(no subject)
Когда я читаю Эрленда Лу, я начинаю думать, как он, простыми короткими предложениями. Тот, кто переводит Эрленда Лу, наверное, тоже так же думает. Просто и коротко. Когда-то наша чительница украинского, переживая за результаты выпускного диктанта, проела нам все мозги: "Діти, не пишіть багато. Пишіть простими поширеними реченнями". Учительница русского и литературы была более демократична: "Я не призываю вас писать короткими предложениями. Просто не заблудитесь в деепричастных оборотах и запятых". На моей памяти это был единственный случай, когда она более-менее была согласна с "украинкой". Но мне всегда казалось, что короткие предложения - это слишком просто. Как карандашный рисунок - только штрихи и не больше. Подлежащее, сказуемое и какое-нибудь определение или обстоятельство. Но когда читаю Лу, понимаю, что и короткими предложениями тоже можно. И тут даже шорох карандаша по бумаге слышно. И почти видно, как карандаш туда-сюда бегает по бумаге. И как он уютно и надежно устроился в руке рисующего. Все просто. Он - простой карандаш. Шорох по бумаге, штриховка, простые линии. Простые предложения на пять слов и не больше.
Это про то, что снаружи. Весна, тепло, на улицу без шапки, пешком три остановки метро, крепатура в ногах.
А внутри - хочется чего-то тонкого и хрупкого. Такого, к чему и прикоснуться боязно - вдруг растает, исчезнет. выскользнет. А когда прикоснешься - запомнить это ощущение в пальцах, стать кинестетиком на 100% и еще какое-то время не прикасаться ни к чему, чтоб подольше сохранить воспоминание. Чтоб потом удивленно разглядывать собственные ладони - они правда прикасались? Правда? Правда-правда? И тут уже "простими поширеними реченнями" не отделаешься. Тут не карандаш нужен, а акварель по мокрому листу. и наверное, по тонкой бумаге, которая для акварели вообще не подходит. Чтоб едва касаться кисточкой и бояться дышать, переживать, чтоб не порвалась бумага и не смешались в грязную лужицу краски. И на всякий случай держать в руках карандаш, чтобы раньше времени не схватить акварельную картинку и чтоб бумага не расползлась прямо под пальцами грязными шершавыми ошметками.
Это про то, что снаружи. Весна, тепло, на улицу без шапки, пешком три остановки метро, крепатура в ногах.
А внутри - хочется чего-то тонкого и хрупкого. Такого, к чему и прикоснуться боязно - вдруг растает, исчезнет. выскользнет. А когда прикоснешься - запомнить это ощущение в пальцах, стать кинестетиком на 100% и еще какое-то время не прикасаться ни к чему, чтоб подольше сохранить воспоминание. Чтоб потом удивленно разглядывать собственные ладони - они правда прикасались? Правда? Правда-правда? И тут уже "простими поширеними реченнями" не отделаешься. Тут не карандаш нужен, а акварель по мокрому листу. и наверное, по тонкой бумаге, которая для акварели вообще не подходит. Чтоб едва касаться кисточкой и бояться дышать, переживать, чтоб не порвалась бумага и не смешались в грязную лужицу краски. И на всякий случай держать в руках карандаш, чтобы раньше времени не схватить акварельную картинку и чтоб бумага не расползлась прямо под пальцами грязными шершавыми ошметками.