осваиваю новое пространство* (очень длинный пост)
новое для меня пространство - это казанская, 7
1. спасибо милой веснушчатой Юле, пригласила меня на спектакль театра Dzampano «Медный всадник. Опыты прочтения» в Black Box (Казанская, 7, дом танца «Canon Dance»).
Приятно, что театр Dzampano Татьяны Прияткиной не использует слов: устала я от них, и в целом отказ от слов уже есть какая-никакая творческая позиция по отношению к современному миру. Тем более учитывая то, что с модными бессюжетными перфомансами театр тоже не работает. Только пластика, музыка, совершенно потрясающие куклы плюс живой план (мне еще нравится формулировка из каких-то интернет-комментов - «кукольно-человеческий спектакль»). Здесь и не танец совсем, и не кукольный театр в чистом виде, и не чисто психологический театр точно.
Собственно, в этом кукольно-человеческом спектакле хороши: работа актеров с куклами, работа художника и работа с пластикой (тут, наверное, и актерам, и режиссеру, и Екатерине Аталян, ответственной за танец в спектакле, - респект большой).
Про художественное оформление. Материалы использованы очень выразительные и очень четко передающие фактуру города (пейзаж) и работают на суть истории едва ли не больше, чем все остальное. Это и кованые стулья с какими-то удивительными деревянно-папье-машевскими рельефами, которые превращаются ну натурально в петербургские домики со светом в окошечках. И холщевые, льняные, хлопковые ткани - в коричневых и сероватых тонах, обтрепанные, потертые - словом, обветшавшие от петербургской непогоды и нелегкой жизни бедных героев. Исключение в этом чудесном ряду, пожалуй, - целлофан, имитирующий воду (вполне себе банальный прием, а главное вызывает скорее ассоциации с афродитовской пеной у берегов Кипра, чем с водой в Неве). Ну, да это я уже из вредности, наверное. В любом случае Наталье Бурнус и Анне Хапричковой за куклы и декорации - спасибо-спасибо.
Про актеров и их героев. Три героя на сцене. Евгений (Евгений Филимонов) плюс его «кукольное воплощение» в виде деревянной головы размером с ладонь. Девушка его, Параша (Алена Кучкова), которую в «микромире» воплощает даже не кукла, а женская фигурка-профиль в платьишке, вырезанная, видимо, из фанеры или картона - тень ее появляется в загорающихся окошках стульев-домиков. И Сам Медный всадник, Петр (Брис Фиш) - в железной маске, разумеется, без кукольного воплощения.
Очень легко и очень четко, до вздоха и стука, до улыбки и смешинки Алена Кучкова и Евгений Филимонов проживают любовь своих героев и всю их «идеальную жизнь» за первые двадцать минут спектакля. Чего стоит только миниатюра «Мы поженимся, нарожаем детей, они покинут гнездо, мы состаримся, но все равно будем друг друга любить». За несколько секунд молодые ребята только средствами пластики и мимики синхронно стареют и дряхлеют, не роняя с лица при этом счастливой улыбки.
Однако маленькое скромное счастье бедного Евгения и тем более его большое несчастье ударяет тебя по башке сильнее всего тогда, когда ты внимательно смотришь за оживающей деревянной фигуркой в руках Евгения. Руки актрисы-партнерши, прячущейся за спиной Евгения - превращаются в руки Евгения-куклы, и два актера срастаются идеально, чтобы дать новое существо - кукольного Евгения ростом с пол-Евгения живого. Как он читает письмо от своей возлюбленной! Письмо пришло по веревочке из соседнего дома-стула - так мило (и ведь не поленились сконструировать специальный крутящийся механизм для этой операции). Готова поклясться, - я не только слышала, но и видела, как эта деревянная голова смеется! И тревожится, и улыбается, и наполнятся счастьем по самую лысину. А вот горе Евгения - гибель девушки Параши в наводнении, мне показалось каким-то более «натянутым» и непонятным, чем горе его кукольного варианта - кажется, кукла у него лучше знает, от чего страдает.
Я же после спектакля в порыве чувств обняла Юлю, а потом долго бегала по мокро-снежному Невскому, бормоча себе под нос какие-то словечки от счастья. Впечатлило, да. Но, как ни странно, от спектакля осталось ощущение легкости воздушной вместо ощущения тяжести медной и холода водного. Вместо мыслей о большом, сером и неотвратимом, о столкновении государственного и частного, остаются только мысли о том, что очень уж они, бедняжки эти, друг друга любили. Как любили! А кто такой этот Медный всадник? Да ну его. Пришел и все порушил. Зачем о нем думать. Ну наводнение, ну стихия, ну город Петербург не добр, да... Пищи для размышлений о «всаднике» как-то я не нашла в этом спектакле. Евгений и девушка его Параша - есть. Город Петербург есть, вроде (в качестве пейзажа и «места действия»). А кто этот большой, который за маской железной спрятался? Не понятно. Или это вообще не важно? И совсем он не страшный даже в маске, и даже когда со скрежетом железным ходит по сцене. Хотя я практически уверена, что актер Борис Фиш сделал максимум, что было можно в предложенном «сценарии». Может, вообще присутствие Медного всадника на сцене/за сценой можно было как-то обозначить не в «человеческом» воплощении? Не знаю.
