Статейка относительно статуса БГКЦ
Вывешиваю здесь русский оригинал своей статьи, опубликованной в белорусском переводе в белорусской греко-католической газете "Царква" (№ 4 (63), 2009), сс. 11-13. Вывешиваю потому, что статься касается не только конкретной ситуации БГКЦ, но и поднимает несколько важных вопросов общего плана, интересных с точки зрения каноники.
Без моего согласия прошу републикаций не делать.
БГКЦ - Церковь своего права.
Вопрос о том, является ли Белорусская Греко-Католическая Церковь Церковью sui iuris («своего права») - это серьезный для жизни и для понимания правовой ситуации этой Церкви вопрос. Безусловно ясно, что существует Белорусская восточно-католическая Церковь (относящаяся к Церквям константинопольской обрядовой традиции) и что существует белорусский обряд. Оба эти факта год за годом прямо и недвусмысленно констатируются в официальном издании Святого Престола Annuario Ponticio, и потому не могут вызывать сомнений. Но является ли эта Белорусская Церковь с точки зрения канонического права Церковью sui iuris?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо осветить ряд вопросов канонического права, тесно с ним связанных, что мы и постараемся сделать:
Вопрос 1: Может ли с канонической точки зрения существовать обряд без существования соответствующей ему «собственной» Церкви sui iuris?
Ответ на этот вопрос требует внимательного изучения норм Кодекса Канонов Восточных Церквей (ККВЦ) и, прежде всего, кодексного определения обряда. Кан. 28 § 1 определяет обряд так: «Обряд - это литургическое, богословское, духовное и дисциплинарное наследие, культура и обстоятельства истории конкретного народа, посредством которых собственный образ жизни верой выражается в каждой Церкви sui iuris».
Анализируя это определение важно отметить следующее. Во-первых, определяя обряд, законодатель не ограничился описанием его как комплекса своеобразного литургического, богословского, духовного и дисциплинарного христианского наследия конкретного народа. Если бы обряд не был конститутивно связан с конкретной Церковью, где он осуществляется, достаточно было бы, дав подобное определение, добавить, что каждый обряд регулируется собственным комлпексом обрядовых установлений и норм, утвержденных церковной властью. Однако законодатель игнорирует такую возможность, вводя в кодексное определение обряда особое свойство - а именно то, что посредством обрядов выражается «собственный образ жизни верой», и не просто в какой-либо неопределенной общине или совокупности верных, но в конкретной Церкви, причем при этом явно оговаривается, что речь идет именно о Церкви sui iuris.
Заметим, что это определение - единственное существующее каноническое определение обряда. Из него следует, что для того, чтобы некий комплекс «литургического, богословского, духовного и дисциплинарного наследия» мог, с канонической точки зрения, быть определен как «обряд», необходимо, чтобы его посредством «собственный образ жизни верой» был выражен в конкретной Церкви sui iuris. Наследие, в отношении которого этого не происходит, не подпадает под определение «обряда» и наоборот, наследие, которое, как делает это Annuario Ponificio признается в качестве «обряда» - с необходимостью служит для выражения собственного образа жизни верой в конкретной Церкви sui iuris. Иными словами, верховная власть не рассматривала бы белорусское восточно-католическое духовное наследие как обряд, если бы оно не осуществлялось в конкретной Церкви sui iuris - а поскольку она признает существующим белорусский обряд, из этого следует и признание статуса sui iuris Белорусской Греко-католической Церкви.
