Про путч 1991 года
Народ в ленте вспоминает, что было, и я вспомню - 20 лет прошло, как-никак юбилей, хотя звучит ужасно. 20 лет! Это больше, чем было мне тогда. 19 августа застало меня в Вильнюсе, на семинаре преподавателей иврита. Замечательный был семинар, я до сих пор зла на ГКЧП из-за того, что из-за них наших израильтян-преподавателей отозвали в Израиль, и наш семинар прервался. Но вначале, когда утром кто-то сообщил, что сняли Горбачева, я обрадовалась - это была почти моя мечта.
Примерно до 1984 года я была вполне советской школьницей, жутко тащившейся от того, что мне выпало счастье жить в такой прекрасной стране как Советский Союз. Я верила всему, что было написано в газетах и книгах. Еще я вела себя очень примерно в школе - мне даже в голову не приходило, как это можно у кого-то списать или заниматься на уроке чем-то своим.
Но в 1984 году, а может быть, в 1983-м... не важно, - примерно тогда я стала проводить много времени с одной своей одноклассницей, которая как только не поливала эту нашу советскую действительность. У нее родители были связаны с криминалом, моей маме с бабушкой эта дружба очень не нравилась (моя мама еще с ее мамой была знакома с детства), через пару лет она сошла на нет.
Это все здесь тоже не важно, а для меня важно то, что я поддалась вражескому влиянию и стала воспринимать все с таким же цинизмом, вдруг я увидела, что то, что говорится в школе на политинформации, то, что пишется в газете - все наглое вранье и вообще жуткая бодяга.
Так что, когда в газетах и по телевизору стали твердить "перестройка, ускорение" и так далее, я вначале восприняла это, как обычный трындеж. Мне даже в голову не приходило, что действительно что-то изменится.
И попозже, году в 1987-м, когда газеты и журналы стало интересно читать, а народ вокруг меня (я к тому времени была уже в КСП, и вокруг меня были лучшие люди), который старше на 10-12 лет, был в эйфории от новой жизни, я не могла понять - ну как же они не видят, что все это - такое же вранье, как и раньше? Понятно, что тот, кто застал страшные времена (действительно страшные), когда за неправильное слово в песне с человеком могли сделать все, что угодно, сейчас видел разницу.
Но мое поколение рассказывало анекдоты типа "цепь укоротили, зато лаять можно сколько угодно". И все-таки меня тоже втянуло в мечты о лучших временах. Началась предвыборная кампания к 1-му съезду народных депутатов в 1989 году. Везде об этом писали, говорили, в Харькове народ собирался на улицах около предвыборных стендов. Я вначале всего этого не понимала - подумаешь, очередная говорильня, депутаты какие-то - что может быть интересного? Полезного уж точно - ничего.
Но я человек общительный - подходила иногда послушать, о чем говорят, почитать материалы. Народ очень надеялся на перемены! А тут еще в Харькове забаллотировали Евгения Евтушенко и Виталия Коротича, они приезжали в Харьков, участвовали в митингах. В общем, я не заметила, как втянулась во все это. Уж на Евтушенко с Коротичем мне очнеь хотелось посмотреть, и я ездила на эти митинги в любую точку города. Это действительно надо было видеть - общественный транспорт ехал набитый, все стояли на одной ноге, и никто не толкался, не хамил, со всех сторон только и слышались разговоры о происходящем, а на нужной остановке весь трамвай (или троллейбус, или что там еще) выходил, и присоединялся к многотысячной толпе. Хорошие люди там были.
И я тоже поверила, что можно что-то изменить в нашей жизни. Мне было 17 лет, я считала, что опоздала родиться, но хотелось хоть как-то помогать вершить изменения, и я печатала какие-то материалы для анархо-синдикалистов, с которыми познакомилась на одном из митингов.
К тому времени я уже занималась разными еврейскими делами, принимала людей в Общество еврейской культуры, чуть позже начну помогать выпускать еврейскую газету. Но без страны, в которой родилась, я тогда еще себя не представляла. Перед выборами я, как и многие харьковчане, не находила себе места - очень хотелось, чтобы выбрали Евтушенко и Коротича. Евтушенко баллотировался в районном округе (как раз в моем районе), а Коротич - в городском. Но мне было 17 лет, и у меня еще не было права голоса.
