О другом
Прежде, чем закончить рассказ о путешествии к пещере, которая находится на самом краю лесного оврага,
мне хотелось бы сделать отступление, посвящённое одному известному моменту из моей жизни.
Что может быть более захватывающим, чем бурный поток воды, несущий к неизбежному водопаду, который с неистовым шумом и брызгами обрушивается вниз? Оглядываясь на детство, я не могу не отдать должного внимания тем секундам, которые мы с друзьями провели борясь с этой беспощадной водной стихией. Что я чувствовал? Трудно сказать, смотря на те мгновения сквозь призму времени, но это был либо целый букет разнообразных и противоречивых эмоций, либо вообще ничего. Или - или. Насколько я помню, в момент вылета из пещеры, точнее когда нас выталкивало напором у самого края этого злостчастного тоннеля, в какую-то секунду время, вдруг, как будто замерло. Я увидел неописуемой красоты вид, на много миль вперёд, и голубое небо, с тихо проплывающими редкими облаками. Да, я точно помню эту картину, как будто встречал её где-то на открытке и она неосознанно врезалась в мою память.
Но я решил обратиться к этому мгновению, лишь для того чтобы передать одно странное ощущение, которое, как я вполне убеждён, было испытанно мной перед падением вниз. Удивительно, но вместе с парализующим, невообразимым страхом, который не отпускал меня всё то время, что я находился в воде, появилось ощущение свободы, короткое, необъяснимое и неуловимое для моего сознания. Это случилось как раз в тот момент, когдя я увидел ландщафт, открывшийся из пещеры. Может, мне показалось, что я умею летать, или я впервые увидел мир совершенно иными глазами, словно на миг прозрев. Или же это было что-то другое. Невозможно понять наверняка. Но и отрицать это тоже бесполезно.
Поразительно, как самые неожиданные и, порой, страшные моменты могут повлиять на наше сознание и душу. Невозможно предсказать наперёд, будет ли это влияние разрушающим или исцеляющим, всё станет ясно лишь в этот час икс, и, несмотря на то, каким он бывает ужастным для нас или наших близких, он может принести с собой жизненную мудрость, или глубочайшее внутреннее спокойствие, а порой, чем жизнь не шутит, и то самое присловутое счастье, о котором мы слышим каждый день.
И всё-таки, может ли что-нибудь быть более захватывающим, чем бурный поток воды, несущий к неизбежному водопаду, который с неистовым шумом и брызгами обрушивается вниз? Безусловно может.
Я понял это в 13 лет. Многое изменилось за то время после путешествия. Дело в том, что любовь к книжкам с годами отдалила меня от людей, от общения с ними. Со мной всё так же были два моих лучших друга, но, в отличие от меня, они ещё дружили и с остальными деревенскими детьми. А я, не то что бы совсем не общался, просто не находил в этом удовольствия и не имел никакой сильной мотивации, так же как и они к общению со мной. Вот и получилось, что Олдсон и Салли оставались моим немногочисленным, но крепким коллективом и чем-то вроде проводника в общество других ребят. Меня это устраивало.
Деревенские ребята иногда организовывали что-то среднее между походом и пикником у нашего озера, которое находилось внизу у подножия горы. Собирали большие рюкзаки и палатки и, в сопровождении чьих-нибудь родителей, все вместе шли через лесные поляны, недалеко отходя от береговой линии озера, таким образом обходя его в конце концов кругом, а точнее овалом. Это обычно занимало дня 3-4, учитывая большие остановки с различными конкурсами и активными играми. В них даже порой разыгрывались мелкие призы. Надо сказать, что это было огромным подспорьем для детей нашего возраста, так что страсти вокруг этих соревнований кипели нешуточные.
- Том, давай поживей, уже все готовы! Мы отходим примерно через 20 минут, а не поспеешь - придётся тебе катится вниз по горе, крепко обвхатив свой рюкзак руками и ногами! Разьве что так за нами и поспеешь.. - весело отчеканил Олдсон, высунув свою голову из-за порога моей комнаты.