Каждой Церкви sui iuris при этом может соответствовать только один обряд. Это следует уже из самого кодексного определения обряда - где указано что посредством обряда христианская вера выражается в «каждой» (лат. - «uniuscuiusque») Церкви sui iuris (т.е. каждая Церковь sui iuris имеет наследие в виде «обряда», посредством которого и выражает свой способ жизни верой). Одной Церкви sui iuris не может соответствовать несколько разных «обрядов» в каноническом смысле этого слова, а каждой Церкви sui iuris соответствует свой обряд. Это понимание подтверждается: (1) Другими нормами Кодекса (так, целый ряд норм говорит об обряде «своем» для данной Церкви sui iuris или ее иерарха - см. напр. каноны 40, 41, 89 и т.п.; нет ни одной нормы, говорящей об обрядах той или иной Церкви во множественном числе; крещеный некатолик должен, при воссоединении с Католической Церковью, включаться в «Церковь sui iuris того же обряда», что он практиковал до присоединения - кан. 35; (2) Контекстом учения Второго Ватиканского Собора (который всегда является определяющим при понимании норм как латинского Кодекса 1983 года, так и действующего восточного Кодекса 1990 года), в котором вошедшее в кодексное определение обряда «литургическое, богословское, духовное и дисциплинарное наследие» рассматривается именно как признак, отличающий друг от друга разные восточные католические Церкви (а не иные общины - OE 3) - при этом Собор прямо упоминает и о том, что разные Церкви отличаются друг от друга именно обрядом; (3) наконец, нормой канона 111 § 2 Кодекса канонического права, которая описывает восточные церкви именно как «обрядовые Церкви sui iuris» (Ecclesiae rituales sui iuris). Иными словами, в одной Церкви sui iuris не могут осуществляться, как «собственные», два обряда - а значит белорусский обряд не может осуществляться как «собственный» ни в какой иной Церкви sui iuris, кроме как в белорусской же. Без такого осуществления же, как мы показали, он не мог бы называться «обрядом».
Поскольку канонически не существует «обрядовой принадлежности», а существует лишь принадлежность к Церкви sui iuris, а без Церкви sui iuris, в которой практикуется соответствующий обряд, невозможно канонически говорить о нем как об обряде, понятие обряда без соответствующей Церкви sui iuris абсурдно. Фактически, такой обряд не мог бы существовать, поскольку к нему никто не мог бы принадлежать ни в силу крещения (относящего не к обряду, а к Церкви sui iuris), ни в силу присоединения (осуществляемого по нормам права в Церковь sui iuris того же обряда); нормы, направленные на сохранность и защиту обрядов (каноны 39-41) всегда говорят о защите и сохранении обряда, «своего» для конкретной Церкви sui iuris, и не рассматривают защиту обряда вне этого контекста. Без существования Церкви sui iuris ни один обряд не мог бы существовать, развиваться и пользоваться защитой права в Церкви. Фактически, было бы невозможно говорить о его существовании.
Все вышесказанное позволяет сделать следующие выводы: каноническое существование обряда неразрывно и необходимо связано с существованием соответствующей ему Церкви sui iuris, и наоборот - Церковь sui iuris всегда имеет собственный обряд. Таким образом, из несомненного канонического существования белорусского обряда, признаваемого высшей церковной властью, с необходимостью следует и то, что Церковь этого обряда обладает статусом sui iuris.
Вопрос 2: Может ли признаваемая церковным правом Церковь, имеющая свой обряд, не быть Церковью sui iuris?
Выше было показано, что признаваемый церковным правом обряд всегда осуществляется в соответствующей Церкви sui iuris (с тем или иным конкретным внутренним устройством).
Может Церковь, имеющая собственный обряд и признаваемая в качестве таковой высшей церковной властью, не обладать статусом sui iuris? Все, сказанное выше при ответе на первый вопрос позволяет сказать - нет, не может. Церковь, обладающая собственным обрядом, с необходимостью имеет статус Церкви sui iuris.
Это толкование подтверждает и сам законодатель в сопровождающей публикацию Кодекса Апостольской конституции Sacri Canones (от 18 октября 1990 года), где говорится, в частности, о ясном и недвусмысленном воплощении в Кодексе «как подтверждения и поддержки каноническим законом собственных особенностей всех и каждой из Восточных Церквей, так и их статуса sui iuris, наряду с их полным общением с римским Понтификом, преемником Петра». Таково же и понимание известного авторитета в области восточного католического канонического права В. Поспишила, который говорит о том, что каждая из перечисленных в Annuario Pontifico восточных католических Церквей обладает статусом sui iuris, включая и Белорусскую (см. Pospishil V., Eastern Catholic Church Law, 1996, pp. 110, 20-21).
