НИЦ «Стратегия»: Научный подход к экстремизму
Недавно, дан старт Автономной некоммерческой организации «Научно-Исследовательский центр «Стратегия». По словам журналиста Артура Борокова, деятельность организации главным образом направлена на научное изучение идеологических концепций, угроз, исходящих от них с последующей выработкой рекомендаций по нормализации политической ситуации.
НИЦ «Стратегия» получила грант в Министерстве по СМИ, связям с общественными и религиозными организациями КБР на тему «Комплексное изучение идеологий экстремизма и сепаратизма в КБР». Директор Центра Аслан Бештоев.
Вот сайт организации: Автономная некоммерческая организация (по предоставлению научно-исследовательских услуг) «Научно-исследовательский центр «Стратегия» (АНО НИЦ «Стратегия») - это независимая экспертная группа, специализирующаяся на политических исследованиях в регионах Северо-Кавказского Федерального округа.
Главное направление работ: комплексное изучение идеологических концепций, влияние идеологий, выявление рисков и выработка политических рекомендаций.
Два вектора глобализации на Северном Кавказе
Сегодня малые народы и государства, особенно на постсоветском пространстве, сталкиваются с огромными вызовами. Одним из набивших оскомину вопросов является вопрос глобализации. И если все знакомы по телевизору, по средствам массовой информации с протестами антиглобалистов в западных странах, когда толпы анархистов громят все вокруг, рушат сетевые магазины, в первую очередь достается приснопамятному «Макдональсу», как символу глобализации, то можно уверенно сказать, что эта западная глобализация является всего лишь одним вектором.
На Северном Кавказе наблюдается другой, менее заметный, закамуфлированный вектор глобализации - это арабская, или говоря иначе, восточная глобализация. Возникли две ценностные крайности, раздирающие общество, и создающие противостояние за доминирование в морально-нравственной области. Что мы имеем в виду под «восточной глобализацией»? Это в первую очередь экспансия арабской культуры и арабского образа жизни в виде религиозной составляющей, экспортируемой на все страны, где более или менее создались условия для восприятия такого вектора.
Ветер возрождения подул с Востока
В постсоветских государствах и в регионах России, это в первую очередь Кавказ и Поволжье (Башкирия, Татарстан), сразу после развала Советского союза (мы сейчас в основном будем говорить о России) началась тенденция возрождения национальной самоидентификации. И если за время существования Советского союза были основательно подзабыты основные платформы, на которых зиждилось национальное самосознание, то эту площадку моментально начал занимать Ислам. Строились мечети, привлекались проповедники, направлялись для обучения в страны востока многочисленные студенты. Но эти студенты, пройдя религиозное обучение за границей, вернулись на родину и принесли с собой первые зачатки «арабского вектора». В чем это выразилось? За время, которое Ислам был органично вписан в культуру этих народов, были выработаны свои определенные ритуалы, которые никаким образом не противоречили основам Ислама. Кроме того, проповедники прошлого следовали учению шейха Абу Ханифы, говорившему, что обычаи и традиции народов принявших Ислам и не противоречащие ему, становятся частью Ислама. Но новые проповедники воспротивились этому и начали требовать возрождения так называемого «чистого Ислама», то есть такого Ислама, который был во время пророка Мухаммеда и в тех местах, где Ислам и зародился. Это привело к конфликту между приверженцами традиционной формы Ислама и «новыми мусульманами».
В последствии эти конфликты вылились в противостояние с силовиками, некоторые адепты религии пошли в подполье, взяли в руки оружие и они сделали свое дело. Под их влиянием, и отчасти из страха перед ними, приверженцы традиционных форм Ислама начали сдавать позиции и потихонечку переходить на ту, более агрессивную платформу. Нужно учитывать, что груз силового давления есть и со стороны силовиков, но человек, принявший исламскую идеологию, больше склоняется именно в сторону салафизма, то есть, в сторону идеи борьбы с силовыми структурами государства. Таким образом, происходит не дистанцирование от салафизма, а приближение к ним через повышение градуса недовольства государственными структурами. Салафиты же за борьбу с «кафирскими» силами однозначно обещают райские сады. Более того, для мусульманина считается большим благословением погибнуть на пути джихада, то есть быть убитым в бою с неверными.
