О "божественной Дхарме" - часть 1
Очень интересная и важная (для меня) статья.
Мирослав Твердич
ДХАРМА
Предисловие
Наверняка многие христиане (а может быть и не только христиане), задаются следующими вопросами: в чём состоит специфика христианства? Чем оно отличается от других религий и вер? Зачем, собственно, нужно быть христианином? Если, как мы думаем, Бог пребывает со всеми «хорошими людьми», если Он не смотрит на лица людей, а смотрит на их сердца, то получается, что вполне можно быть с Богом, но при этом не быть христианином? Так, может, этого необходимо и достаточно - быть просто «хорошим человеком», слушаться голоса Бога в совести своей (может быть, даже при этом не подозревая, что это Его голос), и просто жить, поступая по правде и посильно творя добро?
В своих исканиях живого Бога мы вдребезги разбиваем сковывающие нас мёртвые формы, и пытаемся избавиться от уродливых наростов человеческого предания. Мы решительно выступаем против частных конфессиональных правил и перегородок, тщащихся ограничить, привязать Бога к определённой земной структуре. Мы радостно провозглашаем, что Дух дышит, где хочет, а не там, где Ему указывают люди. Мы смело исповедуем свободную возможность общения с Богом любого, чистого сердцем человека, какой бы веры он не придерживался.
Однако, чрезмерно увлёкшись, не рискуем ли мы скатиться в некий «универсалистический эзотеризм», и потерять христианство, заменив его бесформенной внекофессиональной, «надрелигиозной всеверой», стоящей над всеми историческими религиями? Не уничтожаем ли мы фактически христианство, не обесцениваем ли его, провозглашая его «равенство» (пусть и относительное) с другими религиями? Если спастись может и буддист, и христианин, и атеист («главное, чтоб человек был хороший»), то обязательно ли быть именно христианином? Получается, что нет.
Для меня здесь имеет место быть определённое противоречие: с одной стороны, мы провозглашаем безусловную «лучшесть» христианства по сравнению с другими религиями, его абсолютную исключительность. Но с другой, мы эту безусловную исключительность отрицаем, допуская возможность общения с Богом помимо Христа и вне христианства. Как разрешить это противоречие? Действительно ли христианство имеет в чём то превосходство над другими религиями? Действительно ли не-христиане тоже имеют доступ к «живой воде» истинного богообщения?
И если верно и то, и другое, то существует ли «царский», срединный путь, следуя по которому, мы ни в коем случае не уравниваем христианство с прочими верами, но в тоже время и не замыкаем его «на себе», не отрезаем от Бога всё (и главное всех), что не находится под сенью Креста?
В этой работе я пытаюсь ответить на эти вопросы.
1. Отрицание избранности
«Род избранный»?
1
Как известно, единый истинный Бог в своё время из всех народов выбрал Себе евреев, заключив с ними завет и сотворив из них Свой «удел». Всевышний стал их Богом. Только их. Евреи стали Его народом. Только Его. Зачем Ему понадобилось кого-то выбирать? Почему Он выбрал именно их? За какие такие заслуги? Чем они Ему приглянулись? Чем они лучше других? А впрочем, ладно. Это уже другая история. Выбрал, и выбрал. Значит, так надо было (а может быть, «так получилось»). Примем это как данность.
Мысль о своём избранничестве не сразу привилась у «народа-богоносца». Израиль с завидным упорством всё время норовил «гульнуть налево». Господу потребовалось приложить немало усилий, чтобы буквально вбить в иудеев осознание своей выделенности («святости») и исключительного положения среди других народов.
В конце концов (после вавилонского пленения), Израиль усвоил это намертво. Последствия этого были плачевны: евреи решили, что они несть, якоже прочие человецы, что у них, и только у них, с Богом особые отношения, что лишь они, и только они, сыны Божии, а Он лишь их Бог. Все же прочие язЫки - пасынки, бедные родственники, гои. А главное - евреи решили, что так будет всегда, ибо «обетования Божии непреложны». Так сформировалась «концепция избранности».
2
Мы, христиане, так же воспринимаем себя богоизбранным народом. Идея избранничества у нас «в крови». Это к нам перешло от Израиля. Ведь мы (Церковь) - его наследник и преемник. Даже выражения такие есть - «новый Израиль», «духовный Израиль». Концепция избранности благополучно перекочевала из иудаизма в христианство.
Принципиальной разницы между еврейской и «христианской» (слово «христианской» я беру в кавычки, потому что никакая она на самом деле не христианская) концепциями избранности я не вижу. И там, и там - чёткое, резкое разделение на «своих» и «чужих», «внешних». И там, и там - претензия на монопольное владение истиной, да что там истиной, ни больше, ни меньше - на монопольное владение Самим Богом. Только у нас (в нашей Церкви) истина, а значит, кто не с нами, тот заблуждается. Только у нас спасение, а значит, кто не с нами, тот не спасён. Только с нами Бог, а значит, кто не с нами, тот и не с Богом. И в Израиле, и в христианских церквях происходит качественное выделение себя из других (отделение себя от других). Мы христиане («израильтяне»). Мы не такие как все прочие.
И там, и там происходит попытка сделать Бога «ручным», «домашним», попытка заключить Его в рамки своего народа, своей конфессии, попытка ограничить поле Его деятельности своей «церковью».
3
Я уже давно осознал, что Бог, это Бог. И что уж если я сотворён свободным, то Он и подавно не является моей собственностью. Что Он не подписывался быть только и исключительно в православной (католической, протестантской, или какой-либо иной) деноминации. Что тот, кто утверждает такое, закрывает глаза на факты и пытается «прихватизировать» Бога, «запереть» Его у себя «дома», и безуспешно сделать Его своим, и только своим Богом.
Сотворив из земной организации идола, такие люди на полном серьёзе размышляют: спасутся ли католики, спасутся ли протестанты, действенно ли обливательное крещение, в каком чине принимать священников из других конфессий. Вдуматься только: сомневаться в чьём-либо спасении, определять, в Церкви человек или нет, исходя лишь из факта принадлежности (зачастую формальной) к той или иной земной структуре!..
Определяя Церковь как «корпорацию… верных Христу людей, объединенных в таинстве Крещения в мистическое Тело Христово», которые «рассеяны во всех христианских деноминациях, известны Господу, и составляют Его Церковь» (В. Король), я уже давно не считаю критерием принадлежности человека к Церкви его формальное членство в какой-либо организации.
Однако, допуская, что в любой деноминации могут быть верные Христу, я до сегодняшнего дня не особо задумывался о «статусе» тех, кто вообще не является христианином. Как у них обстоят дела с верой, со «спасением души»? В каких они отношениях с Богом? А не задумывался я потому, что бездумно, «автоматически», всех не-христиан определял как «внешних», как тех, кто не принадлежит к «роду избранному».