Таким образом, каждая из признаваемых высшей Церковной властью Церквей, имеющих свой обряд, должна рассматриваться как имеющая статус sui iuris. Определяя обряд в кан. 28 следом за определением понятия Церкви sui iuris в каноне 27 и, отчасти, через это понятие, законодатель четко взаимосвязывает обряд и Церковь своего права. Церковь sui iuris определяется как иерархически устроенная общность верующих, а обряд - как духовное, литургическое, дисциплинарное и богословское наследие, которым эта общность живет. Нет Церкви sui iuris без обряда, и нет обряда без Церкви sui iuris. Вполне справедливо и возможно говорить о том, что «обряд» и «церковь sui iuris» - это, с каноническо-правовой точки зрения, два неразделимых аспекта одной и той же сложной реальности, существующие в связи друг с другом и друг через друга.
Итак, имеющая свой признанный Святым Престолом обряд и признаваемая им в качестве особой «обрядовой Церкви» Белорусская греко-католическая Церковь является Церковью sui iuris.
Вопрос 3: Отвечает ли Белорусская Церковь тем правовым критериям, которым церковный законодатель рассматривает как существенные, определяя понятие «Церкви sui iuris»?
Возражения к признанию статуса sui iuris за Белорусской Греко-Католической Церковью (а до 2004 года - и за Российской Греко-Католической Церковью) основаны на том, что кан. 27 ККВЦ определяет «Церковь sui iuris» как сообщество верных, «объединенное иерархией по нормам права». Суть возражений заключается в том, что при отсутствии собственной иерархии невозможно говорить о сохранении статуса sui iuris, даже если до этого та или иная Церковь отвечала всем критериям этого статуса.
Действительно ли это выражение может быть принято в случае Белорусской Церкви? По нашему мнению - нет. Говоря об «объединении иерархией по нормам права», законодатель, очевидным образом, говорит не об актуальном наличии своего иерарха. В противном случае в период вакантности иерархической кафедры отдельной Церкви sui iuris, имеющей единственного своего иерарха, она временно утрачивала бы статус sui iuris, и вновь приобретала его при замещении кафедры. Это предположение очевидным образом не соответствует интенции законодателя, поскольку (а) внесло бы существенную неупорядоченность в устройство церковных дел и (б) по смыслу канона 28, приводило бы и к временному исчезновению соответствующего обряда. Речь в 27 каноне, очевидно, идет о наличии иерархического управления, т.е. о существовании иеарархической должности или кафедры в соответствующей Церкви, иными словами, о существовании иерархической церковной структуры, вне зависимости от вакантности или заполненности соответствующих должностей и кафедр. Невозможно говорить об исчезновении статуса sui iuris у Церкви, у которой, с точки зрения права, существует иерархическая структура (пусть и остающаяся вакантной).
Поэтому, говоря о конкретике Белорусской Церкви следует ответить на вопросы: (1) Была ли учреждена для нее иерархическая структура? и (2) Продолжает ли она канонически существовать в настоящее время, пусть и в качестве вакантной? Положительный ответ на эти вопросы будет означать, что кодексное требование «объединения иерархией по нормам права» для Белорусской Церкви выполнено.
(1) Прежде всего следует указать, что действуя в силу полномочий, полученный ранее от Святого Престола митрополит Андрей Шептицкий в 1939 году учредил особый Экзархат Апостольской Столицы в качестве канонической структуры для белорусских греко-католиков. В 1941 году Святой Престол утвердил создание Экзархата[1]. Таким образом, собственная каноническая структура для Белорусской греко-католической Церкви учреждена была.