Даже не понятно, задавала ли в спектакле режиссер вопрос «а кто такой Медный всадник» и хотела ли ответить. Но мне почему-то кажется, что Медный всадник сегодня не получается настоящим без обращения к социальному и политическому контексту. Впрочем, наверное, я просто большой любитель «жести» и чтобы современные страсти-мордасти. Вот если бы в Медном всаднике угадывался вестник всем известной большой-большой партии или, скажем, глобальная проблема какая-нибудь, типа «потреблятства» - я была бы довольна от ушей до хвоста )))
а в качестве "опыта прочтения" - да, прекрасно. да, впечатляет. легко-лекго.
2. Спасибо рассылке театра Black Box и встречам look at me - пошла на вечер танцевальных премьер «Одночасье». Тут просто нет слов. Кроме «божественно необъяснимо». И слава богу. Пусть хотя бы танцы останутся совсем-совсем необъяснимы. Там, кстати, явно понимались какие-то философские вопросы в номерах (золотая середина и баланс, иллюзорность жизни и ее положение где-то между раем и адом). Короче, аплодисменты хореографу Павлу Курову - все еще звучат…
Фото: (воктактик)
Видео: (vimeo)
PS: само пространство black box - это черная комната (бокс) с зеркалами. Понятно и объяснимо для хореографического зала. Но, блин, - как же это странно сидеть по бокам от «сцены» и смотреть на танцоров в зеркало как в монитор (это если прямо), и вживую-вплотную хоть возьми и дотронься (это если повернуть голову вбок).
3. Поэтический вечер - Марина Кацуба и Любовь Лебедева в клубе «Radiobaby». Тут тоже надо читать сами стихи, а не о стихах. Марина Кацуба (стихи вконтактике публикует) и Люба Лебедева (стихи в жж и не только в нем). Первая веселей и задорней, но вторая мне нравится больше.
*см. название поста* само слово «пространство» последнее время не дает мне покоя, простите. также как слово «текст» постепенно выедает из нашей речи слова «статья», «рассказ», «репортаж», «роман», так и слово «пространство» становится на место слов «кабинет», «зал», «комната», «здание»...
1. спасибо милой веснушчатой Юле, пригласила меня на спектакль театра Dzampano «Медный всадник. Опыты прочтения» в Black Box (Казанская, 7, дом танца «Canon Dance»).
Приятно, что театр Dzampano Татьяны Прияткиной не использует слов: устала я от них, и в целом отказ от слов уже есть какая-никакая творческая позиция по отношению к современному миру. Тем более учитывая то, что с модными бессюжетными перфомансами театр тоже не работает. Только пластика, музыка, совершенно потрясающие куклы плюс живой план (мне еще нравится формулировка из каких-то интернет-комментов - «кукольно-человеческий спектакль»). Здесь и не танец совсем, и не кукольный театр в чистом виде, и не чисто психологический театр точно.
Собственно, в этом кукольно-человеческом спектакле хороши: работа актеров с куклами, работа художника и работа с пластикой (тут, наверное, и актерам, и режиссеру, и Екатерине Аталян, ответственной за танец в спектакле, - респект большой).
Про художественное оформление. Материалы использованы очень выразительные и очень четко передающие фактуру города (пейзаж) и работают на суть истории едва ли не больше, чем все остальное. Это и кованые стулья с какими-то удивительными деревянно-папье-машевскими рельефами, которые превращаются ну натурально в петербургские домики со светом в окошечках. И холщевые, льняные, хлопковые ткани - в коричневых и сероватых тонах, обтрепанные, потертые - словом, обветшавшие от петербургской непогоды и нелегкой жизни бедных героев. Исключение в этом чудесном ряду, пожалуй, - целлофан, имитирующий воду (вполне себе банальный прием, а главное вызывает скорее ассоциации с афродитовской пеной у берегов Кипра, чем с водой в Неве). Ну, да это я уже из вредности, наверное. В любом случае Наталье Бурнус и Анне Хапричковой за куклы и декорации - спасибо-спасибо.
Про актеров и их героев. Три героя на сцене. Евгений (Евгений Филимонов) плюс его «кукольное воплощение» в виде деревянной головы размером с ладонь. Девушка его, Параша (Алена Кучкова), которую в «микромире» воплощает даже не кукла, а женская фигурка-профиль в платьишке, вырезанная, видимо, из фанеры или картона - тень ее появляется в загорающихся окошках стульев-домиков. И Сам Медный всадник, Петр (Брис Фиш) - в железной маске, разумеется, без кукольного воплощения.