Ну ладно, что православные, что католики, что протестанты всё-таки верят в единого истинного Бога и Его Сына, Иисуса Христа. Все они христиане. Но не-христиане - атеисты, буддисты, даосы, мусульмане, и прочие язычники - они ведь, получается, не наши ни с какого боку. Они ведь вообще не в Церкви. А ведь мы хорошо усвоили, что «кому Церковь не мать, тому ведь и Бог не Отец». Вот и выходит, что без Бога они, все эти нехристи. Однозначно. Вот мы - христиане. Мы - избранные. Мы несть якоже эти «погани сущи». С нами Бог. А они со своими буддами, нефритовыми владыками и диалектическим материализмом по любому погрязли во тьме неведения. А то и погибели. Ну, может быть, Господь их как-то и спасёт. Хотя как… Ведь даже не крещены ни разу… Сомнительно.
Сомнительно!? Но ведь многие из «почти погибших» являются моими близкими друзьями, родными, просто хорошими людьми. И даже не просто «хорошими»: по некоторым «христианским параметрам» гораздо лучшими меня. Все эти люди по тем или иным (иногда по независящим от них) причинам не «состоялись» ни как христиане, ни как верующие других религий. Кого-то уже нет в живых. И что же, всех их - «за борт»? Всех их вычеркнуть из «белого списка»?
Как хотите, но для меня в этом есть что-то от предательства. Мне кажется, что ставя под вопрос спасение таких, любимых и уважаемых мною людей, я как будто-то отрекаюсь от них. «Концепция избранности» заставляет меня с сожалением, с болью, но всё же списывать их «в утиль».
Но почему? На каком основании я должен так мыслить и так поступать? Почему я должен всерьёз ломать голову над вопросами, типа, «куда попадают некрещённые младенцы» и «спасутся ли хорошие атеисты»? Только потому, что кто-то посчитал, что водное крещение само по себе, автоматически, делает человека членом Церкви и обеспечивает ему благополучную загробную участь? Но так ли это?
4
Является ли христианской концепция избранности? Имеет ли право христианин «присваивать» себе Бога? У Церкви границы, несомненно, есть, но есть ли границы у божьей любви к людям? Единый истинный Бог - Он Бог всех людей, или только христиан? Оставлены ли им все не-христиане?
Чем больше думаю об этом, тем больше склоняюсь к тому, что эту ветхозаветную фарисейскую исключительность, закравшуюся тихой сапой в христианство, надо вытравливать. Нашего, эксклюзивного, Бога нет, и быть не может. Бог - «всехный». Бог сотворил всех людей, мы все Его дети. Он всех нас любит, не делая разделения по критерию «крещён/некрещён». Любит даже тех, кто к Нему равнодушен. Он относится по отечески и не уходит из жизни того, кто отвергает (часто не по злобе, а по неведению) Его заботу. Мы все Ему одинаково дороги. И когда Господь придёт, Он не скажет: «христиане направо, все остальные налево». Он не будет смотреть в свидетельство о крещении. Он будет смотреть на сердце человека. И если сердце не имеющего крещение окажется чище, чем у стоящего рядом с ним «верного», то налево пойдёт «верный». Бог никого автоматически не вычёркивает из «Книги жизни».
И нас Господь учил быть такими же. Он учил нас быть совершенными сынами Отца нашего Небесного. Каков же наш Отец? А Отец наш, не взирая «на лица», «повелевает солнцу Своему всходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Не должны ли и мы поступать также?
Раз Бог не разделяет людей на «своих» и «чужих», если Он заботится обо всех, а не только о христианах, то нам и подавно не следует этого делать. Принадлежность к христианству, к Церкви, никоим образом не должна выделять и отделять нас от прочих. И если мы этого не понимаем, если мы считаем, что сам факт пребывания в Теле Христовом выгодно отличает нас в Божьих очах, то мы ещё не Его. Мы не должны думать, что Бог при определении нашей участи будет принимать это во внимание.
Такова моя вера. Таков мой Бог. Ну не могу я себе представить, что Бог скажет человеку в конце его жизненного пути: «извини, дружище, в общем и целом, ты, конечно, человек хороший, добрых дел за тобой числится немало. Но вот крестили тебя обливательно, к тому же в детстве, в вере не воспитывали, в Меня ты по большому счёту не верил, в церковь не ходил, посты не соблюдал, а добрые дела если и творил, то не во Имя Моё, а просто потому, что сердце у тебя доброе, и ты просто не мог иначе. В общем, максимум, что могу предложить - чистилище».
Не верится мне что-то в такого Бога.
5
По моему мнению, «лайкать» Господь нас будет не за то, что мы «христиане», не за количество отстоянных нами служб, не за регулярные причащения, и не за «православное исповедание». А за тоже, за что и не-христиан: за добрые дела, за проявленную любовь, за то, что мы слушали голос нашей совести и пытались следовать ему, за то, что не потворствовали нашим страстям. Разница между нами будет, пожалуй, в одном: с нас, как с «верных», будут спрашивать строже. Потому что у нас было гораздо больше возможностей жить достойно.
Спасён будет не тот, у кого тельник на шее болтается, а тот, кто любит Бога, и ближнего своего. А такие будут обретены как внутри «виноградника» (христиане), так и вне его («добрые самаритяне»). Считать же, что одно наличие веры в Иисуса Христа будет нам во спасение, а отсутствие её будет «самаритянам» во осуждение, я не могу. «Мой Христос такому не учил».
Идея избранничества не является христианской. Никто не имеет права присваивать себе Бога. Единый истинный Бог есть Бог всех людей, а не только христиан (или евреев, или кого бы то ещё ни было). Он никого не оставляет своим попечением, Он любит нас всех, и определяя посмертную участь человека, Он будет смотреть не на то, крещён тот или нет, а на то, как он жил.
6
Основания этому своему мнению я нахожу в Писании. Вот несколько примеров.
Книга Ионы. Недавно я прочёл книгу А. Тропаллера «Загадки библейской истории». Книга показалась мне не очень интересной. Но одна глава привлекла моё внимание: «Иона. Книга для судного дня».
Содержание книги Ионы общеизвестно. Бог посылает Иону в Ниневию с вестью о том, что если они не покаются, то их город будет разрушен. Но Иона не хочет идти в Ниневию, и пытается сбежать от Бога. Почему он так поступает? А. Тропаллер даёт интересное объяснение: «Иона, считая, что милосердие Всевышнего должно распространяться исключительно на избранный народ, решает уклониться от исполнения приказа».
Для Ионы «нестерпима сама мысль о том, что язычники могут найти путь к спасению, вступить на путь искупления и спастись! Но Иона не желает участвовать в этом неправедном деле. Иона принципиально не приемлет возможности спасения язычников. Весь его дух восстает против такой возможности…» (А. Тропаллер).
Знакомая картина, не правда ли? И сегодня у немалого числа «избранных» весь их благочестивый «дух восстаёт против такой возможности»…
Иона предстаёт перед нами носителем классической идеи иудейского избранничества, в принципе не приемлющего спасения иноверцев и инородцев. Иона настолько (причём искренне) убеждён в том, что Бог принадлежит исключительно евреям, что дело доходит до открытого неповиновения воле Божией.