А учитывая то, что в первую очередь Саудовская Аравия, Катар и прочие страны Магриба вкладывали огромные средства в развитие именно той формы Ислама, который исповедуют в этих странах, результат оказался на лицо. Практически на всей территории мусульманского Кавказа набирает силу и устанавливается, все более убыстряясь, именно та крайняя форма Ислама - «салафия», которая сейчас существует в Саудовской Аравии.
Для чего это делается самими Саудитами? Налицо огромный кризис власти в самой Саудовской Аравии. Захват власти Саудитами в 60-х годах, несоответствие нормам шариата той формы монархии, которая сейчас существует там, заставляет их все дальше от себя отдалять угрозу революции, и они предпочитают вкладывать средства в установление Ислама вдали от своей метрополии. По данным американского аналитического центра «Стратфор» (Strategic forecasting Inc.) с 1962 года саудовские шейхи потратили от 1,2 до 1,6 триллиона долларов на распространение своей версии Ислама по всему миру. Таким образом они подпитывают этот вектор глобализации, которой все более и более углубляясь, расходится во все стороны от Саудовской Аравии.
Хиджабы как альтернатива мини-юбкам
На самом же Кавказе условия для принятия строгих салафитских порядков возникли из-за несоответствия западного образа жизни своим исконным кавказским порядкам. Наступившая после падения железного занавеса тотальная свобода стала поглощать традиционные устои, превращая кавказское и в целом российское общество в подобие европейских обществ. При этом под «европейским порядком» чаще всего понимали максимальную открытость и развращенность, но никак не демократичность и прогрессивность науки. Конечно же, в таких условиях противовесом чрезмерной открытости (в кавказском понимании) начала становиться религиозная строгость.
От верующих людей можно часто слышать, что ношение хиджаба для мусульманок обязательно. Но такая мода пошла именно как противовес западной распущенности, форме одежды с голыми пупками, открытыми плечами и мини-юбками. В Нальчике можно наблюдать девушек, одетых в совершенно противоположных стилях. Нравственный стержень кавказца, с большей вероятностью примет более закрытую, скромную форму одежды, но это вовсе не значит, что из одной крайности нужно впадать в другую крайность. В соответствии с черкесскими традициями, хоть и не приветствуется чрезмерная открытость в одеждах, осуждать и навязывать свои взгляды и порядки представителям другой семьи и другого рода не принято, когда дело не касается религии. Только религиозные требования насаждаются путем агрессивного навязывания. Подобное навязывание мы могли наблюдать в Чеченской республике, где женщин, выходящих на улицу без платка, избивали или обстреливали из пейнтбольных ружей.
Моду на хиджабы ничем иным кроме как фетишизмом назвать нельзя, потому что никаких особенных требовании о том, что нужно носить арабскую одежду в Исламе нет. Ислам говорит, что должно быть покрыто так-то или так-то. Он обуславливает исключительно форму покрытия и не более того. Но что мы видим? В место этого всячески популяризируется и рекламируется именно арабская одежда. Все элементы одежды носят арабские названия, сами молодые люди в своем разговоре, скажем так - на своем исламском сленге, произносят арабские слова, приветствуют друг друга по арабским правилам. Они презирают практически все, что не укладывается в их систему ценностей, и тем не мене успешно пользуются всеми благами цивилизации, которые, вроде бы не должны были быть ими приняты в силу своих убеждении. Например, приверженцы общества Амиш в США и Канаде отказываются от большинства благ современной цивилизации, чтобы быть ближе к учению Библии. Однако, в стане салафитов мы наблюдаем принятие тех благ, которые им удобны и непринятие иных, которые по той или иной причине они не считают приемлемыми.