До сих пор мне не понятно, как появилась эта моя привычка вечно всюду опаздывать, не могу припомнить её за собой несколькими годами ранее. И вроде бы, это сущий пустяк - вовремя выйти в оговоренное время, чтобы не подводить друзей или не показаться, таким образом, грубым в глазах мало знакомых людей. Но чем старше, тем, видимо, сложнее мне с этой привычкой стало справляться. Может быть, это обдуманно и согласованно на моём подсознательном уровне, то есть не просто какая-то рассеянность или невнимательность к времени. Возможно, я просто не ценю людей. Если так, то почему же мои друзья, являющиеся безусловным исключением из правила, страдают в том числе? Не знаю.
- Сейчас-сейчас, осталось только найти бинокль, старина. Ты же знаешь, что без него я вообще никуда не пойду. Чем поторапливать меня, лучше б давно сам помог.
В ответ Олдсон энергично скинул рюкзак у входа и принялся помогать мне искать бинокль, причём первым его движением было гибкое и ловкое падение на ладони с целью заглянуть под кровать, но кроме большого кома пыли и пары мелких безделушек обнаружить там ничего не удалось. Я, подивясь его энергичности, снова принялся за поиски.
В итоге, спустя пол часа, потеряв уйму терпения и сил, мы обнаружили бинокль на самом дне моего рюкзака. Оказывается, это была чуть ли не первая вещь, которую я туда положил, собираясь к походу.
И всё-таки, нас дождались. И мы, все вместе, отправились вниз по извилистой дороге, которая огибала гору длинными косыми петлями. Погода была просто чудесная: один из первых по-настоящему тёплых весенних дней распускался прям-таки на глазах, мгновенно поднимая настроение. Вся растительность по обе стороны от дороги: как слева сверху на горе, так и на обрыве справа, казалась посвежевшей и обновлённой. Обновлённой казалась и душа. Что уж говорить про захватывающие виды с горной дороги на множество миль вокруг нашего возвыщающегося каменного гиганта. Потрясающая картина открывалась взору: были видны реки, питающие то самое озеро, и имеющие множество ответвлений, а так же реки, которые несли озёрную воду дальше, вниз к долине, которая, в свою очередь, расстилалась в одной сплошной тёмно-зелёной гамме далеко внизу..
Ребята сбились в небольшие группки и весело переговаривались между собой, часто перебивая общий гул, похожий на пчелиное жужжанье, громким нездержанным смехом, после которого всем хотелось поскорей узнать, что же такого весёлого произошло в той или иной компании. Салли шла со мной и Олдсоном и, с умным видом, рассказывала про какой-то огромный хищный цветок, растущий близ берегов Амазонки. Мы c удивлением слушали...
Помню следующий момент: лагерь уже разбит, кажется, это был третий день похода, ребята играют в перетягивание каната, правая команда с многочисленными криками, стонами и охами заваливается на встречу соперникам, в левую сторону. Левая команда, чувствуя своё превосходство, тянет с ещё большей силой и энтузиазмом, и ребята справа уже буквально начинают ползти по земле, не желая отпускать канат и сдаваться. Всё это происходит не столько в напряжённой, сколько в весёлой, бойкой манере, хотя было заметно, что все участники выкладываются на полную. А я сижу на бревне, метрах в двадцати ближе к озеру, совсем около крутого спуска к воде. Смотрю на происходящее, разрываясь между страхом неудачи и желанием помочь проигрывающей команде переломить ход поединка. Я даже несколько раз в голове прокручивал как это будет происходить. Как я выйду и спокойно, уверенно возьмусь за канат с самого края, не обращая внимание на испытующие взоры ребят, приготовлюсь, соберусь с силами, и, по началу нового раунда начну с неистовой силой тянуть на себя. И конечно, в моём воображении, этих усилий было достаточно для того, чтобы переломить чашу весов в пользу своей команды. Потом представляю, как мои напарники окружают и поздравляют меня, а я неловко отшучиваюсь, мол, это просто совпадение, и сами бы справились. А на самом деле, я всё так же продолжаю сидеть на бревне, боясь, что реальность моих ожиданий не оправдает.
