Что общего между этничностью и вооружением рабоче-крестьянских масс
Конструктивистское понимание этничности можно сравнить с личным оружием в руках рабоче-крестьянского населения. В силу какой-то необходимости вожди вооружают своих подданных для борьбы, раздают им, например, винтовки или кольты - и вот перед нами уже не беззащитная масса, подверженная любой внешней опасности, а мобилизованная армия, сама готовая стать опасностью для кого угодно. Но, как известно, раздать оружие население - очень легко, а забрать его обратно - почти невозможно, точно также как чрезвычайно трудно заставить это орудие стрелять только в нужную вождям сторону (вспомним, как летом 1917 Керенский фактически собственноручно вооружил рабочих для борьбы с Кониловщиной, а осенью эти винтовки уже стреляли в сторону временного правительства). Так вот, этничность - это такое же оружие, которое однажды розданное в минуты опасности, осталось на руках у населения и в мирное время, и теперь уже самим инициаторам раздачи или их наследникам приходиться с этим фактором считаться. Впрочем, люди бывают разные - кто-то не любит войну, и после, например, расправы с захватчиками, топит винтовку в реке, кто-то меняет её на зерно или паровой плуг, а если власти ещё и пытаются изъять розданное оружие - меньшинство, но всё-таки поддастся на уговоры или репрессии. К тому же, оружие имеет тенденцию к старению: через пять лет после войны сохранится лишь 95% розданного, через 10 лет - 85% ну и так далее. Это то, что в этнологии называется «ослабление этничности», в большинстве случаев исследователи, конечно, не присутствуют на её «раздаче», раcпознать такие процессы трудно, да к тому же в поселениях, где много оружия учёному небезопасно. Из-за этого этнологи, как правило, строят свои гипотезы этничности на проржавевших стволах и истлевших прикладах, особенно радуясь, если у какого-нибудь старца обнаружиться на чердаке пулемёт Максим, 70 лет хранившийся в промасленной ветоши.
Однако, о ужас, идеальных условий в природе не существуют, сферические кони в вакууме отмеряют аллюр лишь по страницам произведений братьев Стругацких, а полный ненарушенный цикл эдакого розданного населению «оружия» - явление в жизни почти невероятное. Ведь ещё до того, как истлели закопанные на заднем дворе винтовки Мосина, этими же винтовками крестьяне разгромили ехавший мимо продотряд, и их арсенал пополнился наганами. А потом их мобилизовали белые и роздали винтовки английского производства, а потом ещё был пограблен арсенал в уездном городе, и яму под яблонёй пришлось рыть просто огроменную - из-за мелкокалиберной противопехотной пушки... И ведь мало того, всё это гниёт и стареет с разной скоростью, что-то чаще используется - на виду, а о чём-то забывают и сами хозяева... Не позавидуешь исследователю крестьянских ополчений, который попытается выяснить, когда и при каких обстоятельствах те получали тот или иной вид оружия, и что из всего этого арсенала было основным, а что - почти не использовалось и тихо гнило в огороде. Важны ли все эти вещи для истории? Весьма опосредованно. Увидев коллегу, ломающего голову над истлевшим дулом берданки рядом с башкирским луком и ятаганом, найденными в одном и том же селе, историк скажет - да брось ты над этим думать, это ведь всё не так и важно... А про этничности такого не скажешь - тайна рождения того или иного народа сама способна разжечь новую войну, почище розданных населению берданок.
Вот поэтому изучение этногенеза - задача не из простых, и так мало ещё сделано, чтобы приблизиться к теоретическим основам рождения, становления и упадка земных народов.