В частности, салафиты не приемлют современной или этнической кавказской моды, отдавая предпочтение консервативной арабской одежде, причем именно в том стиле, который существовал в момент появления Ислама на территории аравийского полуострова. В обиходе именно арабская одежда, арабские слова, и манера поведения, скопированная с арабского общества. Это все является именно внешним признаком и внешними атрибутами того самого восточного вектора глобализации, о котором мы говорим. Если западная форма глобализации предусматривает обобщение всего и вся: одна и та же аппаратура, одни и те же интересы, одни и те же пункты общественного питания и т.д., то есть оно ненавязчиво вовлекает молодежь именно своим удобством, своей необязательностью, своей доступностью, или можно сказать, свободой, то арабский вектор глобализации притягивает к себе всех тех, которые наиболее радикально не согласны с западной формы глобализации.
Какой противовес можно вывести из всего этого? У каждого народа, у каждого общества есть та форма развития, тот менталитет, который выработался в них столетиями и тысячелетиями, у каждого народа это по-разному. И именно пропаганда национальной культуры, образа жизни будет наиболее грамотным и удачным противовесом обоим формам глобализации для всех народов желающих сохранить свою самобытность. Это не обязательно возврат к архаичному образу жизни, не ношение национальной одежды, но адаптация своей национальной культуры к нынешним реалиям.
В наши дни национальное самосознание подменено национальной самоидентификацией. Это приводит к тому, что идентифицирующий себя одним образом, при этом не подкрепляя идентификацию глубоким самосознанием, сразу считает чужаком того, кто идентифицирует себя иначе. Во избежание подобного негативного момента также необходимо возрождение именно самосознания, связанного с родиной, средой проживания и тем гармоничным порядком, который традиционно обеспечивал мирную и здоровую жизнь. Человек с самосознанием главным образом связывает свою ментальность, образ жизни и судьбу со своей родиной и культурой. Самоидентификация же является главным образом терминологической: «мусульманин», «черкес», «балкарец», «русский» и т.д., при этом зачастую забывают о духовном наполнении данных терминов. Именно духовное наполнение является необходимым вектором работы, для избежания поверхностных ярлыков и обострения связей между различными социальными группами.
От национального компонента к наднациональной идентичности
Изначально, после развала Советского Союза, атеистического государства, на волне возрождения национальной самоидентификации начала расти религиозность. Религия в те времена воспринималась как часть этнической самоидентификации. Но на каком-то этапе произошел надлом и религия превратилась из компонента этнической культуры в наднациональную идеологию, которая стирает этническую идентичность. Некоторые наши реципиенты, с которыми мы вели беседы на эту тему, говорят что в мечетях их вынуждали петь песни типа: «Мы не адыги, мы не балкарцы. Мы мусульмане! Мы мусульмане!». В каждом регионе этот процесс шел по-разному. В некоторых регионах, где есть огромная культура исламского богословия, например Татарстан, или тот же Дагестан, установились свои устойчивые формы Ислама, соответствующие специфике республики. В Дагестане это суфизм, где многочисленные шейхи со своими мюридами составляли большие замкнутые общества, как своеобразные касты, взаимодействующие друг с другом. В Татарстане это такая особая, мягкая татарская форма Ислама, в которой основную роль играли муллы. Фактически, российским традиционным Исламом можно считать именно татарскую форму. «Салафия» категорически отвергает посредничество между верующим и Богом. Так называемый «чистый Ислам» не предусматривает института священнослужителей. Есть только имамы, которые становятся впереди во время намаза. В чем же принципиальное отличие традиционного Ислама от салафизма? По большому счету, традиционный Ислам это некое подобие Православного Христианства, в котором огромную роль играет каста священнослужителей. Они образовали духовное управление мусульман, и по сути ничем не отличаются от патриархата РПЦ, или греческой, армянской… Те же атрибуты, та же униформа, практически такое же взаимодействие с властью. И до поры до времени эти люди заигрывали с «салафитами» в надежде привлечь их на свою сторону, тем самым увеличив свое влияние. Но «салафизм» не принимает никаких заигрываний и компромиссов. Он требует именно чистого соблюдения всех канонов Ислама. И рано или поздно это неизбежно приводит к конфликту, что в принципе происходит во всех регионах сейчас.