Очень легко и очень четко, до вздоха и стука, до улыбки и смешинки Алена Кучкова и Евгений Филимонов проживают любовь своих героев и всю их «идеальную жизнь» за первые двадцать минут спектакля. Чего стоит только миниатюра «Мы поженимся, нарожаем детей, они покинут гнездо, мы состаримся, но все равно будем друг друга любить». За несколько секунд молодые ребята только средствами пластики и мимики синхронно стареют и дряхлеют, не роняя с лица при этом счастливой улыбки.
Однако маленькое скромное счастье бедного Евгения и тем более его большое несчастье ударяет тебя по башке сильнее всего тогда, когда ты внимательно смотришь за оживающей деревянной фигуркой в руках Евгения. Руки актрисы-партнерши, прячущейся за спиной Евгения - превращаются в руки Евгения-куклы, и два актера срастаются идеально, чтобы дать новое существо - кукольного Евгения ростом с пол-Евгения живого. Как он читает письмо от своей возлюбленной! Письмо пришло по веревочке из соседнего дома-стула - так мило (и ведь не поленились сконструировать специальный крутящийся механизм для этой операции). Готова поклясться, - я не только слышала, но и видела, как эта деревянная голова смеется! И тревожится, и улыбается, и наполнятся счастьем по самую лысину. А вот горе Евгения - гибель девушки Параши в наводнении, мне показалось каким-то более «натянутым» и непонятным, чем горе его кукольного варианта - кажется, кукла у него лучше знает, от чего страдает.
Я же после спектакля в порыве чувств обняла Юлю, а потом долго бегала по мокро-снежному Невскому, бормоча себе под нос какие-то словечки от счастья. Впечатлило, да. Но, как ни странно, от спектакля осталось ощущение легкости воздушной вместо ощущения тяжести медной и холода водного. Вместо мыслей о большом, сером и неотвратимом, о столкновении государственного и частного, остаются только мысли о том, что очень уж они, бедняжки эти, друг друга любили. Как любили! А кто такой этот Медный всадник? Да ну его. Пришел и все порушил. Зачем о нем думать. Ну наводнение, ну стихия, ну город Петербург не добр, да... Пищи для размышлений о «всаднике» как-то я не нашла в этом спектакле. Евгений и девушка его Параша - есть. Город Петербург есть, вроде (в качестве пейзажа и «места действия»). А кто этот большой, который за маской железной спрятался? Не понятно. Или это вообще не важно? И совсем он не страшный даже в маске, и даже когда со скрежетом железным ходит по сцене. Хотя я практически уверена, что актер Борис Фиш сделал максимум, что было можно в предложенном «сценарии». Может, вообще присутствие Медного всадника на сцене/за сценой можно было как-то обозначить не в «человеческом» воплощении? Не знаю.
Даже не понятно, задавала ли в спектакле режиссер вопрос «а кто такой Медный всадник» и хотела ли ответить. Но мне почему-то кажется, что Медный всадник сегодня не получается настоящим без обращения к социальному и политическому контексту. Впрочем, наверное, я просто большой любитель «жести» и чтобы современные страсти-мордасти. Вот если бы в Медном всаднике угадывался вестник всем известной большой-большой партии или, скажем, глобальная проблема какая-нибудь, типа «потреблятства» - я была бы довольна от ушей до хвоста )))
а в качестве "опыта прочтения" - да, прекрасно. да, впечатляет. легко-лекго.
2. Спасибо рассылке театра Black Box и встречам look at me - пошла на вечер танцевальных премьер «Одночасье». Тут просто нет слов. Кроме «божественно необъяснимо». И слава богу. Пусть хотя бы танцы останутся совсем-совсем необъяснимы. Там, кстати, явно понимались какие-то философские вопросы в номерах (золотая середина и баланс, иллюзорность жизни и ее положение где-то между раем и адом). Короче, аплодисменты хореографу Павлу Курову - все еще звучат…
Фото: (воктактик)
Видео: (vimeo)
PS: само пространство black box - это черная комната (бокс) с зеркалами. Понятно и объяснимо для хореографического зала. Но, блин, - как же это странно сидеть по бокам от «сцены» и смотреть на танцоров в зеркало как в монитор (это если прямо), и вживую-вплотную хоть возьми и дотронься (это если повернуть голову вбок).
3. Поэтический вечер - Марина Кацуба и Любовь Лебедева в клубе «Radiobaby». Тут тоже надо читать сами стихи, а не о стихах. Марина Кацуба (стихи вконтактике публикует) и Люба Лебедева (стихи в жж и не только в нем). Первая веселей и задорней, но вторая мне нравится больше.
*см. название поста* само слово «пространство» последнее время не дает мне покоя, простите. также как слово «текст» постепенно выедает из нашей речи слова «статья», «рассказ», «репортаж», «роман», так и слово «пространство» становится на место слов «кабинет», «зал», «комната», «здание»...