А моя мама на выборы никогда не ходила (потому что понимала, что все это - профанация), и на эти выборы тоже идти не собиралась. В день выборов мое беспокойство достигло высшей точки, я схватила мамин паспорт и нагло пошла голосовать (маме было 37 лет). Хотя на 37 лет я явно не выглядела, но мне никто слова не сказал, и я проголосовала.Евтушенко и Коротич были избраны, вот радости-то было!
На время съезда как раз пришелся мой отпуск (у меня были выпускные экзамены в моей вечерней школе, и мне дали отпуск на целый месяц), и я целыми днями смотрела по телевизору съезд - были прямые трансляции, и в прямом эфире говорилось такое, о чем нельзя было раньше подумать. Правда, и разных коммунистов, колхозников и кухарок было тоже достаточно много.
Разочарование, очень горькое разочарование меня ударило, когда на съезде освистали академика Сахарова. А тут еще в Тбилиси произошел разгон мирной демонстрации, были убиты саперными лопатками женщины и девушки, а Горбачев мямлил "А я не знал...". То же самое "А я не знал" было за полгода до этого, когда в Вильнюс вошли русские танки. Ну, а дальше лучше не стало. Только "лаять разрешили", это почти сколько угодно.
Сейчас-то и этого нет, слишком разговорчивых просто убивают. Так вот, 19 августа 1991 года я лично не боялась возвращения прежних времен, потому что я не видела очень уж больших изменений. И все происходящее казалось просто спектаклем.
Наш семинар преподавателей иврита мы не собирались сворачивать (он должен был продолжаться еще почти 2 недели), но на следующий день израильское консульство приказало нашим израильским преподавателям срочно вернуться в Израиль. В Вильнюсе снова прошли советские танки, но на этот раз мирно. Было ужасно обидно, что закончился наш семинар, закончились ночные бдения, наше погружение в иврит, наши прогулки по Вильнюсу. Это основные ощущения тогда.
Сейчас Горбачева как-то по-человечески жаль - несладко ему тогда пришлось. Все.
В поезде по дороге в Харьков я узнала о том, что Украина объявила о своей незалежности. Все это меня не очень волновало, потому что я начала свой путь в сторону Израиля. Кстати, оказалось, что в Харькове и многих других не сильно волновало то, что был типа путч - возможно, из-за недостатка информации, не знаю, но в любом случае, оказалось, что мы в Вильнюсе провели эти дни более активно, чем харьковчане.
А в общем, хоть там, в СССР, хоть здесь, в Израиле, - тошно, тошно от действий (или не-действий) "небожителей.
Примерно до 1984 года я была вполне советской школьницей, жутко тащившейся от того, что мне выпало счастье жить в такой прекрасной стране как Советский Союз. Я верила всему, что было написано в газетах и книгах. Еще я вела себя очень примерно в школе - мне даже в голову не приходило, как это можно у кого-то списать или заниматься на уроке чем-то своим.
Но в 1984 году, а может быть, в 1983-м... не важно, - примерно тогда я стала проводить много времени с одной своей одноклассницей, которая как только не поливала эту нашу советскую действительность. У нее родители были связаны с криминалом, моей маме с бабушкой эта дружба очень не нравилась (моя мама еще с ее мамой была знакома с детства), через пару лет она сошла на нет.
Это все здесь тоже не важно, а для меня важно то, что я поддалась вражескому влиянию и стала воспринимать все с таким же цинизмом, вдруг я увидела, что то, что говорится в школе на политинформации, то, что пишется в газете - все наглое вранье и вообще жуткая бодяга.
Так что, когда в газетах и по телевизору стали твердить "перестройка, ускорение" и так далее, я вначале восприняла это, как обычный трындеж. Мне даже в голову не приходило, что действительно что-то изменится.
И попозже, году в 1987-м, когда газеты и журналы стало интересно читать, а народ вокруг меня (я к тому времени была уже в КСП, и вокруг меня были лучшие люди), который старше на 10-12 лет, был в эйфории от новой жизни, я не могла понять - ну как же они не видят, что все это - такое же вранье, как и раньше? Понятно, что тот, кто застал страшные времена (действительно страшные), когда за неправильное слово в песне с человеком могли сделать все, что угодно, сейчас видел разницу.