(2) По нормам канонического права, будучи учрежденной, епархия или экзархат ipso iure приобретают права и статус юридического лица в Церкви (кан. 921 § 2 ККВЦ). Даже если один член коллегиального юридического лица (совокупности лиц, каковыми, по нормам права, являются все епархии и экзархаты) остается в живых, за ним сохраняются все права и обязанности данного юридического лица (кан. 925). Наконец, юридическое лицо прекращает существование или в силу явного решения учредившей его церковной власти, или же по факту своего несуществования на протяжении ста лет (кан. 927). Никаких актов, уничтожающих белорусский греко-католический Экзархат Святым Престолом, насколько это известно, не издавалось. С момента учреждения Экзархата еще не прошло ста лет, поэтому он остается канонически существующим.
Следует также отметить, что иерархи Церквей sui iuris, не являющихся Патриархатами, Митрополиями или Верховными Архиепископиями, считаются непосредственно зависящими от Святого Престола, выполняющего в их отношении функции их высшего иерарха; их собственный первоиерарх возглавляет их на правах делегата Апостольского Престола (кан. 175). Таким образом, даже в случае вакантности их иерархической структуры они, тем не менее, объединены вокруг высшего иерарха в лице римского епископа, от которого непосредственно и зависят.
Иными словами, Белорусская греко-католическая Церковь имеет свою иерархическую структуру, пусть и вакантную, а также зависит от Святого Отца как от своего высшего иерарха (выполняющего по отношению к ней функции, соответствующие функциям патриарха, митрополита или верховного архиепископа), а значит должна быть признана «объединенной иерархией по нормам права» и отвечающей критериям канона 27 ККВЦ - или, иными словами, Церковью sui iuris.
Таким образом, анализ всех относящихся к статусу Белорусской Греко-Католической Церкви норм канонического права позволяет сказать, что она является Церковью sui iuris или же, что такое суждение, как минимум, имеет серьезные канонические основания. Последнее позволяет действовать исходя из справедливости этого суждения, если это не будет вступать в противоречие с дальнейшими решениями Апостольского Престола.
Примечания:
[1] Митрополит Андрей Шептицький I греко-католики в Росii: книга 1, док. №143, с. 357-364; там же, док. №135, сс. 331-332.
Без моего согласия прошу републикаций не делать.
БГКЦ - Церковь своего права.
Вопрос о том, является ли Белорусская Греко-Католическая Церковь Церковью sui iuris («своего права») - это серьезный для жизни и для понимания правовой ситуации этой Церкви вопрос. Безусловно ясно, что существует Белорусская восточно-католическая Церковь (относящаяся к Церквям константинопольской обрядовой традиции) и что существует белорусский обряд. Оба эти факта год за годом прямо и недвусмысленно констатируются в официальном издании Святого Престола Annuario Ponticio, и потому не могут вызывать сомнений. Но является ли эта Белорусская Церковь с точки зрения канонического права Церковью sui iuris?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо осветить ряд вопросов канонического права, тесно с ним связанных, что мы и постараемся сделать:
Вопрос 1: Может ли с канонической точки зрения существовать обряд без существования соответствующей ему «собственной» Церкви sui iuris?
Ответ на этот вопрос требует внимательного изучения норм Кодекса Канонов Восточных Церквей (ККВЦ) и, прежде всего, кодексного определения обряда. Кан. 28 § 1 определяет обряд так: «Обряд - это литургическое, богословское, духовное и дисциплинарное наследие, культура и обстоятельства истории конкретного народа, посредством которых собственный образ жизни верой выражается в каждой Церкви sui iuris».
Анализируя это определение важно отметить следующее. Во-первых, определяя обряд, законодатель не ограничился описанием его как комплекса своеобразного литургического, богословского, духовного и дисциплинарного христианского наследия конкретного народа. Если бы обряд не был конститутивно связан с конкретной Церковью, где он осуществляется, достаточно было бы, дав подобное определение, добавить, что каждый обряд регулируется собственным комлпексом обрядовых установлений и норм, утвержденных церковной властью. Однако законодатель игнорирует такую возможность, вводя в кодексное определение обряда особое свойство - а именно то, что посредством обрядов выражается «собственный образ жизни верой», и не просто в какой-либо неопределенной общине или совокупности верных, но в конкретной Церкви, причем при этом явно оговаривается, что речь идет именно о Церкви sui iuris.
