Все как у людей (рассказ)
Все как у людей
И боящийся сжечь свою Божью Искру платит втройне...
(Руслан Бажин)
Платье невесты должно быть зеленым - как молодая трава, как плодородное поле весной. Костюм жениха - синим: цвета неба, с которого на землю льется животворный свет и благодатный дождь. И когда Старейшие скрепят брачный союз - семья станет маленьким миром, цельным и гармоничным...
Платье, надетое на массивную напольную вешалку, занимало самый светлый угол комнаты. За тканью для него ездили в Город, в большую новую лавку на центральной улице. Шили платье в Поселке, но - у лучшей мастерицы. Стоило платье как хорошая лошадь и выглядело роскошно. Подружки приходили поглазеть на него. Охали, обсуждали, вздыхали, просили потрогать хоть краешек подола... Восхищались глубиной изумрудного цвета, оттененной вышивкой из жемчужного бисера. «Все как у людей, только еще лучше!» - говорила мать.
А как еще может быть, когда объединяются две семьи, называемых Столпами Поселка? Родители невесты - лошадники, сохранившие это ремесло с тех времен, когда Поселок еще был Стойбищем. Их лошадей выкупают еще жеребятами - и платят вперед, дорого платят. У родителей жениха - мельница, и все эти хитрые жернова и колеса они содержат в таком порядке, что муку к ним приезжают молоть из трех окрестных деревень. Невеста с женихом молоды и красивы. Жених смотрит на нареченную с такой нежностью, что подруги бледнеют от зависти. Все как у людей, только еще лучше.
Отчего же так тошно?
Любава открыла окно, оперлась грудью о подоконник, вдохнула свежего воздуха. Из окна был виден чисто выметенный двор, на котором уже расставили столы для завтрашнего праздника. Но перед ее глазами стояла совсем другая картина - сад за высокой каменной стеной, старые деревья, пахучие травы...
...нарвать яблок в саду Колдуна считалось чем-то вроде подвига. Сейчас, будучи уже взрослой девушкой, Любава понимала: страшилки про детей, которых Колдун поймал со своими яблоками и превратил в жаб и крыс - просто побасенки. Ни разу за все эти годы детвора даже не повстречала Колдуна. Да и яблоня росла в углу сада: чтобы набрать с нее яблок, не нужно было даже спрыгивать на ту сторону. Заберись на ограду, отыщи в нависающих ветвях пару яблок, сорви - и беги. Казалось бы, в чем подвиг?
Но все-таки Колдун - это Колдун. Человек, который может вызвать грозу в засуху, усмирить родовую горячку, найти заблудившегося в Гиблом Болоте... Конечно, Колдуны делали людям только хорошее. Но то что они могли столь многое, недоступное другим - пугало. Поэтому каждую осень дети посмелее отправлялись за «колдовскими яблоками», а остальные им отчаянно завидовали.
...в тот год Любава объездила свою первую лошадь и была храбрее камышового кота. Поэтому она не просто залезла на ограду, а еще и уселась на нее, демонстративно перекинув ноги на сторону сада.
- Ты еще спрыгни! - фыркнула одна из ее подружек.
- А вот и спрыгну, - ощерилась в ответ Любава.
- А вот и не спрыгнешь! - подначила ее та.
И Любава спрыгнула в сад Колдуна. Друзья-подружки с визгом разбежались, испугавшись, что сейчас выйдет Колдун и превратит всех в крыс, или во что-то похуже. Потом они просили прощения и говорили, что обязательно вернулись бы за ней, не приди она сама... Но Любаве не было дела до их извинений. Потому что в саду с ней произошло... Что? Девушка до сих пор помнила эту прогулку, но так и не смогла дать происшедшему названия. Не было такого слова - или она его просто не знала.
На первый взгляд, ничего особенного на той прогулке и не произошло. Любава тихонько ходила по саду. Рассматривала деревья, многие из которых были ей совершенно незнакомы. Гладила их стволы, вдыхала запах трав, любовалась поздними цветами. Ей совершенно не было страшно. Было очень спокойно и как-то... ярко. Никогда раньше мир вокруг не был таким многоцветным, запахи цветов - такими насыщенными, а воздух - таким свежим. Любава остро чувствовала, что мир гармоничен, она - значимая часть этого мира, и сейчас она на своем месте, и от этого мир становится еще лучше, и они дышат в унисон...
Когда девушка перебралась через ограду и встретилась с испуганной детворой, ей казалось - прошла почти вечность. Оказалось, что она была в саду Колдуна всего около получаса. Но за эти полчаса мир вокруг преобразился. Или это преобразилась она, Любава?
На вопросы других ребят о той прогулке Любава ответила: «Ничего особенного». Взрослым она о ней не рассказывала вовсе. Не потому, что хотела что-то скрыть. Воспоминания о том саду стали ее главным сокровищем, которым она не хотела ни с кем делиться.
