против молитвы и смирения
Вот интересно, как соотносится апостольское "всегда радуйтесь, за все благодарите" с постоянным повторением Иисусовой молитвы, рекомендованным всем монахам и желающим спасаться по правилам мирянам? Я чего-то задумалась об этом по итогам сегодняшней поездки в метро.
Еду я, значит, домой довольная, улыбаюсь: получила очередную визу, по пути дочитала веселенькую книжицу, дома меня ждет верстка одной отличной книжки и интересные переводы - словом, все хорошо, слава Богу, а если есть что-то неприятное, то это мелочи, чего там.
Но поскольку книжку я дочитала за несколько остановок до моей, то решила зняться прямым деланием монаха, Иисусовой молитвой т.е. Через несколько минут замечаю, что мысли мои начинают поворачивать от вышеупомянутых хороших вещей к бренности всего сущего и памяти о смерти тем самым неприятным мелочам, которые вдруг начинают казаться вовсе не мелочами (типа, а вдруг станет хуже, случится то, се...), ведь типа с грешным все такое и должно случаться, ага, во очищение греховности и все такое прочее. И более того, я осознаю, что всякие следы улыбки с моего лица исчезли и оно приняло такое же угрюмое выражение, какое обычно бывает у большинства наших соотечественников в общественном транспорте.
Т.е. что получается? Все эти молитвы - если действительно молиться с осознанием смысла произносимых слов - они ведь нацелены именно на то, чтобы человек счел себя грешным и ужасным - и более того, не просто грешным, а хуже всех, - и постоянно просил помилования у Бога, постоянно думал о том, что по своим грехам он достоин кирпича на голову, а если таковой до сих пор не упал, то исключительно по великой милости Божией, но ежели испытывать Его долготерпения и не исправляться, то кирпич-таки упадет, т.е. случится что-нибудь плохое, а то и ваще помрешь и в ад, а посему надо непрестанно взывать "помилуй, помилуй". Сегодня, кстати, с утра в Евангелии как раз прочла эту историю про эллинскую жену, которой Христос не помог, пока она себя к псам не приравняла - это ведь из той же серии, не так ли?
А зачем оно? Чтобы все время ощущать себя мразью, недостойной жизни? А Богу-то оно от нас зачем? Вот что непонятно. Разве Ему мало сознания того, что Он и так в любой момент на любого может скинуть кирпич? Надо еще, чтобы люди постоянно боялись и вопили "помилуй, помилуй"? Но кто-нибудь, пожалуй, скажет, что Богу это не нужно, а нужно человеку, чтобы типа смирить свою гордыню и осознать, что он никто и без помощи Высшего Существа вообще и дыхнуть бы не мог? Но это опять же, гм... не совсем правда. Потому что взять какого-нибудь Брейвика, укокошившего несколько десятков человек, или там, американцев, отдавших приказ сбросить бомбу на Хиросиму, - никто же ведь не говорит, что они совершили это при Божем содействии? Так значит, человек-таки может сам совершать много чего - надо думать, и плохого, и хорошего. Причем вовсе же не обязательно, совершая что-либо хорошее, этим немедленно гордиться. Можно, например, просто радоваться, что тебе дана Богом возможность это сделать. И что в этом плохого? Но нет. Предполагается, что себя надо считать исключительно дрянью, а если что хорошее у тебя и выходит, то это потому, что "ангел надоумил", а сам по себе ты бы типа тут же взял автомат и укокошил народу, что тот Брейвик. Странное какое-то воззрение на человека.
Я тут еще письма Игнатия Брянчанинова читаю, прочла страниц двести, и так меня подмывает бросить это дело. Потому что скучища же страшная. Нет, я, конечно, понимаю, что такому болезненному человеку как ИБ трудно было смотреть на мир с долей здорового оптимизма. Но все-таки этот пафос непрестанного страдания и скорбей, обязательных для всех, кто идет за Христом (а если нет у тя больших скорбей, то типа Бог про тебя ваще забыл и пойдешь ты в ад, как тот богач), из письма в письмо в конце концов становится невыносим. Письма к монашествующим - просто тощища. Сколько я помню письма Оптинских старцев, особенно Анатолия Старшего и Амвросия, они были куда жизнерадостней. А Игнатий настолько непробиваемо и непоправимо серьезен в отношении к христианской жизни и к жизни вообще! У него, кажется, напрочь отсутствовало чувство юмора. По-моему, это ужасно.
Недавно еще читала у него письмо к некоему иноку о том, как вести себя в скорбных обстоятельствах и бороться с унынием. Надо медленно, с расстановкой и даже растягивая слова, повторять много-много раз "Слава Богу за все!" или др. подобные формулы, - "пока не умирится сердце" и не воссияет в нем вместо уныния "божественный мир". Вот интересно, откуда вообще следует, что оный мир действительно божественный? Судя по описанию методы, это чисто психофизический продукт аутотренинга. В общем, все это странно до зела.