Заметим, что это определение - единственное существующее каноническое определение обряда. Из него следует, что для того, чтобы некий комплекс «литургического, богословского, духовного и дисциплинарного наследия» мог, с канонической точки зрения, быть определен как «обряд», необходимо, чтобы его посредством «собственный образ жизни верой» был выражен в конкретной Церкви sui iuris. Наследие, в отношении которого этого не происходит, не подпадает под определение «обряда» и наоборот, наследие, которое, как делает это Annuario Ponificio признается в качестве «обряда» - с необходимостью служит для выражения собственного образа жизни верой в конкретной Церкви sui iuris. Иными словами, верховная власть не рассматривала бы белорусское восточно-католическое духовное наследие как обряд, если бы оно не осуществлялось в конкретной Церкви sui iuris - а поскольку она признает существующим белорусский обряд, из этого следует и признание статуса sui iuris Белорусской Греко-католической Церкви.
Каждой Церкви sui iuris при этом может соответствовать только один обряд. Это следует уже из самого кодексного определения обряда - где указано что посредством обряда христианская вера выражается в «каждой» (лат. - «uniuscuiusque») Церкви sui iuris (т.е. каждая Церковь sui iuris имеет наследие в виде «обряда», посредством которого и выражает свой способ жизни верой). Одной Церкви sui iuris не может соответствовать несколько разных «обрядов» в каноническом смысле этого слова, а каждой Церкви sui iuris соответствует свой обряд. Это понимание подтверждается: (1) Другими нормами Кодекса (так, целый ряд норм говорит об обряде «своем» для данной Церкви sui iuris или ее иерарха - см. напр. каноны 40, 41, 89 и т.п.; нет ни одной нормы, говорящей об обрядах той или иной Церкви во множественном числе; крещеный некатолик должен, при воссоединении с Католической Церковью, включаться в «Церковь sui iuris того же обряда», что он практиковал до присоединения - кан. 35; (2) Контекстом учения Второго Ватиканского Собора (который всегда является определяющим при понимании норм как латинского Кодекса 1983 года, так и действующего восточного Кодекса 1990 года), в котором вошедшее в кодексное определение обряда «литургическое, богословское, духовное и дисциплинарное наследие» рассматривается именно как признак, отличающий друг от друга разные восточные католические Церкви (а не иные общины - OE 3) - при этом Собор прямо упоминает и о том, что разные Церкви отличаются друг от друга именно обрядом; (3) наконец, нормой канона 111 § 2 Кодекса канонического права, которая описывает восточные церкви именно как «обрядовые Церкви sui iuris» (Ecclesiae rituales sui iuris). Иными словами, в одной Церкви sui iuris не могут осуществляться, как «собственные», два обряда - а значит белорусский обряд не может осуществляться как «собственный» ни в какой иной Церкви sui iuris, кроме как в белорусской же. Без такого осуществления же, как мы показали, он не мог бы называться «обрядом».
Поскольку канонически не существует «обрядовой принадлежности», а существует лишь принадлежность к Церкви sui iuris, а без Церкви sui iuris, в которой практикуется соответствующий обряд, невозможно канонически говорить о нем как об обряде, понятие обряда без соответствующей Церкви sui iuris абсурдно. Фактически, такой обряд не мог бы существовать, поскольку к нему никто не мог бы принадлежать ни в силу крещения (относящего не к обряду, а к Церкви sui iuris), ни в силу присоединения (осуществляемого по нормам права в Церковь sui iuris того же обряда); нормы, направленные на сохранность и защиту обрядов (каноны 39-41) всегда говорят о защите и сохранении обряда, «своего» для конкретной Церкви sui iuris, и не рассматривают защиту обряда вне этого контекста. Без существования Церкви sui iuris ни один обряд не мог бы существовать, развиваться и пользоваться защитой права в Церкви. Фактически, было бы невозможно говорить о его существовании.