Когда она была в саду - она не видела там Колдуна. Но именно с тех пор он начал ее замечать. Обычно он был со всеми равнодушно-приветлив и общался только по делу. Как бы не замечая тех, с кем в данный момент у него дел не было. Теперь же, встречаясь с Любавой - на рынке, на деревенской улице, у реки, - он неизменно кивал ей и улыбался. И смотрел при этом тепло и внимательно. Любаве очень нравился этот взгляд «Как будто... Как будто он видит меня изнутри - и ему нравится то, что он видит» - думала Любава.
То что она начала искать встреч с Колдуном, Любава заметила немного позже. Она поняла, что прислушивается к разговорам о том, куда сегодня позвали Колдуна - и старается оказаться рядом с этим местом. Пройти по той же улице, зайти в дом, куда его позвали, подойти на рынке к соседнему прилавку... Если ей не удавалось встретиться с Колдуном несколько дней, Любава чувствовала себя... пусто.
Так продолжалось долго - около двух лет. И вот однажды Колдун заговорил с ней. Его позвали на их двор: беременная лошадь чем-то заболела, а жеребенок ожидался дорогой и был даже заранее заказан. И Любава пришла ему помогать. Пока они вместе возились с лошадью, Колдун обращался к ней только с просьбами, касающимися работы. А в конце, вытирая руки чистой тканью, вдруг сказал:
- Ты можешь стать моей ученицей, если захочешь. Будешь следующей Колдуньей, унаследуешь мой дом. Только знай: если ты выберешь такую жизнь - у тебя никогда не будет все как у людей, - посмотрел на ее ошарашенное лицо и добавил: - Ты не отвечай сейчас. Время есть. Подумай. Как решишь - скажешь.
Почти месяц Любава прожила, чувствуя, что ее разрывает на две части. Иногда она представляла себя могущественной Колдуньей, которую боятся и уважают - и гордилась собой, и хотела себе такой судьбы. А потом вспоминала о том, чего в ее жизни тогда не будет. Не будет веселых девичьих посиделок, красивого жениха, богатой свадьбы, сына на руках. Ей придется прожить жизнь в одиночестве, в доме на отшибе, и приходить на родной двор только тогда, когда у кого-нибудь случится горячка... Этот месяц был тяжел еще и тем, что она очень хотела увидеть Колдуна - но сторонилась его. Потому что не знала, что ответить, если он спросит...
«Какая же я была дура, - вдруг с какой-то отчаянной ясностью подумала Любава. - Я выбирала между гордостью и свадьбой, а надо было... Надо было вспомнить ту прогулку в саду. Мне потом никогда не было - так. Так хорошо, так... особенно. Даже когда мы со Свентошем гуляли весной у реки, было иначе. А теперь уже поздно. Уже три года как поздно. Будет у меня теперь все как у людей».
Месяц ее размышлений закончился тем, что Любава подошла к Колдуну и сказала - нет. Не хочу, не могу, не моя это судьба - заберите. Он молча кивнул, отвернулся и пошел своей дорогой. И с тех пор перестал ее замечать. То есть он разговаривал с ней, если она приходила по делу. Но больше не здоровался с ней первым и не смотрел на нее тем взглядом, под которым она чувствовала себя особенной. Любава старалась не замечать пустоту, которая образовалась от этого. Она занималась с лошадьми, веселилась с подружками, помогала на подворье... А когда к ней посватался Свентош, ей показалось, что его любовь заполнит ту пустоту. И когда она поняла - нет, не заполнит, - было поздно: она уже была посватанной невестой.
С этими мыслями Любава заснула, а на следующее утро ее подхватила свадебная суета. Пришли подружки, чтобы помочь одеться и убрать волосы в праздничную прическу. Она вертелась перед зеркалом, любуясь тем, как она красива в своем прекрасном изумрудном платье. И ей показалось, что все хорошо, а ночные тревоги - это просто глупые мысли. Дом был полон народа, полон предвкушением праздника - и центром этого праздника была она, Любава. А потом на другом конце Поселка гулко прозвенел колокол. Оповещая всех, что жених сел на вороного жеребца и едет в окружении родни в Общинный Дом. Любаву подсадили на белую кобылу - и загудел колокол у их ворот. Сообщая, что невеста тоже в пути.
Они встретились у Общинного Дома. Свентош спустился со своей лошади, помог Любаве сойти с ее. Взял ее за руку и повел в Дом. За ними потянулись родственники с обеих сторон - в порядке старшинства. Затем - подружки невесты и друзья жениха. Остальные гости остались на улице, чтобы после завершения церемонии проводить молодых на двор будущей жены - и там сесть за длинные столы, на которых сейчас расставляли разнообразное угощение.
Сердце Любавы колотилось. Никогда еще она не входила в Общинный Дом так: впереди всех, будучи центром происходящего. Общинный Дом был сердцем Поселка. А Старейшие, - которые на самом деле были моложе родителей Любавы, потому что эта должность давным-давно была выборной - самыми важными людьми Поселка. Раньше, даже если Любаве доводилось бывать в Доме - она обычно скромно стояла у стены. Сейчас же ее место было в центре.
Они с женихом вошли в Общинный Дом и встали перед Старейшими. Остальные гости образовали круг, и вот-вот должны были прозвучать первые слова церемонии...