Если говорить о причинах проникновения различных деструктивных идеологий, то тут, безусловно, благоприятной почвой стал идеологический вакуум. Раньше в этих регионах была коммунистическая идеология с определенными кусочками разрешенного Ислама, а религия была своеобразным хобби для стариков. Молодежь же склонилась в сторону той идеи, которая наиболее просто и легко объясняет несправедливость и социальную неустроенность. А это дает именно идеология «салафизма».
Мирного салафизма не бывает
В последнее время религиозность стала более заметной и демонстративной. Так как на религиозную атрибутику появился спрос, возникло и предложение. Быстро стали появляться магазины с арабской (мусульманской как его называют) одеждой, стали появляться люди, которые избрали своим бизнесом предметы религиозного обихода. Этого не было 10 лет назад, или было в крайне малых объемах. В этих тенденция сыграл немаловажную роль экономический фактор. Если для обычной девушки, одевающейся по европейской моде, необходимо покупать 8-10 комплектов одежды на разные случаи жизни, то для мусульманки достаточно одного-двух наборов одежды, которые подходят для любой ситуации. Таким образом, формирование мусульманского гардероба выходит дешевле западного.
Если раньше, допустим те же лет 15 назад, такая форма Ислама воспринималось однозначно враждебно в той же Кабардино-Балкарии, то с течением времени власть начала искать новые подходы в общении с ними, отступила на несколько шагов назад. Вспомним ярые репрессии силовиков в отношении молящейся молодежи, повальные облавы в мечетях, где собиралась молодежь и т.д. В настоящий момент установился некий баланс, границы, через которые не перешагивают ни государственные органы, ни религиозная молодежь. Мы имеем в виду именно людей, избравших такой образ жизни для себя и светскую власть республики. Это обуславливается тем, что в среде чиновников и их приближенных довольно высок процент тех, кто принял Ислам, и в душе сочувствует этому движению. Они друг друга не трогают, более того, власть иногда идет явно на поводу пожеланиям исламской общины.
По результатам наших исследований стало ясно, что хотя салафитская часть населения и живет в нашем обществе, у них сложились свои формы взаимодействия как внутри своей субкультуры, так и с представителями внешнего круга. У них есть свои детские сады, свои механизмы взаимопомощи, своя налоговая и карательная системы. То есть, это замкнутое общество, которое практически не взаимодействует с государством до тех пор, пока государство его не трогает. Не исключено, что они будут стремиться открывать свои школы и медицинские центры. Например, в Ставропольском крае муфтият предложил местным властям создать общеобразовательные школы при мечетях, куда девочки смогут приходить в хиджабах. При этом совершенно не обязательно, чтобы подобные учреждения работали по законам Российской Федерации. Например, детские сады салафитов представляют из себя частные квартиры, где мусульманки присматривают за детьми других мусульман.
Еще одним фактором, обуславливающим агрессивность салафитского движения является жесткий контроль над либидо и сексуальными отношениями. Поскольку молодежь, в основной своей массе гиперсексуально, салафиты объявляют эти проявления грехом и предлагают варианты спасения от этого греха, тем самым ставят их под свой контроль. В качестве решения этой проблемы они предлагают «сексуальный джихад», быстрое бракосочетание и развод без затрат на свадьбу, бракосочетание без долгого знакомства, исключительно на основе идеологического единомыслия. Девушкам в подобном сообществе не предоставляется большой свободы выбора. Все в этой ситуации решает «амир», который принимает решение о бракосочетании руководствуясь уровнем имана у того или иного сподвижника. Таким образом, сексуальная жизнь также становится способом привлечения сторонников в свои ряды.
У салафитской идеологии есть свои цели, и их достижение невозможно мирным методом, потому можно говорить о том, что мирные салафиты - это временное явление. Почему? Потому что по их учению весь мир предназначен Исламу. Мухаммед считается последним пророком, которому Аллах предписал завет установить Ислам по всей Земле, и до тех пор, пока не наступит конец света и не восстанет Иса, который возглавит священный джихад, до тех пор Ислам должен и обязан расширяться и распространяться. В соответствии с идеологией салафизма, борьба за установление Ислама на всей Земле должна продолжаться в любом случае. Вопрос лишь в том, каким образом на определенном историческом этапе это будет происходить. Там где нет войны, работа идет через проповеди и агитацию, это убеждение в принятии Ислама. Там же, где есть война - это шахиды, это захват власти, это опять же установление шариата, то есть первоначальных норм Исламского общества.
