ПОКАЯНИЕ
Сейчас произошло событие, что снова полностью перевернуло мою жизнь.
Подхожу к своему домашнему магазину и вижу: менты с автоматами, хозяин магаза, сначала-то и не разобрался, думал, ну, прикрыли мою шаурмичную... А потом вижу, под ногами у них крутится ворона, огромная, взрослая, и не боится, а наоборот - жмётся к ногам, ест с рук, менты в ахуе... Подхожу, и не верю глазам: птица не боится никого. Начинаю расспрашивать, что это за чудо такое... Хозяин магаза, молодой чеченец, голубоглазый, светловолосый, рассказывает: выкупил птицу у азиатов на рынке, уж не знаю, что они там хотели сделать, но уже замучили почти... Купил, привез, посадил в клетку в магазине... Я говорю, а как так? Он говорит, у нас так на кавказе принято - птиц ютить. Взял клетку из дома, привез в магазин, боялся, что малолетним детям может от страха глаза поклевать, но птица оказалась смирная, стала ручная... Я говорю, а сейчас что происходит? Он говорит, хотел отпустить, но тут же, смотри... Я кручу башкой и вижу, что на деревьях сидит с десяток взрослых ворон, каркают, ждут его убить... Я говорю, отпускал? Не полетел? Он говорит, да... Я говорю, смерть его ждет, враждебный мир, они видят врага, налетят все сразу... Он говорит, ну, попробую... Я зашёл в магаз, купил попить, выхожу, птицы нет. Спрашиваю, мол, где? Он говорит, а вон на остановке... И тут налетают со всех сторон вороны, начинают его клевать, когтями бить, а он раз - и к нам под ноги. Ровно между нами сел, а эти разлетелись по окрестным деревьям и ждут, когда мы его бросим. Я говорю, ну теперь-то понятно, надо забирать, они его хотят убить и убьют... В это время к магазу подваливает толпа пьяных подросткой (время 6 утра), четыре пацана и две жирных их бабы, лето по 18-19... Видят ворону у нас под ногами... О, бля, орут на всю улицу, давай ее на шаурму! Эй, шаурмичник, давай зажарь нам птичную шаурму! Бабы пищат от восторга, бухие в срань... И так мне стало противно. Я за шиворот беру главного, говорю, мож, из тя шаурму сделать? Это наша птица, погулять вывели... Пьяная кодла заткнулась, извинилась, и вышла вон... Я закурил. Птица стояла у нас под ногами. Я говорю, забирай себе, они убьют её... Он скинул куртку, замотал птицу, чтоб отнести в клетку... И уходя в магаз, произнес, повернувшись ко мне: куда идёт наша страна? Мне страшно на них смотреть... Я понял, что эти шестеро бухих упырей убили бы седьмого другого, отличного от них, не задумываясь, как те вороны, что каркали, сидя толпой на окрестных деревьях... И он очень грустно улыбнулся, закрывая за собой дверь... И мне вдруг стало мучительно противно, за то русское говно, что стояло за углом... Но я вспомнил 1988-ой год, когда мы всем классом с палками в руках почему-то гнали в тупик у школы Наташу Жданову... Я видел глаза птицы, что жалась к нашим ногам. И я вспомнил глаза Наташи, какой смертельный ужас в них был... Я заплакал... Мне стало стыдно, за то, что мы тогда творили не осознавая... Это и есть раскаяние, настоящее, то, чего от нас требует наша совесть и наше сердце... Птица выживет, её спас хозяин нашего магазина - чеченец, но я уверен, что пьяная шобла русских подростков убьёт кого-нибудь рано или поздно. Возможно, меня, когда я просто буду в темноте идти от ашана через наш парк домой... И это будет сопровождаться визгом жирных пьяных телок лет 15, которых в итоге даже не посадят... Дай бог, чтоб они повзрослели раньше, чем убьют... Наташа Жданова, если ты вдруг прочитаешь мои слова, то знай: я раскаялся. Спустя 30 лет... Нас было человек пятнадцать, прошу, прости всех нас... Мы не ведали, что творили... Прости нас...