Все вышесказанное позволяет сделать следующие выводы: каноническое существование обряда неразрывно и необходимо связано с существованием соответствующей ему Церкви sui iuris, и наоборот - Церковь sui iuris всегда имеет собственный обряд. Таким образом, из несомненного канонического существования белорусского обряда, признаваемого высшей церковной властью, с необходимостью следует и то, что Церковь этого обряда обладает статусом sui iuris.
Вопрос 2: Может ли признаваемая церковным правом Церковь, имеющая свой обряд, не быть Церковью sui iuris?
Выше было показано, что признаваемый церковным правом обряд всегда осуществляется в соответствующей Церкви sui iuris (с тем или иным конкретным внутренним устройством).
Может Церковь, имеющая собственный обряд и признаваемая в качестве таковой высшей церковной властью, не обладать статусом sui iuris? Все, сказанное выше при ответе на первый вопрос позволяет сказать - нет, не может. Церковь, обладающая собственным обрядом, с необходимостью имеет статус Церкви sui iuris.
Это толкование подтверждает и сам законодатель в сопровождающей публикацию Кодекса Апостольской конституции Sacri Canones (от 18 октября 1990 года), где говорится, в частности, о ясном и недвусмысленном воплощении в Кодексе «как подтверждения и поддержки каноническим законом собственных особенностей всех и каждой из Восточных Церквей, так и их статуса sui iuris, наряду с их полным общением с римским Понтификом, преемником Петра». Таково же и понимание известного авторитета в области восточного католического канонического права В. Поспишила, который говорит о том, что каждая из перечисленных в Annuario Pontifico восточных католических Церквей обладает статусом sui iuris, включая и Белорусскую (см. Pospishil V., Eastern Catholic Church Law, 1996, pp. 110, 20-21).
Таким образом, каждая из признаваемых высшей Церковной властью Церквей, имеющих свой обряд, должна рассматриваться как имеющая статус sui iuris. Определяя обряд в кан. 28 следом за определением понятия Церкви sui iuris в каноне 27 и, отчасти, через это понятие, законодатель четко взаимосвязывает обряд и Церковь своего права. Церковь sui iuris определяется как иерархически устроенная общность верующих, а обряд - как духовное, литургическое, дисциплинарное и богословское наследие, которым эта общность живет. Нет Церкви sui iuris без обряда, и нет обряда без Церкви sui iuris. Вполне справедливо и возможно говорить о том, что «обряд» и «церковь sui iuris» - это, с каноническо-правовой точки зрения, два неразделимых аспекта одной и той же сложной реальности, существующие в связи друг с другом и друг через друга.
Итак, имеющая свой признанный Святым Престолом обряд и признаваемая им в качестве особой «обрядовой Церкви» Белорусская греко-католическая Церковь является Церковью sui iuris.
Вопрос 3: Отвечает ли Белорусская Церковь тем правовым критериям, которым церковный законодатель рассматривает как существенные, определяя понятие «Церкви sui iuris»?
Возражения к признанию статуса sui iuris за Белорусской Греко-Католической Церковью (а до 2004 года - и за Российской Греко-Католической Церковью) основаны на том, что кан. 27 ККВЦ определяет «Церковь sui iuris» как сообщество верных, «объединенное иерархией по нормам права». Суть возражений заключается в том, что при отсутствии собственной иерархии невозможно говорить о сохранении статуса sui iuris, даже если до этого та или иная Церковь отвечала всем критериям этого статуса.