Далее следует удивительный эпизод с бурей, застигшей корабль, на котором Иона пытается сбежать от данного ему поручения. В море разыгрывается шторм, и кораблю грозит гибель. И вот, поняв, что причина грозящей кораблю гибели заключается в нём, Иона жертвует собой. Жертвует собой ради незнакомых ему язычников. Он просит выбросить его за борт. И это понятно: «просто провозглашать гибель миллионов, гибель наций, стран. Но попробуйте, если вы нормальный человек, от глобальных, логически правильных для себя общих положений перейти к обыденности, реальности быта и убить сам! здесь! сейчас! хотя бы одного человека, тем более, тех кто пытаются тебя спасти» (А. Тропаллер). Вот именно: моряки, эти оставленные Богом язычники, почему то проявляют непонятное Ионе милосердие: вместо того, чтобы выкинуть его вон, и делу конец, пытаются всеми силами его спасти. А когда понимают, что по иному никак, молят Бога не вменить им этого в вину: «Господи, не погуби! Прости нас, что лишаем мы жизни этого человека! Не сочти нас виновными в убийстве этом. Ибо Ты, Господи, сделал так, как Тебе было угодно!».
Однако урок не идёт Ионе впрок. Пребыв во чреве чудовища три дня и три ночи, он, скрепя сердце выполняет возложенное на него. И Бог прощает язычников. «Иона же страшно огорчился и, разгневавшись, возопил: «Вот этого, Господи, я больше всего боялся, когда еще был в своей стране!». До смерти огорчён Иона спасением язычников. И вот, чтобы расставить все точки над «и», Бог прямо говорит Ионе, расстроенному из-за уничтоженного куста: «Ты растение жалеешь, которое никаких трудов тебе не стоило: не растил ты его, оно само в одну ночь появилось и в ночь же одну пропало. Так как же Мне не пожалеть Ниневию, город великий, где более ста двадцати тысяч человек живет (пусть и не могут они правую руку свою от левой отличить), да и скота в нем немало?!».
Посыл сей книги очевиден: «автор, один из первых мудрецов, законодателей, книжников, по сути не открывает ничего нового. Он просто вторит за великими пророками: “Бог един. Он не только Бог Израиля. Он Бог всего мира! Бог милосерден!”» (А. Тропаллер).
Послание к Римлянам. Очень ясно о равенстве всех людей перед Богом сказано в послании ап. Павла к Римлянам. «Те, которые согрешили, не ведая Закона, вне Закона и погибнут; те же, кто согрешил, зная Закон, Законом осуждены будут». Я понимаю это так: неважно, христианин (иудей) ты, или язычник. Если ты грешил, значит, погибнешь, если жил праведно, будешь спасён.
Потому что «пред Богом не те праведны, кто только слушал Закон (т.е. формально был «членом Церкви»), - оправданы Им будут Закон исполняющие. Когда язычники, не знающие Закона, следуют его предписаниям по внушению природы, они, у которых Закона не было, - сами себе закон. Они свидетельствуют тем самым, что требования Закона записаны в их сердцах; о том же говорят их совесть и противоречия в мыслях, которые то осуждают, то оправдывают их».
Притча о милосердном самаритянине. На мой взгляд, это одна из самых потрясающих притч, которая является прекрасной иллюстрацией вышеприведённых слов ап. Павла. Господь рассказал её, отвечая хитрому книжнику на вопрос о том, кто есть его ближний. Книжник явно хотел подвести к тому, что его ближний, это лишь еврей, «знающий Закон». Христос же показал, что неправедными перед Богом оказались именно «знающие Закон», но равнодушно прошедшие мимо пострадавшего человека левит и священник («сливки еврейского богоизбранного общества»). Зато самаритянин, у которого «закон любви был написан в сердце», наверняка будет спасён. А ведь кто такие самаритяне? Нечестивцы, исказители закона, «священные» враги иудеев, презираемые и поносимые.
***
Такое толкование библейских текстов не является моей придумкой. Сходным образом мыслили и авторитетные христианские богословы, писавшие на эти темы: «Нет на лица зрения у Бога. Святой Златоуст говорит: «когда говорил, что иудей и язычник наказываются за грехи, сие не имело нужды в доказательствах. Но когда хочет внушить, что и язычник удостоится чести, на это нужны уже доводы. Ибо казалось дивным и странным, чтобы не слышавший закона и Пророков удостоивался чести за добрые дела. Апостол и внушает нам, что Богу несвойственно поступать иначе, потому что сие было бы лицеприятием, а в Боге нет лицеприятия. Несть бо на лица зрения у Бога, - то есть Бог испытует не качество лиц, а разность дел. - Один приемлет честь, а другой поругание не потому, что тот иудей, а сей язычник; напротив, каждому воздается по делам» (Еп. Феофан Затворник, «Толкование на послание к Римлянам ап. Павла»).
К сожалению, сегодня многим христианам тоже кажется «дивным и странным», что не только христиане «удостоятся чести за добрые дела».
Дхарма: Вселенский Закон Любви
1
Каким образом не-христианин, не читая Писания, не будучи просвещён св. Духом, не веруя во Христа, может «слышать» Бога, следовать Его зову, отличать дела беззакония от праведных дел? Как он может понимать, «что такое хорошо, и что такое плохо»? Как он может различать добро и зло? Что делает всех людей равно ответственными перед Богом? В чём основа этого равенства? Что даёт основания Богу распространять Свою власть на всех людей, судить всех, а не только верующих в Него? Или… Он судит не всех?
Ведь если Бог есть Бог только для христиан, и управляет Он только теми, кто в Него верит, а все прочие для Него как отрезанный ломоть, то какое вообще Он имеет право судить «не своих»? Да никакого. У «внешних» были другие боги, они жили по другим правилам, а значит, у них должен быть другой суд, и другие судьи. И если есть люди, которые не были подотчётны Всевышнему при жизни, так с какого перепугу они должны стать Ему подотчётны после смерти? Так что - свои правила, своя жизнь, свой суд, свой «рай» или «ад» (или их отсутствие: кто во что верил)?
Такой вариант я исключаю, поскольку, как сказано выше, считаю, что Бог есть Бог всех людей. Он их всех сотворил. Он всем им соприсутствует при жизни. Поэтому и после жизни судить их будет только Он, и судить будет всех.
Как это будет выглядеть «в натуре»? Существуют три основных версии (может быть их и больше, но эти три кажутся мне наиболее распространёнными).
Версия первая, ортодоксальная. Все «неверующие», или верующие, но не так «как надо», (или не в того, в кого надо), автоматически пойдут прямиком в ад. Жёстко, конечно, но что поделать. Как говорится, ничего личного. Честно говоря, я не понимаю, как можно, придерживаясь такого варианта «развития событий», что-то говорить о любви Бога к людям, или о любви человека к человеку, или о любви человека к Богу. Особенно если взять всё человечество, которое жило, которое живёт, и которое ещё будет жить, и прикинуть: а много ли среди него обрящется христиан. И даже так: христиан конкретно нашей (ведь только наша истинная, не правда ли) конфессии. Мнится мне, что таких от общего количества человеков будет ничтожно мало. Даже ничтожнейше мало. И что же это за любовь, если из ста процентов человечества спасётся дай Бог пять?
