость про Березу. Чья-то где-то запись. Нереальность и мощь моих дорожных ощущений и информации из сети совпадали как в кинематографе. Несколько минут был такой сложный участок дороги, что я боялась сказать Лене о происходящем и отвлечь ее внимание.
Сегодня в покое солнечной постели, кутаясь в плед от вечно продувающего окна (52-й день февраля...) я переписывалась с другом:
- Если он сам - это шекспировский масштаб.
- Ага. А если не сам, то сталинский.
Голова крУгом.
Вчера глубокой ночью, пока подруга вела машину дпо 110 по темной страшной русской трассе через карельский перешеек мимо дальнобойных тяжеловозов, я сидела справа и обреченно ловила интернет. Вдруг получилось, и я успела прочитать новость про Березу. Чья-то где-то запись. Нереальность и мощь моих дорожных ощущений и информации из сети совпадали как в кинематографе. Несколько минут был такой сложный участок дороги, что я боялась сказать Лене о происходящем и отвлечь ее внимание.
Сегодня в покое солнечной постели, кутаясь в плед от вечно продувающего окна (52-й день февраля...) я переписывалась с другом:
- Если он сам - это шекспировский масштаб.
- Ага. А если не сам, то сталинский.
Голова крУгом.