Но мое поколение рассказывало анекдоты типа "цепь укоротили, зато лаять можно сколько угодно". И все-таки меня тоже втянуло в мечты о лучших временах. Началась предвыборная кампания к 1-му съезду народных депутатов в 1989 году. Везде об этом писали, говорили, в Харькове народ собирался на улицах около предвыборных стендов. Я вначале всего этого не понимала - подумаешь, очередная говорильня, депутаты какие-то - что может быть интересного? Полезного уж точно - ничего.
Но я человек общительный - подходила иногда послушать, о чем говорят, почитать материалы. Народ очень надеялся на перемены! А тут еще в Харькове забаллотировали Евгения Евтушенко и Виталия Коротича, они приезжали в Харьков, участвовали в митингах. В общем, я не заметила, как втянулась во все это. Уж на Евтушенко с Коротичем мне очнеь хотелось посмотреть, и я ездила на эти митинги в любую точку города. Это действительно надо было видеть - общественный транспорт ехал набитый, все стояли на одной ноге, и никто не толкался, не хамил, со всех сторон только и слышались разговоры о происходящем, а на нужной остановке весь трамвай (или троллейбус, или что там еще) выходил, и присоединялся к многотысячной толпе. Хорошие люди там были.
И я тоже поверила, что можно что-то изменить в нашей жизни. Мне было 17 лет, я считала, что опоздала родиться, но хотелось хоть как-то помогать вершить изменения, и я печатала какие-то материалы для анархо-синдикалистов, с которыми познакомилась на одном из митингов.
К тому времени я уже занималась разными еврейскими делами, принимала людей в Общество еврейской культуры, чуть позже начну помогать выпускать еврейскую газету. Но без страны, в которой родилась, я тогда еще себя не представляла. Перед выборами я, как и многие харьковчане, не находила себе места - очень хотелось, чтобы выбрали Евтушенко и Коротича. Евтушенко баллотировался в районном округе (как раз в моем районе), а Коротич - в городском. Но мне было 17 лет, и у меня еще не было права голоса.
А моя мама на выборы никогда не ходила (потому что понимала, что все это - профанация), и на эти выборы тоже идти не собиралась. В день выборов мое беспокойство достигло высшей точки, я схватила мамин паспорт и нагло пошла голосовать (маме было 37 лет). Хотя на 37 лет я явно не выглядела, но мне никто слова не сказал, и я проголосовала.Евтушенко и Коротич были избраны, вот радости-то было!
На время съезда как раз пришелся мой отпуск (у меня были выпускные экзамены в моей вечерней школе, и мне дали отпуск на целый месяц), и я целыми днями смотрела по телевизору съезд - были прямые трансляции, и в прямом эфире говорилось такое, о чем нельзя было раньше подумать. Правда, и разных коммунистов, колхозников и кухарок было тоже достаточно много.
Разочарование, очень горькое разочарование меня ударило, когда на съезде освистали академика Сахарова. А тут еще в Тбилиси произошел разгон мирной демонстрации, были убиты саперными лопатками женщины и девушки, а Горбачев мямлил "А я не знал...". То же самое "А я не знал" было за полгода до этого, когда в Вильнюс вошли русские танки. Ну, а дальше лучше не стало. Только "лаять разрешили", это почти сколько угодно.
Сейчас-то и этого нет, слишком разговорчивых просто убивают. Так вот, 19 августа 1991 года я лично не боялась возвращения прежних времен, потому что я не видела очень уж больших изменений. И все происходящее казалось просто спектаклем.
Наш семинар преподавателей иврита мы не собирались сворачивать (он должен был продолжаться еще почти 2 недели), но на следующий день израильское консульство приказало нашим израильским преподавателям срочно вернуться в Израиль. В Вильнюсе снова прошли советские танки, но на этот раз мирно. Было ужасно обидно, что закончился наш семинар, закончились ночные бдения, наше погружение в иврит, наши прогулки по Вильнюсу. Это основные ощущения тогда.
Сейчас Горбачева как-то по-человечески жаль - несладко ему тогда пришлось. Все.
В поезде по дороге в Харьков я узнала о том, что Украина объявила о своей незалежности. Все это меня не очень волновало, потому что я начала свой путь в сторону Израиля. Кстати, оказалось, что в Харькове и многих других не сильно волновало то, что был типа путч - возможно, из-за недостатка информации, не знаю, но в любом случае, оказалось, что мы в Вильнюсе провели эти дни более активно, чем харьковчане.
А в общем, хоть там, в СССР, хоть здесь, в Израиле, - тошно, тошно от действий (или не-действий) "небожителей.