Но вот откуда-то появляется девочка. Она смело и с каким-то лёгким озорством подлетает к правой команде, здоровается с ребятами и вступает в игру. Я не мог сразу поверить тому, что было дальше. А дальше, сперва была равная борьба с одновременным хоровым кряхтением с обеих сторон от каната, которая продолжалась долгое время. Чувствовалось что вот-вот кто-нибудь, да не выдержит, сдастся и сильно сбавит, и это, конечно, будет решающей ошибкой для любой из команд. Тут я увидел, как уже начало тащить к центру всю правую горстку ребят, а за ней и новенькую девочку. Она старалась и цеплялась изо всех сил, пытаясь противостоять этой тяге. И в последний момент, когда всё казалось потерянно, девочка нащупала ногами твёрдую опору в виде едва заметного из земли корня, и упёрлась туда своими большими ботинками, что было мочи. Передние соратники по команде, видимо, почувствовали это новое сопротивление и из последних сил потянули на себя канат, буквально выдернув соперников с места, на котором они стояли. Это была победа.
Но победа "моей" команды уже мало меня беспокоила. Всё моё внимание было обращено к той девочке. После этого успеха, как и в моём воображении, все ребята дружно обступили её, стали громко кричать в её честь, и, в конце концов, даже подняли её на руки, начав слаженно подкидывать новоиспечённую героиню в воздух.
Но всё, что я тогда видел, были её волосы. Волосы, развивающиеся каждый раз, как она подлетала вверх, и когда опускалась вниз. Снова и снова. Светлые, длинные волосы, будто сотканные из солнечных лучей, спутывались, падали на щёки, и снова расправлялись когда девочка подлетала к небу. И её улыбка...самое чистое и прекрасное явление природы. Улыбка, один взгляд на которую дарит тихую гармонию, заставляет тебя смотреть, не моргая, пока глаза не начнут слезиться от усталости.
Её смех, как песня разливался по опушке, и, кажется, птицы, устыдясь своих голосов, на время затихли, оставив лес наслаждаться самым прекрасным звуком на Земле...
..Могу представить, каким я выглядил идиотом, сидя вот так, с открытым ртом на бревне, не смея пошевелиться, лишь глазами водя вверх и вниз, вверх и вниз. Потом все постепенно разошлись.
Наверное, было время ужина. Я пришёл в палатку последним. Мне что-то положили в тарелку, что-то сказали и, наверное, что-то хотели услышать и от меня в ответ, а я лишь пробегался взглядом вновь и вновь по огромному шатру, ища эту девочку. Но её здесь не было...
мне хотелось бы сделать отступление, посвящённое одному известному моменту из моей жизни.
Что может быть более захватывающим, чем бурный поток воды, несущий к неизбежному водопаду, который с неистовым шумом и брызгами обрушивается вниз? Оглядываясь на детство, я не могу не отдать должного внимания тем секундам, которые мы с друзьями провели борясь с этой беспощадной водной стихией. Что я чувствовал? Трудно сказать, смотря на те мгновения сквозь призму времени, но это был либо целый букет разнообразных и противоречивых эмоций, либо вообще ничего. Или - или. Насколько я помню, в момент вылета из пещеры, точнее когда нас выталкивало напором у самого края этого злостчастного тоннеля, в какую-то секунду время, вдруг, как будто замерло. Я увидел неописуемой красоты вид, на много миль вперёд, и голубое небо, с тихо проплывающими редкими облаками. Да, я точно помню эту картину, как будто встречал её где-то на открытке и она неосознанно врезалась в мою память.
Но я решил обратиться к этому мгновению, лишь для того чтобы передать одно странное ощущение, которое, как я вполне убеждён, было испытанно мной перед падением вниз. Удивительно, но вместе с парализующим, невообразимым страхом, который не отпускал меня всё то время, что я находился в воде, появилось ощущение свободы, короткое, необъяснимое и неуловимое для моего сознания. Это случилось как раз в тот момент, когдя я увидел ландщафт, открывшийся из пещеры. Может, мне показалось, что я умею летать, или я впервые увидел мир совершенно иными глазами, словно на миг прозрев. Или же это было что-то другое. Невозможно понять наверняка. Но и отрицать это тоже бесполезно.
Поразительно, как самые неожиданные и, порой, страшные моменты могут повлиять на наше сознание и душу. Невозможно предсказать наперёд, будет ли это влияние разрушающим или исцеляющим, всё станет ясно лишь в этот час икс, и, несмотря на то, каким он бывает ужастным для нас или наших близких, он может принести с собой жизненную мудрость, или глубочайшее внутреннее спокойствие, а порой, чем жизнь не шутит, и то самое присловутое счастье, о котором мы слышим каждый день.