Действительно ли это выражение может быть принято в случае Белорусской Церкви? По нашему мнению - нет. Говоря об «объединении иерархией по нормам права», законодатель, очевидным образом, говорит не об актуальном наличии своего иерарха. В противном случае в период вакантности иерархической кафедры отдельной Церкви sui iuris, имеющей единственного своего иерарха, она временно утрачивала бы статус sui iuris, и вновь приобретала его при замещении кафедры. Это предположение очевидным образом не соответствует интенции законодателя, поскольку (а) внесло бы существенную неупорядоченность в устройство церковных дел и (б) по смыслу канона 28, приводило бы и к временному исчезновению соответствующего обряда. Речь в 27 каноне, очевидно, идет о наличии иерархического управления, т.е. о существовании иеарархической должности или кафедры в соответствующей Церкви, иными словами, о существовании иерархической церковной структуры, вне зависимости от вакантности или заполненности соответствующих должностей и кафедр. Невозможно говорить об исчезновении статуса sui iuris у Церкви, у которой, с точки зрения права, существует иерархическая структура (пусть и остающаяся вакантной).
Поэтому, говоря о конкретике Белорусской Церкви следует ответить на вопросы: (1) Была ли учреждена для нее иерархическая структура? и (2) Продолжает ли она канонически существовать в настоящее время, пусть и в качестве вакантной? Положительный ответ на эти вопросы будет означать, что кодексное требование «объединения иерархией по нормам права» для Белорусской Церкви выполнено.
(1) Прежде всего следует указать, что действуя в силу полномочий, полученный ранее от Святого Престола митрополит Андрей Шептицкий в 1939 году учредил особый Экзархат Апостольской Столицы в качестве канонической структуры для белорусских греко-католиков. В 1941 году Святой Престол утвердил создание Экзархата[1]. Таким образом, собственная каноническая структура для Белорусской греко-католической Церкви учреждена была.
(2) По нормам канонического права, будучи учрежденной, епархия или экзархат ipso iure приобретают права и статус юридического лица в Церкви (кан. 921 § 2 ККВЦ). Даже если один член коллегиального юридического лица (совокупности лиц, каковыми, по нормам права, являются все епархии и экзархаты) остается в живых, за ним сохраняются все права и обязанности данного юридического лица (кан. 925). Наконец, юридическое лицо прекращает существование или в силу явного решения учредившей его церковной власти, или же по факту своего несуществования на протяжении ста лет (кан. 927). Никаких актов, уничтожающих белорусский греко-католический Экзархат Святым Престолом, насколько это известно, не издавалось. С момента учреждения Экзархата еще не прошло ста лет, поэтому он остается канонически существующим.
Следует также отметить, что иерархи Церквей sui iuris, не являющихся Патриархатами, Митрополиями или Верховными Архиепископиями, считаются непосредственно зависящими от Святого Престола, выполняющего в их отношении функции их высшего иерарха; их собственный первоиерарх возглавляет их на правах делегата Апостольского Престола (кан. 175). Таким образом, даже в случае вакантности их иерархической структуры они, тем не менее, объединены вокруг высшего иерарха в лице римского епископа, от которого непосредственно и зависят.
Иными словами, Белорусская греко-католическая Церковь имеет свою иерархическую структуру, пусть и вакантную, а также зависит от Святого Отца как от своего высшего иерарха (выполняющего по отношению к ней функции, соответствующие функциям патриарха, митрополита или верховного архиепископа), а значит должна быть признана «объединенной иерархией по нормам права» и отвечающей критериям канона 27 ККВЦ - или, иными словами, Церковью sui iuris.
Таким образом, анализ всех относящихся к статусу Белорусской Греко-Католической Церкви норм канонического права позволяет сказать, что она является Церковью sui iuris или же, что такое суждение, как минимум, имеет серьезные канонические основания. Последнее позволяет действовать исходя из справедливости этого суждения, если это не будет вступать в противоречие с дальнейшими решениями Апостольского Престола.
Примечания:
[1] Митрополит Андрей Шептицький I греко-католики в Росii: книга 1, док. №143, с. 357-364; там же, док. №135, сс. 331-332.