Версия вторая, агностическая. Согласно этой версии, «мы не знаем, как это будет». Просто не знаем, и всё тут. Что ж, кому как, конечно, но по моему мнению, это не ответ, а уход от ответа. Потому что, либо Бог только наш, либо Он «общий». Если Он только наш, если мы избранные, и спасение только здесь, у нас, в нашей «церкви», значит, мы - в сад, а все прочие - в ад (за некоторым, может быть, исключением: ведь у каждого правила есть исключения, не отменяющие правило, а подтверждающие его). А если Бог «общий», значит, мы не избранные, и спасение возможно для всех, и оно не зависит от принадлежности к какой-либо церковной структуре.
Но бывает, что человек колеблется. Он начинает метаться между двумя этими решениями, когда чувствует, что не может выбрать, что оба они не удовлетворяют его. Потому что формально, вроде бы, это правильно, считать, что только мы избранные. Но у кого поднимется рука взять, и реально осудить подавляющее большинство на вечную погибель? Причём осознавая, что подавляющее большинство из этого подавляющего большинства вовсе не виноваты в своём безверии и инаковерии? Ведь многие не знали Бога по «техническим», не зависящим от них причинам. И вот в таком случае появляется эта отмазка: «мы не знаем».
Версия третья, «мультикультурная», гласит: у Бога будут разные суды для разных людей. Коротко говоря, христиан Он будет судить по Новому Завету, буддистов по Трипитаке, даосов по Дао дэ цзину, мусульман по Корану, индусов по Ведам. То есть, Бог будет судить всех, но каждого по тем «правилам», которые человек выбирал себе при жизни. На первый взгляд, вроде бы логично.
Но хорошо, если я по жизни кроткий буддист, и ахимса есть моё кредо. А вот что делать, если я верующий в какую-нибудь Кали, которая требует от меня человеческих жертвоприношений? Неужели такой верующий спасётся, потому что считал, что именно этот кровавый божок есть истинный бог, и что ему так и надо было служить? А атеистов Бог что, получается, совсем судить не будет, ведь они отрицают и Его, и Его суд?
Опять же, все эти «частные истины», точнее, их «носители», неизбежно будут пересекаться и вступать в конфликты. Ведь то, что для одного будет добром, для другого будет злом. И как, например, в нашем случае, рассудить жертву, и приносящего жертву? Наградить обоих? Наказать приносящего? Так ведь он же «так верит». В общем, на первый взгляд эта логичная теория на самом деле мутна и противоречива.
2
Я думаю, что Богом всем людям изначально сообщён Фундаментальный Принцип, который я буду называть Дхармой. Дхарма «привита» людям ещё в утробе, «закодирована» в сердце, в «психических генах», и человек уже рождается с Ней. Она «вживлёна» во всех людей. Она глобальна и всеобща. Она «начертана в сердце» как у христиан, так и у не-христиан.
Дхарма является общей «нравственной базой», общей всем «Правдой». Это Божественная Вселенская Истина, Абсолютный Базовый Закон, Универсальное Учение, Откровение, данное нам Богом. Это Слово Божье, которое, с одной стороны, даётся нам извне, в виде «внешнего Закона», свода заповедей; а с другой является «Откровением изнутри», внутренним откровением, тем сокровенным Законом, который изначально начертан, по слову ап. Павла, у нас на сердце. Дхарма является основой нашей жизни, и в некотором роде сама Жизнь.
По нормам Дхармы и должны жить все люди. По ней они и будут судиться и оправдываться (или осуждаться) Богом. Поскольку Дхарма начертана на «скрижалях сердца» каждого человека, то никто не сможет оправдаться тем, что он её, якобы, «не знал», что его никто «не учил», что он вообще другой веры, и поэтому он ей и не следовал.
Для того, чтобы знать Дхарму и следовать ей, никакая вера (или её отсутствие) не может быть помехой. Подобно тому, как никакие федеральные законы не могут противоречить Конституции, так никакие специфически «буддийские» или «иудейские» заповеди не могут противоречить Дхарме. Всё противоречащее ей должно быть устранено. Можно даже вообще не придерживаться какой-либо веры. Необходимо и достаточно прислушиваться к своему сердцу, к своей совести.
Исторически Дхарма воплощается в разрозненном конгломерате различных религиозных (в основном) учений и заповедей.
***
Дхарма по сути представляет собой Любовь. Любовь и есть тот Вселенский Закон, который написан Богом в наших сердцах, и который выражен в двух фундаментальных заповедях: «люби Бога» и «люби ближнего».
То, что Дхарма есть Любовь, кажется мне логичным, если здесь вообще можно говорить о логике. Бог есть Любовь. И если Он что-то и внедряет в сердце каждого человека при его сотворении, то именно Любовь, то есть в каком-то смысле Самого Себя Бог есть Любовь, и через Любовь Он пребывает с каждым человеком, в том числе и с не-христианами. И никто не обойдён Божественной Любовью.
3
Дхарма актуализируется в человеке через «механизм совести». Что такое совесть? Это «орган» («чувство»), с помощью которого мы имеем возможность сознавать (оценивать) качество наших поступков, мыслей и желаний в соответствии с вложенным в нас Законом Любви. Это «отдельный центр души, доказывающий, что мы сотворены Богом, который дал нам инструмент выбора согласно с Его волей во всех жизненных ситуациях. Либо это участок души, контактирующий с нетварными энергиями (благодатью), пронизывающими матрицу мира. В нём происходит тестирование желаний и ситуаций на согласованность с вектором добра и согласованностью с волей Божьей. Потому первое, что нам нужно, это очищение и обострение совести. Ибо Дух дышит где хочет, и не знаешь откуда приходит и куда уходит. И в Его отсутствие совесть - единственный надёжный критерий праведности наших дел и помыслов» (В. Король, «Покаяние как ключ к святости»).
Можно сказать, что совесть, это «голос Бога» в человеческом сердце. Это «канал», «волна», по которой Бог говорит с нами, подаёт нам весть (знание) о Себе, направляет нас. Причём, что важно, это происходит ещё до того, как мы узнали Его и поверили в Него. Это происходит, даже если мы так до конца жизни и не поймём, Кто разговаривал с нами в нашем сердце. Это происходит с каждым человеком, если только он не «блокирует» эту «волну» (а он может).
Мы можем в чём-то ошибаться, мы можем где-то заблуждаться, мы можем думать, что «Бога нет», или что Он не такой, каким Его представляют последователи каких-либо религий. Но если при всём при этом «механизм совести» у нас «запущен» (в смысле «действует»), если на месте «доброго самаритянина» мы не пройдём мимо страждущего, если мы напоим Господа, когда Он будет жаждать, и накормим, когда Он будет голоден, то, думаю, можно быть уверенными: Бог - с нами, а мы - с Ним.
Потому что в Царствие Небесное войдёт не тот, кто «слушал Закон» и говорил «Господи, Господи», но при этом творил дела беззакония. А тот, кто, даже не зная Бога, прислушивался к Нему в совести своей (пусть и не понимая, к Кому он прислушивается), и творил Его волю (пусть и не осознавая, Чью волю он творит).