И всё-таки, может ли что-нибудь быть более захватывающим, чем бурный поток воды, несущий к неизбежному водопаду, который с неистовым шумом и брызгами обрушивается вниз? Безусловно может.
Я понял это в 13 лет. Многое изменилось за то время после путешествия. Дело в том, что любовь к книжкам с годами отдалила меня от людей, от общения с ними. Со мной всё так же были два моих лучших друга, но, в отличие от меня, они ещё дружили и с остальными деревенскими детьми. А я, не то что бы совсем не общался, просто не находил в этом удовольствия и не имел никакой сильной мотивации, так же как и они к общению со мной. Вот и получилось, что Олдсон и Салли оставались моим немногочисленным, но крепким коллективом и чем-то вроде проводника в общество других ребят. Меня это устраивало.
Деревенские ребята иногда организовывали что-то среднее между походом и пикником у нашего озера, которое находилось внизу у подножия горы. Собирали большие рюкзаки и палатки и, в сопровождении чьих-нибудь родителей, все вместе шли через лесные поляны, недалеко отходя от береговой линии озера, таким образом обходя его в конце концов кругом, а точнее овалом. Это обычно занимало дня 3-4, учитывая большие остановки с различными конкурсами и активными играми. В них даже порой разыгрывались мелкие призы. Надо сказать, что это было огромным подспорьем для детей нашего возраста, так что страсти вокруг этих соревнований кипели нешуточные.
- Том, давай поживей, уже все готовы! Мы отходим примерно через 20 минут, а не поспеешь - придётся тебе катится вниз по горе, крепко обвхатив свой рюкзак руками и ногами! Разьве что так за нами и поспеешь.. - весело отчеканил Олдсон, высунув свою голову из-за порога моей комнаты.
До сих пор мне не понятно, как появилась эта моя привычка вечно всюду опаздывать, не могу припомнить её за собой несколькими годами ранее. И вроде бы, это сущий пустяк - вовремя выйти в оговоренное время, чтобы не подводить друзей или не показаться, таким образом, грубым в глазах мало знакомых людей. Но чем старше, тем, видимо, сложнее мне с этой привычкой стало справляться. Может быть, это обдуманно и согласованно на моём подсознательном уровне, то есть не просто какая-то рассеянность или невнимательность к времени. Возможно, я просто не ценю людей. Если так, то почему же мои друзья, являющиеся безусловным исключением из правила, страдают в том числе? Не знаю.
- Сейчас-сейчас, осталось только найти бинокль, старина. Ты же знаешь, что без него я вообще никуда не пойду. Чем поторапливать меня, лучше б давно сам помог.
В ответ Олдсон энергично скинул рюкзак у входа и принялся помогать мне искать бинокль, причём первым его движением было гибкое и ловкое падение на ладони с целью заглянуть под кровать, но кроме большого кома пыли и пары мелких безделушек обнаружить там ничего не удалось. Я, подивясь его энергичности, снова принялся за поиски.
В итоге, спустя пол часа, потеряв уйму терпения и сил, мы обнаружили бинокль на самом дне моего рюкзака. Оказывается, это была чуть ли не первая вещь, которую я туда положил, собираясь к походу.
И всё-таки, нас дождались. И мы, все вместе, отправились вниз по извилистой дороге, которая огибала гору длинными косыми петлями. Погода была просто чудесная: один из первых по-настоящему тёплых весенних дней распускался прям-таки на глазах, мгновенно поднимая настроение. Вся растительность по обе стороны от дороги: как слева сверху на горе, так и на обрыве справа, казалась посвежевшей и обновлённой. Обновлённой казалась и душа. Что уж говорить про захватывающие виды с горной дороги на множество миль вокруг нашего возвыщающегося каменного гиганта. Потрясающая картина открывалась взору: были видны реки, питающие то самое озеро, и имеющие множество ответвлений, а так же реки, которые несли озёрную воду дальше, вниз к долине, которая, в свою очередь, расстилалась в одной сплошной тёмно-зелёной гамме далеко внизу..