Для описания их тактики можно привести слова одного из их идеологов Шейхуль-Ислам Ибн Теймия:“Поистине противоречие им (во внешнем виде) только после победы религии и ее возвышения, как джихад, принуждение неверных к выплачиванию джизьи и унижению. В то время, вначале, когда мусульмане были слабы, им не было велено отличаться от них (неверных). Когда же религия стала полной, одержала победу и возвысилась, было велено это. Тоже самое и сегодня: если мусульманин живет на территории сражения, или в стране неверных, где нет сражения, ему не велено отличаться от них во внешнем виде, из-за того вреда, который в этом есть. Более того, может быть желательным или даже обязательным для мужчины иногда, чтобы его внешний вид совпадал с внешним видом неверных, если в этом есть польза для религии или призыва этих неверных к ней, или разведывание их тайн для информирования мусульман, или устранение вреда мусульманам и тому подобные правильные мотивы. Что же касается даруль-Ислама или даруль-хиджры, в которой Аллах возвеличил свою религию, обязал неверных унижением и джизьей (налогом) - то там велено отличаться от них”.
Мирная Исламизация может продолжаться до тех пор, пока радикальные Исламисты не останутся лицом к лицу с людьми, которые не хотят принимать религию. И если они не хотят принимать этот строй, а наоборот, пытаются защитить сами себя, это в итоге неизбежно приводит к конфликту. Есть страны с устоявшейся христианской религией, есть страны с устоявшейся буддистской религией, есть страны, которые вообще без религии, которые практический отказались от нее. И самое интересное, чем лучше живет государство, чем более оно социально ориентировано, тем более оно отказывается от религий.
В таких условиях Исламистам предписывается смешиваться с населением, ничем не отличаясь внешне. Для лоббирования своих интересов они внедряют во власть и крупный бизнес своих агентов, вербуют детей влиятельных людей. Только когда количество сторонников данной идеи достаточно велико, им предписано использовать внешние атрибуты и агрессивное навязывание своих порядков. Галина Хизриева, научный сотрудник Российского института стратегических исследований, в своем интервью корреспонденту «РР» говорит про салафитов следующее: «Они умеренные, пока не могут сломать общество. Их идеолог Аль-Кардави говорит: «Выходите на свой путь тогда, когда созреют условия. Они созреют тогда, когда станете шеей власти или ее мозгами». И эти люди стараются. Я знаю, например, что среди лесного братства Чечни и Дагестана погоду делают дети в том числе людей, которые работают в «Газпроме» или банковском секторе Махачкалы. <…> Простые семьи Исламистам не интересны, разве что как пушечное мясо. Им интересно проникать через детей в олигархические и правительственные среды».
Активность салафитского движения
Существует мнение, что сторонниками салафизма становятся наиболее активные, пассионарные люди. Это объясняется тем, что салафизм открыто провозглашает свои цели на будущее, в то время как традиционный Ислам предлагает лишь повседневное следование канонам Ислама и размеренную жизнь. Старшее поколение, смирившееся со всеми невзгодами жизни, обреченно принимает перипетии судьбы как данность свыше. Молодежь же, полная энергии, стремится менять мир, направить свою активность на будущее, и потому традиционный Ислам их не привлекает. По той же причине сторонниками традиционного Ислама становятся в большей степени люди пожилого возраста, а сторонниками салафизма - молодые люди.
Есть и другой взгляд на этот вопрос - что именно принятие салафитского течения Ислама делает из людей активных борцов за идею, то есть пассионариев. С этой точки зрения пассионарность салафизма в первую очередь объясняется его простотой и доступностью. То есть, увеличение их числа обуславливается тем, что для вхождения в ряды салафитов от тебя не требуется никаких условии кроме признания единобожия и ценностей той группы, в которую входишь. Но у этой монеты есть другая сторона - обратного пути оттуда нет, потому что отказ от единобожия по шариату карается смертной казнью.