( продолжение в следующем посте)
Источник: http://ex-farisey.com/dxarma/ (там и обсуждение)
Мирослав Твердич
ДХАРМА
Предисловие
Наверняка многие христиане (а может быть и не только христиане), задаются следующими вопросами: в чём состоит специфика христианства? Чем оно отличается от других религий и вер? Зачем, собственно, нужно быть христианином? Если, как мы думаем, Бог пребывает со всеми «хорошими людьми», если Он не смотрит на лица людей, а смотрит на их сердца, то получается, что вполне можно быть с Богом, но при этом не быть христианином? Так, может, этого необходимо и достаточно - быть просто «хорошим человеком», слушаться голоса Бога в совести своей (может быть, даже при этом не подозревая, что это Его голос), и просто жить, поступая по правде и посильно творя добро?
В своих исканиях живого Бога мы вдребезги разбиваем сковывающие нас мёртвые формы, и пытаемся избавиться от уродливых наростов человеческого предания. Мы решительно выступаем против частных конфессиональных правил и перегородок, тщащихся ограничить, привязать Бога к определённой земной структуре. Мы радостно провозглашаем, что Дух дышит, где хочет, а не там, где Ему указывают люди. Мы смело исповедуем свободную возможность общения с Богом любого, чистого сердцем человека, какой бы веры он не придерживался.
Однако, чрезмерно увлёкшись, не рискуем ли мы скатиться в некий «универсалистический эзотеризм», и потерять христианство, заменив его бесформенной внекофессиональной, «надрелигиозной всеверой», стоящей над всеми историческими религиями? Не уничтожаем ли мы фактически христианство, не обесцениваем ли его, провозглашая его «равенство» (пусть и относительное) с другими религиями? Если спастись может и буддист, и христианин, и атеист («главное, чтоб человек был хороший»), то обязательно ли быть именно христианином? Получается, что нет.
Для меня здесь имеет место быть определённое противоречие: с одной стороны, мы провозглашаем безусловную «лучшесть» христианства по сравнению с другими религиями, его абсолютную исключительность. Но с другой, мы эту безусловную исключительность отрицаем, допуская возможность общения с Богом помимо Христа и вне христианства. Как разрешить это противоречие? Действительно ли христианство имеет в чём то превосходство над другими религиями? Действительно ли не-христиане тоже имеют доступ к «живой воде» истинного богообщения?
И если верно и то, и другое, то существует ли «царский», срединный путь, следуя по которому, мы ни в коем случае не уравниваем христианство с прочими верами, но в тоже время и не замыкаем его «на себе», не отрезаем от Бога всё (и главное всех), что не находится под сенью Креста?
В этой работе я пытаюсь ответить на эти вопросы.
1. Отрицание избранности
«Род избранный»?
1
Как известно, единый истинный Бог в своё время из всех народов выбрал Себе евреев, заключив с ними завет и сотворив из них Свой «удел». Всевышний стал их Богом. Только их. Евреи стали Его народом. Только Его. Зачем Ему понадобилось кого-то выбирать? Почему Он выбрал именно их? За какие такие заслуги? Чем они Ему приглянулись? Чем они лучше других? А впрочем, ладно. Это уже другая история. Выбрал, и выбрал. Значит, так надо было (а может быть, «так получилось»). Примем это как данность.
Мысль о своём избранничестве не сразу привилась у «народа-богоносца». Израиль с завидным упорством всё время норовил «гульнуть налево». Господу потребовалось приложить немало усилий, чтобы буквально вбить в иудеев осознание своей выделенности («святости») и исключительного положения среди других народов.
В конце концов (после вавилонского пленения), Израиль усвоил это намертво. Последствия этого были плачевны: евреи решили, что они несть, якоже прочие человецы, что у них, и только у них, с Богом особые отношения, что лишь они, и только они, сыны Божии, а Он лишь их Бог. Все же прочие язЫки - пасынки, бедные родственники, гои. А главное - евреи решили, что так будет всегда, ибо «обетования Божии непреложны». Так сформировалась «концепция избранности».
2
Мы, христиане, так же воспринимаем себя богоизбранным народом. Идея избранничества у нас «в крови». Это к нам перешло от Израиля. Ведь мы (Церковь) - его наследник и преемник. Даже выражения такие есть - «новый Израиль», «духовный Израиль». Концепция избранности благополучно перекочевала из иудаизма в христианство.
Принципиальной разницы между еврейской и «христианской» (слово «христианской» я беру в кавычки, потому что никакая она на самом деле не христианская) концепциями избранности я не вижу. И там, и там - чёткое, резкое разделение на «своих» и «чужих», «внешних». И там, и там - претензия на монопольное владение истиной, да что там истиной, ни больше, ни меньше - на монопольное владение Самим Богом. Только у нас (в нашей Церкви) истина, а значит, кто не с нами, тот заблуждается. Только у нас спасение, а значит, кто не с нами, тот не спасён. Только с нами Бог, а значит, кто не с нами, тот и не с Богом. И в Израиле, и в христианских церквях происходит качественное выделение себя из других (отделение себя от других). Мы христиане («израильтяне»). Мы не такие как все прочие.
И там, и там происходит попытка сделать Бога «ручным», «домашним», попытка заключить Его в рамки своего народа, своей конфессии, попытка ограничить поле Его деятельности своей «церковью».
3
Я уже давно осознал, что Бог, это Бог. И что уж если я сотворён свободным, то Он и подавно не является моей собственностью. Что Он не подписывался быть только и исключительно в православной (католической, протестантской, или какой-либо иной) деноминации. Что тот, кто утверждает такое, закрывает глаза на факты и пытается «прихватизировать» Бога, «запереть» Его у себя «дома», и безуспешно сделать Его своим, и только своим Богом.
Сотворив из земной организации идола, такие люди на полном серьёзе размышляют: спасутся ли католики, спасутся ли протестанты, действенно ли обливательное крещение, в каком чине принимать священников из других конфессий. Вдуматься только: сомневаться в чьём-либо спасении, определять, в Церкви человек или нет, исходя лишь из факта принадлежности (зачастую формальной) к той или иной земной структуре!..
Определяя Церковь как «корпорацию… верных Христу людей, объединенных в таинстве Крещения в мистическое Тело Христово», которые «рассеяны во всех христианских деноминациях, известны Господу, и составляют Его Церковь» (В. Король), я уже давно не считаю критерием принадлежности человека к Церкви его формальное членство в какой-либо организации.
Однако, допуская, что в любой деноминации могут быть верные Христу, я до сегодняшнего дня не особо задумывался о «статусе» тех, кто вообще не является христианином. Как у них обстоят дела с верой, со «спасением души»? В каких они отношениях с Богом? А не задумывался я потому, что бездумно, «автоматически», всех не-христиан определял как «внешних», как тех, кто не принадлежит к «роду избранному».
