Собрались ехать на дачу. Долго боролась с собой, всё думала ехать-не ехать, но тут солнышко вышло, тепло и все дела - решила сдаться. Шесть дней без ванны. Уже от мысли одной шея чешется, но это мелочи. Надо съездить. Последние дня три гуляем дважды в день. Снег стал сходить, столько всего интересного. "Кака" - "Да, доченька, это кака". Два шага и снова: "Кака" - "Да, родная, она самая".
На выходных Яковлевы звали к себе, а я забыла, теперь отказывать надо. У Макса вчера был день рождения, два года. Звоню извиняться, мол, жаль не поздравлю. Римма за словом в карман не полезла: мол, ничего-ничего, будет у тебя возможность поздравить... вот в пятницу хотя бы... с половины одиннадцатого до часу... можно у тебя. Тааак. Ладно хоть заранее сказали. Компы в зал, дверь на замок, тыкающе-бьющиеся предметы прочь, механическую птичку тоже подальше, а то сядут на неё всеми своими 16-тью килограммами, и плакала наша птичка. Ведите - типа я готова.
Макса привёл папа. Появление Яковлева-старшего произвело на дочь странное впечатление: всё время, пока тот раздевал сына, она тыкала на него пальцем и повторяла "дядя-дядя". Кажется, наступает у нас эхолалия, сиречь удовольствие от говорения. Дядя ушёл, а Алёна продолжала стоять и тыкать уже на дверь "дядя-дядя". Этак мне и пригласить никого нельзя будет - сдадут с потрохами.