...внезапно Любава почувствовала взгляд - и обернулась. У самого входа скромно стоял Колдун - и смотрел на нее. Смотрел тем самым, особенным взглядом: как будто видел ее изнутри - и ему нравилось то, что он видел. Тем взглядом, которым не смотрел на нее уже три года.
Свентош слегка сжал ее руку. Любава опомнилась и повернула голову. В самом деле, нехорошо: Старейшие нараспев произносят слова обряда, а невеста стоит, отвернувшись. Невеста... Будущая жена... Будущая мать... Женщина, у которой все в жизни будет как у людей, даже лучше...
Любава выпустила руку Свентоша и пошла к Колдуну. Кажется, жених пытался ей что-то сказать. Кажется, она слышала голоса других людей, которые тоже что-то говорили... Ей было все равно. В голове у Любавы билась одна-единственная мысль: «Мне нужно спасти свою жизнь. Это мой последний шанс». Она подошла к Колдуну и сказала, глядя ему в глаза... Сказала с тем спокойствием и уверенностью, которые порождает крайнее отчаяние:
- Возьми меня в ученицы, пожалуйста. Прости меня, что я тогда выбрала неправильно. Мне не надо как у людей. Мне надо с тобой.
Минуту Колдун смотрел на Любаву - и ничего не отвечал. Минуту, показавшуюся ей вечностью. А потом молча взял за руку и вывел из Общинного Дома.
...какое-то время спустя Любава осознала себя сидящей на скамейке в саду Колдуна. Почему-то не было холодно, несмотря на поздний час и осень. Она плакала, прижавшись лицом к его шерстяной безрукавке, утирая слезы рукавом безнадежно измятого платья, так и не ставшего свадебным. А он гладил ее по голове и говорил, что теперь все правильно. Что если бы она согласилась тогда, в первый раз - конечно, ей было бы легче. Что, несмотря на ее отказ, он был готов дать Любаве второй шанс. Но для этого было мало, чтобы девушка просто передумала. Любава должна была доказать, что действительно хочет особенной судьбы. Хочет по-настоящему, всей собой. Именно поэтому Колдун пришел на свадьбу и позвал ее, - не словами, он потом научит, как. И то как она откликнулась - не думая о нарушении обычаев, забыв о родне и женихе, - полностью искупило ее испуг три года назад. Она - молодец, и достойна судьбы Колдуньи. И то что она плачет сейчас - это тоже правильно и нужно. И что дальше все будет хорошо и только лучше, потому что у Любавы теперь правильная судьба, и больше она от этой судьбы никуда не денется...
Так Любава и заснула в тот вечер - в саду, положив голову на колени Колдуна. А наутро, проснувшись, она увидела сад таким, каким помнила его по своей детской прогулке...
Эпилог
Колдунья стояла в саду и любовалась тем, как мягко просвечивает сквозь листву закатное осеннее солнце. Позади был хороший день: малыш, которому она помогала родиться, вышел крепеньким и здоровым. Молодой матери роды дались тяжело, но сейчас она крепко спит, и скоро силы к ней вернутся. Любава успела вернуться домой к ужину, и сейчас накинула шаль и вышла с чашкой теплого травяного напитка в сад, полюбоваться на закат. Она видела уже немало закатов, но каждый раз это зрелище завораживало ее - снова и снова.
Еще в первые годы обучения она поняла, почему Колдуны так мало общаются с обычными людьми. Потому что научившись видеть Мир во всей его полноте - звенящим, поющим, полным красок и запахов, удивительно гармоничным, - очень сложно отвлекаться от него для пустой болтовни. Зато очень радостно помогать Миру выправиться, если что-то идет не так.
Это было самым главным и самым удивительным открытием ее ученичества. Оказалось, что у Колдунов нет никаких особых сил. Они вовсе не вызывают грозу и не разгоняют тучи. Мир сам не хочет ни засух, ни наводнений, ни прочих потрясений. Колдун - это просто человек, который видит, где что-то нарушилось в переплетении тонких гармоний, и умеет помочь Миру это исправить.
Над оградой показалось несколько детских голов. «Пусть они не увидят меня, - попросила Колдунья у Мира. - Не хочу их пугать».
Детвора осмотрелась и, не заметив никого в саду, робко потянулась за яблоками. И только один мальчишка, - огненно-рыжий и конопатый, нахально сел на ограду и свесил ноги. Приглядевшись, колдунья узнала в нем сына Свентоша, - ее несостоявшегося жениха, - и Яры. Рыжей мастью мальчишка пошел в мать, а вот черты лица у него были отцовские.
- Ты еще спрыгни! - крикнул пареньку кто-то из приятелей. Тот пожал плечами и спрыгнул в сад. Детвора с визгом кинулась бежать, а рыжий мальчишка вдруг замер, словно прислушиваясь к чему-то. Потом его плечи расслабились, он глубоко вздохнул, улыбнулся - и погладил ствол яблони.
«Надеюсь, тебе хватит сил с первого раза принять жизнь, в которой все будет не как у людей» - подумала Колдунья.