Все Исламские проповедники говорят что Ислам это религия мира. Между тем, мы убеждаемся в том, что любой повод может быть одновременно использован как покушение на исламские ценности и объявлением им войны. Коран же, в случае таких военных действии, прямо и не двусмысленно указывает взять в руки оружие и защищаться, или наоборот - нападать. Кроме этого, салафиты делят всю землю на две части: «Даруль-Ислам» - это земли, на которых установлен шариат, и «Даруль-хиджра» - земля, где должна идти священная война, и где должен установиться шариат. В конечном итоге Ислам должен быть установлен на всей Земле. В последнее время мы часто видим выступления мусульман в европейских странах. В частности, в Лондоне недавно прошла акция мусульман, призывающих к установлению шариата на туманном Альбионе. Также наметились тенденции усиления позиций Ислама в Германии и Франции. Здесь следует отметить, что наиболее популярным течением Ислама, набирающим обороты с большой скоростью, является именно салафизм.
Духовные управления мусульман Северокавказских республик в последнее время попадают под влияние салафитов, потому что салафиты действительно являются наиболее активными и агрессивными пассионариями в обществе. С чем это связано? Не всегда туда попадают самые активные, но попав туда, эти люди волей или неволей начинают делать те вещи, которые и позволяют говорить об «салафии» как пассионарном векторе. У них есть цель на будущее, есть активная сила и подпитка из вне, причем не только идеологическая, но и финансовая. Традиционный Ислам в подобных условиях уступает, так как предлагает лишь размеренную жизнь по канонам Ислама, не призывая ни к какой активности. В большинстве своем население в черкесских республиках традиционный Ислам видит как явление, обслуживающее похороны и бракосочетание, при этом ДУМ рассматривают как придаток государственной власти, доктрину же считают адаптированной под государство. Салафизм - идеология, не оставляющая двусмысленности и оттенков. Она четко разделяет мир на черное и белое. Белое - это Ислам, черное - это враги. Все! Других вариантов там не остается. Потому салафиты и так называемые «вахаббиты» недоговороспособны, что нужно учитывать при выборе подхода к ним.
Арабская весна на Кавказе
Некоторые эксперты и политики полагают, что так называемая «арабская весна» может перекинуться и на Северный Кавказ. Если рассматривать эту угрозу через призму арабской глобализации, то действительно, угроза кажется реальной. Но российский истеблишмент часто делает одну ошибку, приводящую к целому клубку проблем на Северном Кавказе. Это рассматривание региона как единое, цельное пространство.
Огромное количество народов на ограниченном пространстве, называемом «Кавказ» не позволяет говорит о регионе как о едином монокультурном или мононациональном образовании. Не смотря на схожесть во многом, различии все же больше. Например, в республике Дагестан, где практический не осталось своих национальных форм, кроме поставленных в советское время танцев и музыки, очень даже возможно воплощение неких похожих на арабскую весну проявлении. А если говорить о Чечне, то она на сегодняшний момент более всего похожа на некую сатрапию под управлением одного человека, и там нет предпосылок для революции под флагом Ислама. Почему? Потому что в Чечне все еще сильны тейповые взаимосвязи. Там есть единая национальность - чеченцы, и все поголовно исповедуют Ислам, а точнее - его чеченскую версию, и при ориентированности на внешний мир, они выступают как единый народ под единым флагом. Но в общении между собой во главу угла все-таки встают интересы тейпа, интересы того сообщества, частью которого является каждый чеченец. В таких условиях мы не видим вероятности появления отголосков «арабской весны» в Чечне в ближайшей 50 лет.
Что же касается западного Кавказа, то там Ислам традиционно не имеет особой силы, и если его искусственно не насаждать и не развивать усиленными темпами, то там останутся наиболее предпочтительными формы демократического правления. Так было раньше, когда западно-кавказские народы выработали систему самоуправления в соответствии с собственной ментальностью. Таким образом, нельзя говорить о Кавказе как о едином пространстве с одинаковыми тенденциями, и соответственно нельзя работать единым подходом. Также нельзя говорить о единой форме правления, что может прийти на Кавказ.
Аслан Бешто
Директор НИЦ «Стратегия»