Ребята сбились в небольшие группки и весело переговаривались между собой, часто перебивая общий гул, похожий на пчелиное жужжанье, громким нездержанным смехом, после которого всем хотелось поскорей узнать, что же такого весёлого произошло в той или иной компании. Салли шла со мной и Олдсоном и, с умным видом, рассказывала про какой-то огромный хищный цветок, растущий близ берегов Амазонки. Мы c удивлением слушали...
Помню следующий момент: лагерь уже разбит, кажется, это был третий день похода, ребята играют в перетягивание каната, правая команда с многочисленными криками, стонами и охами заваливается на встречу соперникам, в левую сторону. Левая команда, чувствуя своё превосходство, тянет с ещё большей силой и энтузиазмом, и ребята справа уже буквально начинают ползти по земле, не желая отпускать канат и сдаваться. Всё это происходит не столько в напряжённой, сколько в весёлой, бойкой манере, хотя было заметно, что все участники выкладываются на полную. А я сижу на бревне, метрах в двадцати ближе к озеру, совсем около крутого спуска к воде. Смотрю на происходящее, разрываясь между страхом неудачи и желанием помочь проигрывающей команде переломить ход поединка. Я даже несколько раз в голове прокручивал как это будет происходить. Как я выйду и спокойно, уверенно возьмусь за канат с самого края, не обращая внимание на испытующие взоры ребят, приготовлюсь, соберусь с силами, и, по началу нового раунда начну с неистовой силой тянуть на себя. И конечно, в моём воображении, этих усилий было достаточно для того, чтобы переломить чашу весов в пользу своей команды. Потом представляю, как мои напарники окружают и поздравляют меня, а я неловко отшучиваюсь, мол, это просто совпадение, и сами бы справились. А на самом деле, я всё так же продолжаю сидеть на бревне, боясь, что реальность моих ожиданий не оправдает.
Но вот откуда-то появляется девочка. Она смело и с каким-то лёгким озорством подлетает к правой команде, здоровается с ребятами и вступает в игру. Я не мог сразу поверить тому, что было дальше. А дальше, сперва была равная борьба с одновременным хоровым кряхтением с обеих сторон от каната, которая продолжалась долгое время. Чувствовалось что вот-вот кто-нибудь, да не выдержит, сдастся и сильно сбавит, и это, конечно, будет решающей ошибкой для любой из команд. Тут я увидел, как уже начало тащить к центру всю правую горстку ребят, а за ней и новенькую девочку. Она старалась и цеплялась изо всех сил, пытаясь противостоять этой тяге. И в последний момент, когда всё казалось потерянно, девочка нащупала ногами твёрдую опору в виде едва заметного из земли корня, и упёрлась туда своими большими ботинками, что было мочи. Передние соратники по команде, видимо, почувствовали это новое сопротивление и из последних сил потянули на себя канат, буквально выдернув соперников с места, на котором они стояли. Это была победа.
Но победа "моей" команды уже мало меня беспокоила. Всё моё внимание было обращено к той девочке. После этого успеха, как и в моём воображении, все ребята дружно обступили её, стали громко кричать в её честь, и, в конце концов, даже подняли её на руки, начав слаженно подкидывать новоиспечённую героиню в воздух.
Но всё, что я тогда видел, были её волосы. Волосы, развивающиеся каждый раз, как она подлетала вверх, и когда опускалась вниз. Снова и снова. Светлые, длинные волосы, будто сотканные из солнечных лучей, спутывались, падали на щёки, и снова расправлялись когда девочка подлетала к небу. И её улыбка...самое чистое и прекрасное явление природы. Улыбка, один взгляд на которую дарит тихую гармонию, заставляет тебя смотреть, не моргая, пока глаза не начнут слезиться от усталости.
Её смех, как песня разливался по опушке, и, кажется, птицы, устыдясь своих голосов, на время затихли, оставив лес наслаждаться самым прекрасным звуком на Земле...
..Могу представить, каким я выглядил идиотом, сидя вот так, с открытым ртом на бревне, не смея пошевелиться, лишь глазами водя вверх и вниз, вверх и вниз. Потом все постепенно разошлись.
Наверное, было время ужина. Я пришёл в палатку последним. Мне что-то положили в тарелку, что-то сказали и, наверное, что-то хотели услышать и от меня в ответ, а я лишь пробегался взглядом вновь и вновь по огромному шатру, ища эту девочку. Но её здесь не было...