Ну ладно, что православные, что католики, что протестанты всё-таки верят в единого истинного Бога и Его Сына, Иисуса Христа. Все они христиане. Но не-христиане - атеисты, буддисты, даосы, мусульмане, и прочие язычники - они ведь, получается, не наши ни с какого боку. Они ведь вообще не в Церкви. А ведь мы хорошо усвоили, что «кому Церковь не мать, тому ведь и Бог не Отец». Вот и выходит, что без Бога они, все эти нехристи. Однозначно. Вот мы - христиане. Мы - избранные. Мы несть якоже эти «погани сущи». С нами Бог. А они со своими буддами, нефритовыми владыками и диалектическим материализмом по любому погрязли во тьме неведения. А то и погибели. Ну, может быть, Господь их как-то и спасёт. Хотя как… Ведь даже не крещены ни разу… Сомнительно.
Сомнительно!? Но ведь многие из «почти погибших» являются моими близкими друзьями, родными, просто хорошими людьми. И даже не просто «хорошими»: по некоторым «христианским параметрам» гораздо лучшими меня. Все эти люди по тем или иным (иногда по независящим от них) причинам не «состоялись» ни как христиане, ни как верующие других религий. Кого-то уже нет в живых. И что же, всех их - «за борт»? Всех их вычеркнуть из «белого списка»?
Как хотите, но для меня в этом есть что-то от предательства. Мне кажется, что ставя под вопрос спасение таких, любимых и уважаемых мною людей, я как будто-то отрекаюсь от них. «Концепция избранности» заставляет меня с сожалением, с болью, но всё же списывать их «в утиль».
Но почему? На каком основании я должен так мыслить и так поступать? Почему я должен всерьёз ломать голову над вопросами, типа, «куда попадают некрещённые младенцы» и «спасутся ли хорошие атеисты»? Только потому, что кто-то посчитал, что водное крещение само по себе, автоматически, делает человека членом Церкви и обеспечивает ему благополучную загробную участь? Но так ли это?
4
Является ли христианской концепция избранности? Имеет ли право христианин «присваивать» себе Бога? У Церкви границы, несомненно, есть, но есть ли границы у божьей любви к людям? Единый истинный Бог - Он Бог всех людей, или только христиан? Оставлены ли им все не-христиане?
Чем больше думаю об этом, тем больше склоняюсь к тому, что эту ветхозаветную фарисейскую исключительность, закравшуюся тихой сапой в христианство, надо вытравливать. Нашего, эксклюзивного, Бога нет, и быть не может. Бог - «всехный». Бог сотворил всех людей, мы все Его дети. Он всех нас любит, не делая разделения по критерию «крещён/некрещён». Любит даже тех, кто к Нему равнодушен. Он относится по отечески и не уходит из жизни того, кто отвергает (часто не по злобе, а по неведению) Его заботу. Мы все Ему одинаково дороги. И когда Господь придёт, Он не скажет: «христиане направо, все остальные налево». Он не будет смотреть в свидетельство о крещении. Он будет смотреть на сердце человека. И если сердце не имеющего крещение окажется чище, чем у стоящего рядом с ним «верного», то налево пойдёт «верный». Бог никого автоматически не вычёркивает из «Книги жизни».
И нас Господь учил быть такими же. Он учил нас быть совершенными сынами Отца нашего Небесного. Каков же наш Отец? А Отец наш, не взирая «на лица», «повелевает солнцу Своему всходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Не должны ли и мы поступать также?
Раз Бог не разделяет людей на «своих» и «чужих», если Он заботится обо всех, а не только о христианах, то нам и подавно не следует этого делать. Принадлежность к христианству, к Церкви, никоим образом не должна выделять и отделять нас от прочих. И если мы этого не понимаем, если мы считаем, что сам факт пребывания в Теле Христовом выгодно отличает нас в Божьих очах, то мы ещё не Его. Мы не должны думать, что Бог при определении нашей участи будет принимать это во внимание.
Такова моя вера. Таков мой Бог. Ну не могу я себе представить, что Бог скажет человеку в конце его жизненного пути: «извини, дружище, в общем и целом, ты, конечно, человек хороший, добрых дел за тобой числится немало. Но вот крестили тебя обливательно, к тому же в детстве, в вере не воспитывали, в Меня ты по большому счёту не верил, в церковь не ходил, посты не соблюдал, а добрые дела если и творил, то не во Имя Моё, а просто потому, что сердце у тебя доброе, и ты просто не мог иначе. В общем, максимум, что могу предложить - чистилище».
Не верится мне что-то в такого Бога.
5
По моему мнению, «лайкать» Господь нас будет не за то, что мы «христиане», не за количество отстоянных нами служб, не за регулярные причащения, и не за «православное исповедание». А за тоже, за что и не-христиан: за добрые дела, за проявленную любовь, за то, что мы слушали голос нашей совести и пытались следовать ему, за то, что не потворствовали нашим страстям. Разница между нами будет, пожалуй, в одном: с нас, как с «верных», будут спрашивать строже. Потому что у нас было гораздо больше возможностей жить достойно.
Спасён будет не тот, у кого тельник на шее болтается, а тот, кто любит Бога, и ближнего своего. А такие будут обретены как внутри «виноградника» (христиане), так и вне его («добрые самаритяне»). Считать же, что одно наличие веры в Иисуса Христа будет нам во спасение, а отсутствие её будет «самаритянам» во осуждение, я не могу. «Мой Христос такому не учил».
Идея избранничества не является христианской. Никто не имеет права присваивать себе Бога. Единый истинный Бог есть Бог всех людей, а не только христиан (или евреев, или кого бы то ещё ни было). Он никого не оставляет своим попечением, Он любит нас всех, и определяя посмертную участь человека, Он будет смотреть не на то, крещён тот или нет, а на то, как он жил.
6
Основания этому своему мнению я нахожу в Писании. Вот несколько примеров.
Книга Ионы. Недавно я прочёл книгу А. Тропаллера «Загадки библейской истории». Книга показалась мне не очень интересной. Но одна глава привлекла моё внимание: «Иона. Книга для судного дня».
Содержание книги Ионы общеизвестно. Бог посылает Иону в Ниневию с вестью о том, что если они не покаются, то их город будет разрушен. Но Иона не хочет идти в Ниневию, и пытается сбежать от Бога. Почему он так поступает? А. Тропаллер даёт интересное объяснение: «Иона, считая, что милосердие Всевышнего должно распространяться исключительно на избранный народ, решает уклониться от исполнения приказа».
Для Ионы «нестерпима сама мысль о том, что язычники могут найти путь к спасению, вступить на путь искупления и спастись! Но Иона не желает участвовать в этом неправедном деле. Иона принципиально не приемлет возможности спасения язычников. Весь его дух восстает против такой возможности…» (А. Тропаллер).
Знакомая картина, не правда ли? И сегодня у немалого числа «избранных» весь их благочестивый «дух восстаёт против такой возможности»…
Иона предстаёт перед нами носителем классической идеи иудейского избранничества, в принципе не приемлющего спасения иноверцев и инородцев. Иона настолько (причём искренне) убеждён в том, что Бог принадлежит исключительно евреям, что дело доходит до открытого неповиновения воле Божией.