Москва, Строгино, 15.04.2018
Подхожу к своему домашнему магазину и вижу: менты с автоматами, хозяин магаза, сначала-то и не разобрался, думал, ну, прикрыли мою шаурмичную... А потом вижу, под ногами у них крутится ворона, огромная, взрослая, и не боится, а наоборот - жмётся к ногам, ест с рук, менты в ахуе... Подхожу, и не верю глазам: птица не боится никого. Начинаю расспрашивать, что это за чудо такое... Хозяин магаза, молодой чеченец, голубоглазый, светловолосый, рассказывает: выкупил птицу у азиатов на рынке, уж не знаю, что они там хотели сделать, но уже замучили почти... Купил, привез, посадил в клетку в магазине... Я говорю, а как так? Он говорит, у нас так на кавказе принято - птиц ютить. Взял клетку из дома, привез в магазин, боялся, что малолетним детям может от страха глаза поклевать, но птица оказалась смирная, стала ручная... Я говорю, а сейчас что происходит? Он говорит, хотел отпустить, но тут же, смотри... Я кручу башкой и вижу, что на деревьях сидит с десяток взрослых ворон, каркают, ждут его убить... Я говорю, отпускал? Не полетел? Он говорит, да... Я говорю, смерть его ждет, враждебный мир, они видят врага, налетят все сразу... Он говорит, ну, попробую... Я зашёл в магаз, купил попить, выхожу, птицы нет. Спрашиваю, мол, где? Он говорит, а вон на остановке... И тут налетают со всех сторон вороны, начинают его клевать, когтями бить, а он раз - и к нам под ноги. Ровно между нами сел, а эти разлетелись по окрестным деревьям и ждут, когда мы его бросим. Я говорю, ну теперь-то понятно, надо забирать, они его хотят убить и убьют... В это время к магазу подваливает толпа пьяных подросткой (время 6 утра), четыре пацана и две жирных их бабы, лето по 18-19... Видят ворону у нас под ногами... О, бля, орут на всю улицу, давай ее на шаурму! Эй, шаурмичник, давай зажарь нам птичную шаурму! Бабы пищат от восторга, бухие в срань... И так мне стало противно. Я за шиворот беру главного, говорю, мож, из тя шаурму сделать? Это наша птица, погулять вывели... Пьяная кодла заткнулась, извинилась, и вышла вон... Я закурил. Птица стояла у нас под ногами. Я говорю, забирай себе, они убьют её... Он скинул куртку, замотал птицу, чтоб отнести в клетку... И уходя в магаз, произнес, повернувшись ко мне: куда идёт наша страна? Мне страшно на них смотреть... Я понял, что эти шестеро бухих упырей убили бы седьмого другого, отличного от них, не задумываясь, как те вороны, что каркали, сидя толпой на окрестных деревьях... И он очень грустно улыбнулся, закрывая за собой дверь... И мне вдруг стало мучительно противно, за то русское говно, что стояло за углом... Но я вспомнил 1988-ой год, когда мы всем классом с палками в руках почему-то гнали в тупик у школы Наташу Жданову... Я видел глаза птицы, что жалась к нашим ногам. И я вспомнил глаза Наташи, какой смертельный ужас в них был... Я заплакал... Мне стало стыдно, за то, что мы тогда творили не осознавая... Это и есть раскаяние, настоящее, то, чего от нас требует наша совесть и наше сердце... Птица выживет, её спас хозяин нашего магазина - чеченец, но я уверен, что пьяная шобла русских подростков убьёт кого-нибудь рано или поздно. Возможно, меня, когда я просто буду в темноте идти от ашана через наш парк домой... И это будет сопровождаться визгом жирных пьяных телок лет 15, которых в итоге даже не посадят... Дай бог, чтоб они повзрослели раньше, чем убьют... Наташа Жданова, если ты вдруг прочитаешь мои слова, то знай: я раскаялся. Спустя 30 лет... Нас было человек пятнадцать, прошу, прости всех нас... Мы не ведали, что творили... Прости нас...
Москва, Строгино, 15.04.2018