Но на сем я, пожалуй, закончу. Пойду верстать хорошую книжку. У меня есть сильное подозрение, что Бог ее изданию порадуется больше, чем моему биению себя в грудь со слезами и воплями о моей непоправимой падшести.
Еду я, значит, домой довольная, улыбаюсь: получила очередную визу, по пути дочитала веселенькую книжицу, дома меня ждет верстка одной отличной книжки и интересные переводы - словом, все хорошо, слава Богу, а если есть что-то неприятное, то это мелочи, чего там.
Но поскольку книжку я дочитала за несколько остановок до моей, то решила зняться прямым деланием монаха, Иисусовой молитвой т.е. Через несколько минут замечаю, что мысли мои начинают поворачивать от вышеупомянутых хороших вещей к бренности всего сущего и памяти о смерти тем самым неприятным мелочам, которые вдруг начинают казаться вовсе не мелочами (типа, а вдруг станет хуже, случится то, се...), ведь типа с грешным все такое и должно случаться, ага, во очищение греховности и все такое прочее. И более того, я осознаю, что всякие следы улыбки с моего лица исчезли и оно приняло такое же угрюмое выражение, какое обычно бывает у большинства наших соотечественников в общественном транспорте.
Т.е. что получается? Все эти молитвы - если действительно молиться с осознанием смысла произносимых слов - они ведь нацелены именно на то, чтобы человек счел себя грешным и ужасным - и более того, не просто грешным, а хуже всех, - и постоянно просил помилования у Бога, постоянно думал о том, что по своим грехам он достоин кирпича на голову, а если таковой до сих пор не упал, то исключительно по великой милости Божией, но ежели испытывать Его долготерпения и не исправляться, то кирпич-таки упадет, т.е. случится что-нибудь плохое, а то и ваще помрешь и в ад, а посему надо непрестанно взывать "помилуй, помилуй". Сегодня, кстати, с утра в Евангелии как раз прочла эту историю про эллинскую жену, которой Христос не помог, пока она себя к псам не приравняла - это ведь из той же серии, не так ли?
А зачем оно? Чтобы все время ощущать себя мразью, недостойной жизни? А Богу-то оно от нас зачем? Вот что непонятно. Разве Ему мало сознания того, что Он и так в любой момент на любого может скинуть кирпич? Надо еще, чтобы люди постоянно боялись и вопили "помилуй, помилуй"? Но кто-нибудь, пожалуй, скажет, что Богу это не нужно, а нужно человеку, чтобы типа смирить свою гордыню и осознать, что он никто и без помощи Высшего Существа вообще и дыхнуть бы не мог? Но это опять же, гм... не совсем правда. Потому что взять какого-нибудь Брейвика, укокошившего несколько десятков человек, или там, американцев, отдавших приказ сбросить бомбу на Хиросиму, - никто же ведь не говорит, что они совершили это при Божем содействии? Так значит, человек-таки может сам совершать много чего - надо думать, и плохого, и хорошего. Причем вовсе же не обязательно, совершая что-либо хорошее, этим немедленно гордиться. Можно, например, просто радоваться, что тебе дана Богом возможность это сделать. И что в этом плохого? Но нет. Предполагается, что себя надо считать исключительно дрянью, а если что хорошее у тебя и выходит, то это потому, что "ангел надоумил", а сам по себе ты бы типа тут же взял автомат и укокошил народу, что тот Брейвик. Странное какое-то воззрение на человека.
Я тут еще письма Игнатия Брянчанинова читаю, прочла страниц двести, и так меня подмывает бросить это дело. Потому что скучища же страшная. Нет, я, конечно, понимаю, что такому болезненному человеку как ИБ трудно было смотреть на мир с долей здорового оптимизма. Но все-таки этот пафос непрестанного страдания и скорбей, обязательных для всех, кто идет за Христом (а если нет у тя больших скорбей, то типа Бог про тебя ваще забыл и пойдешь ты в ад, как тот богач), из письма в письмо в конце концов становится невыносим. Письма к монашествующим - просто тощища. Сколько я помню письма Оптинских старцев, особенно Анатолия Старшего и Амвросия, они были куда жизнерадостней. А Игнатий настолько непробиваемо и непоправимо серьезен в отношении к христианской жизни и к жизни вообще! У него, кажется, напрочь отсутствовало чувство юмора. По-моему, это ужасно.
Недавно еще читала у него письмо к некоему иноку о том, как вести себя в скорбных обстоятельствах и бороться с унынием. Надо медленно, с расстановкой и даже растягивая слова, повторять много-много раз "Слава Богу за все!" или др. подобные формулы, - "пока не умирится сердце" и не воссияет в нем вместо уныния "божественный мир". Вот интересно, откуда вообще следует, что оный мир действительно божественный? Судя по описанию методы, это чисто психофизический продукт аутотренинга. В общем, все это странно до зела.
Но на сем я, пожалуй, закончу. Пойду верстать хорошую книжку. У меня есть сильное подозрение, что Бог ее изданию порадуется больше, чем моему биению себя в грудь со слезами и воплями о моей непоправимой падшести.