Далее следует удивительный эпизод с бурей, застигшей корабль, на котором Иона пытается сбежать от данного ему поручения. В море разыгрывается шторм, и кораблю грозит гибель. И вот, поняв, что причина грозящей кораблю гибели заключается в нём, Иона жертвует собой. Жертвует собой ради незнакомых ему язычников. Он просит выбросить его за борт. И это понятно: «просто провозглашать гибель миллионов, гибель наций, стран. Но попробуйте, если вы нормальный человек, от глобальных, логически правильных для себя общих положений перейти к обыденности, реальности быта и убить сам! здесь! сейчас! хотя бы одного человека, тем более, тех кто пытаются тебя спасти» (А. Тропаллер). Вот именно: моряки, эти оставленные Богом язычники, почему то проявляют непонятное Ионе милосердие: вместо того, чтобы выкинуть его вон, и делу конец, пытаются всеми силами его спасти. А когда понимают, что по иному никак, молят Бога не вменить им этого в вину: «Господи, не погуби! Прости нас, что лишаем мы жизни этого человека! Не сочти нас виновными в убийстве этом. Ибо Ты, Господи, сделал так, как Тебе было угодно!».
Однако урок не идёт Ионе впрок. Пребыв во чреве чудовища три дня и три ночи, он, скрепя сердце выполняет возложенное на него. И Бог прощает язычников. «Иона же страшно огорчился и, разгневавшись, возопил: «Вот этого, Господи, я больше всего боялся, когда еще был в своей стране!». До смерти огорчён Иона спасением язычников. И вот, чтобы расставить все точки над «и», Бог прямо говорит Ионе, расстроенному из-за уничтоженного куста: «Ты растение жалеешь, которое никаких трудов тебе не стоило: не растил ты его, оно само в одну ночь появилось и в ночь же одну пропало. Так как же Мне не пожалеть Ниневию, город великий, где более ста двадцати тысяч человек живет (пусть и не могут они правую руку свою от левой отличить), да и скота в нем немало?!».
Посыл сей книги очевиден: «автор, один из первых мудрецов, законодателей, книжников, по сути не открывает ничего нового. Он просто вторит за великими пророками: “Бог един. Он не только Бог Израиля. Он Бог всего мира! Бог милосерден!”» (А. Тропаллер).
Послание к Римлянам. Очень ясно о равенстве всех людей перед Богом сказано в послании ап. Павла к Римлянам. «Те, которые согрешили, не ведая Закона, вне Закона и погибнут; те же, кто согрешил, зная Закон, Законом осуждены будут». Я понимаю это так: неважно, христианин (иудей) ты, или язычник. Если ты грешил, значит, погибнешь, если жил праведно, будешь спасён.
Потому что «пред Богом не те праведны, кто только слушал Закон (т.е. формально был «членом Церкви»), - оправданы Им будут Закон исполняющие. Когда язычники, не знающие Закона, следуют его предписаниям по внушению природы, они, у которых Закона не было, - сами себе закон. Они свидетельствуют тем самым, что требования Закона записаны в их сердцах; о том же говорят их совесть и противоречия в мыслях, которые то осуждают, то оправдывают их».
Притча о милосердном самаритянине. На мой взгляд, это одна из самых потрясающих притч, которая является прекрасной иллюстрацией вышеприведённых слов ап. Павла. Господь рассказал её, отвечая хитрому книжнику на вопрос о том, кто есть его ближний. Книжник явно хотел подвести к тому, что его ближний, это лишь еврей, «знающий Закон». Христос же показал, что неправедными перед Богом оказались именно «знающие Закон», но равнодушно прошедшие мимо пострадавшего человека левит и священник («сливки еврейского богоизбранного общества»). Зато самаритянин, у которого «закон любви был написан в сердце», наверняка будет спасён. А ведь кто такие самаритяне? Нечестивцы, исказители закона, «священные» враги иудеев, презираемые и поносимые.
***
Такое толкование библейских текстов не является моей придумкой. Сходным образом мыслили и авторитетные христианские богословы, писавшие на эти темы: «Нет на лица зрения у Бога. Святой Златоуст говорит: «когда говорил, что иудей и язычник наказываются за грехи, сие не имело нужды в доказательствах. Но когда хочет внушить, что и язычник удостоится чести, на это нужны уже доводы. Ибо казалось дивным и странным, чтобы не слышавший закона и Пророков удостоивался чести за добрые дела. Апостол и внушает нам, что Богу несвойственно поступать иначе, потому что сие было бы лицеприятием, а в Боге нет лицеприятия. Несть бо на лица зрения у Бога, - то есть Бог испытует не качество лиц, а разность дел. - Один приемлет честь, а другой поругание не потому, что тот иудей, а сей язычник; напротив, каждому воздается по делам» (Еп. Феофан Затворник, «Толкование на послание к Римлянам ап. Павла»).
К сожалению, сегодня многим христианам тоже кажется «дивным и странным», что не только христиане «удостоятся чести за добрые дела».
Дхарма: Вселенский Закон Любви
1
Каким образом не-христианин, не читая Писания, не будучи просвещён св. Духом, не веруя во Христа, может «слышать» Бога, следовать Его зову, отличать дела беззакония от праведных дел? Как он может понимать, «что такое хорошо, и что такое плохо»? Как он может различать добро и зло? Что делает всех людей равно ответственными перед Богом? В чём основа этого равенства? Что даёт основания Богу распространять Свою власть на всех людей, судить всех, а не только верующих в Него? Или… Он судит не всех?
Ведь если Бог есть Бог только для христиан, и управляет Он только теми, кто в Него верит, а все прочие для Него как отрезанный ломоть, то какое вообще Он имеет право судить «не своих»? Да никакого. У «внешних» были другие боги, они жили по другим правилам, а значит, у них должен быть другой суд, и другие судьи. И если есть люди, которые не были подотчётны Всевышнему при жизни, так с какого перепугу они должны стать Ему подотчётны после смерти? Так что - свои правила, своя жизнь, свой суд, свой «рай» или «ад» (или их отсутствие: кто во что верил)?
Такой вариант я исключаю, поскольку, как сказано выше, считаю, что Бог есть Бог всех людей. Он их всех сотворил. Он всем им соприсутствует при жизни. Поэтому и после жизни судить их будет только Он, и судить будет всех.
Как это будет выглядеть «в натуре»? Существуют три основных версии (может быть их и больше, но эти три кажутся мне наиболее распространёнными).
Версия первая, ортодоксальная. Все «неверующие», или верующие, но не так «как надо», (или не в того, в кого надо), автоматически пойдут прямиком в ад. Жёстко, конечно, но что поделать. Как говорится, ничего личного. Честно говоря, я не понимаю, как можно, придерживаясь такого варианта «развития событий», что-то говорить о любви Бога к людям, или о любви человека к человеку, или о любви человека к Богу. Особенно если взять всё человечество, которое жило, которое живёт, и которое ещё будет жить, и прикинуть: а много ли среди него обрящется христиан. И даже так: христиан конкретно нашей (ведь только наша истинная, не правда ли) конфессии. Мнится мне, что таких от общего количества человеков будет ничтожно мало. Даже ничтожнейше мало. И что же это за любовь, если из ста процентов человечества спасётся дай Бог пять?
Версия вторая, агностическая. Согласно этой версии, «мы не знаем, как это будет». Просто не знаем, и всё тут. Что ж, кому как, конечно, но по моему мнению, это не ответ, а уход от ответа. Потому что, либо Бог только наш, либо Он «общий». Если Он только наш, если мы избранные, и спасение только здесь, у нас, в нашей «церкви», значит, мы - в сад, а все прочие - в ад (за некоторым, может быть, исключением: ведь у каждого правила есть исключения, не отменяющие правило, а подтверждающие его). А если Бог «общий», значит, мы не избранные, и спасение возможно для всех, и оно не зависит от принадлежности к какой-либо церковной структуре.
Но бывает, что человек колеблется. Он начинает метаться между двумя этими решениями, когда чувствует, что не может выбрать, что оба они не удовлетворяют его. Потому что формально, вроде бы, это правильно, считать, что только мы избранные. Но у кого поднимется рука взять, и реально осудить подавляющее большинство на вечную погибель? Причём осознавая, что подавляющее большинство из этого подавляющего большинства вовсе не виноваты в своём безверии и инаковерии? Ведь многие не знали Бога по «техническим», не зависящим от них причинам. И вот в таком случае появляется эта отмазка: «мы не знаем».
Версия третья, «мультикультурная», гласит: у Бога будут разные суды для разных людей. Коротко говоря, христиан Он будет судить по Новому Завету, буддистов по Трипитаке, даосов по Дао дэ цзину, мусульман по Корану, индусов по Ведам. То есть, Бог будет судить всех, но каждого по тем «правилам», которые человек выбирал себе при жизни. На первый взгляд, вроде бы логично.
Но хорошо, если я по жизни кроткий буддист, и ахимса есть моё кредо. А вот что делать, если я верующий в какую-нибудь Кали, которая требует от меня человеческих жертвоприношений? Неужели такой верующий спасётся, потому что считал, что именно этот кровавый божок есть истинный бог, и что ему так и надо было служить? А атеистов Бог что, получается, совсем судить не будет, ведь они отрицают и Его, и Его суд?
Опять же, все эти «частные истины», точнее, их «носители», неизбежно будут пересекаться и вступать в конфликты. Ведь то, что для одного будет добром, для другого будет злом. И как, например, в нашем случае, рассудить жертву, и приносящего жертву? Наградить обоих? Наказать приносящего? Так ведь он же «так верит». В общем, на первый взгляд эта логичная теория на самом деле мутна и противоречива.
2
Я думаю, что Богом всем людям изначально сообщён Фундаментальный Принцип, который я буду называть Дхармой. Дхарма «привита» людям ещё в утробе, «закодирована» в сердце, в «психических генах», и человек уже рождается с Ней. Она «вживлёна» во всех людей. Она глобальна и всеобща. Она «начертана в сердце» как у христиан, так и у не-христиан.
Дхарма является общей «нравственной базой», общей всем «Правдой». Это Божественная Вселенская Истина, Абсолютный Базовый Закон, Универсальное Учение, Откровение, данное нам Богом. Это Слово Божье, которое, с одной стороны, даётся нам извне, в виде «внешнего Закона», свода заповедей; а с другой является «Откровением изнутри», внутренним откровением, тем сокровенным Законом, который изначально начертан, по слову ап. Павла, у нас на сердце. Дхарма является основой нашей жизни, и в некотором роде сама Жизнь.
По нормам Дхармы и должны жить все люди. По ней они и будут судиться и оправдываться (или осуждаться) Богом. Поскольку Дхарма начертана на «скрижалях сердца» каждого человека, то никто не сможет оправдаться тем, что он её, якобы, «не знал», что его никто «не учил», что он вообще другой веры, и поэтому он ей и не следовал.
Для того, чтобы знать Дхарму и следовать ей, никакая вера (или её отсутствие) не может быть помехой. Подобно тому, как никакие федеральные законы не могут противоречить Конституции, так никакие специфически «буддийские» или «иудейские» заповеди не могут противоречить Дхарме. Всё противоречащее ей должно быть устранено. Можно даже вообще не придерживаться какой-либо веры. Необходимо и достаточно прислушиваться к своему сердцу, к своей совести.
Исторически Дхарма воплощается в разрозненном конгломерате различных религиозных (в основном) учений и заповедей.
***
Дхарма по сути представляет собой Любовь. Любовь и есть тот Вселенский Закон, который написан Богом в наших сердцах, и который выражен в двух фундаментальных заповедях: «люби Бога» и «люби ближнего».
То, что Дхарма есть Любовь, кажется мне логичным, если здесь вообще можно говорить о логике. Бог есть Любовь. И если Он что-то и внедряет в сердце каждого человека при его сотворении, то именно Любовь, то есть в каком-то смысле Самого Себя Бог есть Любовь, и через Любовь Он пребывает с каждым человеком, в том числе и с не-христианами. И никто не обойдён Божественной Любовью.
3
Дхарма актуализируется в человеке через «механизм совести». Что такое совесть? Это «орган» («чувство»), с помощью которого мы имеем возможность сознавать (оценивать) качество наших поступков, мыслей и желаний в соответствии с вложенным в нас Законом Любви. Это «отдельный центр души, доказывающий, что мы сотворены Богом, который дал нам инструмент выбора согласно с Его волей во всех жизненных ситуациях. Либо это участок души, контактирующий с нетварными энергиями (благодатью), пронизывающими матрицу мира. В нём происходит тестирование желаний и ситуаций на согласованность с вектором добра и согласованностью с волей Божьей. Потому первое, что нам нужно, это очищение и обострение совести. Ибо Дух дышит где хочет, и не знаешь откуда приходит и куда уходит. И в Его отсутствие совесть - единственный надёжный критерий праведности наших дел и помыслов» (В. Король, «Покаяние как ключ к святости»).
Можно сказать, что совесть, это «голос Бога» в человеческом сердце. Это «канал», «волна», по которой Бог говорит с нами, подаёт нам весть (знание) о Себе, направляет нас. Причём, что важно, это происходит ещё до того, как мы узнали Его и поверили в Него. Это происходит, даже если мы так до конца жизни и не поймём, Кто разговаривал с нами в нашем сердце. Это происходит с каждым человеком, если только он не «блокирует» эту «волну» (а он может).
Мы можем в чём-то ошибаться, мы можем где-то заблуждаться, мы можем думать, что «Бога нет», или что Он не такой, каким Его представляют последователи каких-либо религий. Но если при всём при этом «механизм совести» у нас «запущен» (в смысле «действует»), если на месте «доброго самаритянина» мы не пройдём мимо страждущего, если мы напоим Господа, когда Он будет жаждать, и накормим, когда Он будет голоден, то, думаю, можно быть уверенными: Бог - с нами, а мы - с Ним.
Потому что в Царствие Небесное войдёт не тот, кто «слушал Закон» и говорил «Господи, Господи», но при этом творил дела беззакония. А тот, кто, даже не зная Бога, прислушивался к Нему в совести своей (пусть и не понимая, к Кому он прислушивается), и творил Его волю (пусть и не осознавая, Чью волю он творит).
( продолжение в следующем посте)
Источник: http://ex-farisey.com/dxarma/ (там и обсуждение)